Брендон Сандерсон - Слова сияния Страница 53

— Если все сработает, мы достигнем чего-то поистине удивительного. Первая из вновь открытых форм древней силы.

— Те формы связаны с богами, — напомнила Эшонай. — Что, если, выбирая эту форму, мы пригласим их вернуться?

Венли напевала с раздражением.

— В старые времена все формы приходили от богов. Мы обнаружили, что ловкая форма нам не вредит. Почему должна повредить штормовая форма?

— Есть разница, — ответила Эшонай. — Ты же знаешь песню «Его приход принесет богам их ночь». Напой ее про себя. Древние силы опасны.

— У людей они есть, — сказал Абронай.

Он пребывал в партнерской форме, пышный и упитанный, но контролировал свои страсти. Эшонай никогда не завидовала его положению. Из личных бесед она знала, что Абронай предпочел бы иметь другую форму. К сожалению, другие носители партнерской формы находились в ней недолго или не обладали подобающей значимостью, чтобы присоединиться к Совету пяти.

— Ты сама подготовила для нас доклад, Эшонай, — продолжил Абронай. — Ты видела среди алети воина, повелевающего древней силой, и многие другие подтвердили твои слова. К людям вернулось волноплетение. Спрены снова нас предали.

— Если волноплетение вернулось, — сказал Давим в ритме размышления, — тогда, возможно, это признак того, что боги возвращаются в любом случае. Если это правда, нам нужно подготовиться, чтобы иметь с ними дело. И нам помогут формы силы.

— Мы не знаем, придут ли они, — сказала Эшонай с решимостью. — Нам ничего не известно. Даже, есть ли у людей волноплетение. Это мог быть один из Клинков Чести. В ту ночь мы оставили один из них в Алеткаре.

Чиви напевала в ритме скептицизма. Ее лицо ловкой формы было удлиненным, пряди волос завязаны сзади в длинный хвост.

— Мы угасаем как народ. Я проходила сегодня мимо тех, кто принял вялую форму и не помнит нашего прошлого. Они поступили так, поскольку боятся, что иначе люди их убьют! Они готовят себя к тому, чтобы стать рабами!

— Я тоже их видел, — сказал Давим с решимостью. — Мы должны что-то делать, Эшонай. Твои солдаты проигрывают войну, удар за ударом.

— В следующий шторм, — проговорила Венли. Она настроила ритм мольбы. — Я смогу все проверить в следующий шторм.

Эшонай закрыла глаза. Мольба. Этот ритм настраивали не часто. Было трудно отказать сестре.

— Мы все должны прийти к согласию, — произнес Давим. — Я не приму иное. Эшонай, ты настаиваешь на возражении? Нужно ли нам провести здесь часы, обсуждая вопрос?

Она глубоко вздохнула, приходя к решению, которое прокладывало свой путь из глубины сознания. Решение исследователя. Эшонай взглянула на сумку с картами, которую положила рядом с собой на пол.

— Я соглашусь с проверкой, — сказала она.

Сидящая рядом Венли запела в ритме благодарности.

— Вместе с тем, — продолжила Эшонай с решимостью, — первым, кто испытает новую форму, должна стать я.

Все напевы смолкли. Остальные из Совета пяти уставились на нее.

— Что? — спросила Венли. — Сестра, нет! Это мое право.

— Ты слишком ценна, — ответила Эшонай. — Ты знаешь о формах слишком много, и большинство исследований хранится только в твоей голове. Я просто солдат. Меня можно заменить, если что-то пойдет не так.

— Ты Носитель Осколков, — напомнил Давим. — Наш последний.

— Тьюд тренировался с моими Клинком и Доспехами, — ответила Эшонай. — На всякий случай я оставлю ему и то, и другое.

Остальные из Совета пяти запели с размышлением.

— Хорошее предложение, — сказал Абронай. — Эшонай обладает и силой, и опытом.

— Это мое открытие! — воскликнула Венли в ритме раздражения.

— И тебе за него благодарны, — ответил Давим. — Но Эшонай права, ты и твои ученые слишком важны для нашего будущего.

— Более того, — добавил Абронай. — Ты слишком близка к проекту, Венли. Твоя речь абсолютно ясно свидетельствует об этом. Если Эшонай встретит шторм и обнаружит, что с новой формой что-то не так, она сможет прервать эксперимент и вернуться к нам.

— Хороший компромисс, — кивнула Чиви. — Мы достигли согласия?

— Думаю, да, — подвел итог Абронай, поворачиваясь к Зулн.

Представительница вялой формы говорила редко. Она носила одежду паршменов и показывала, что считает своим долгом представлять тех, кто не имеет песен, — всех слушающих, принявших вялую форму.

Ее жертва была столь же благородной, как и жертва Аброная, остающегося в партнерской форме. Даже больше. Вялая форма была трудным испытанием, и ее редко использовали дольше, чем один промежуток между штормами.

— Я согласна, — сказала Зулн.

Остальные запели с благодарностью. Только Венли не присоединилась к песне. Если штормовая форма окажется реальностью, придется ли им добавлять еще кого-то в Совет пяти? Сначала все пятеро пребывали в вялой форме, затем — в рабочей. И только когда открыли ловкую форму, они решили, что каждый из них должен оставаться в одной из существующих форм.

Вопрос на будущее. Члены Совета пяти встали и начали спускаться по длинной лестнице, двигаясь по спирали вокруг башни. Ветер дул с востока, и Эшонай повернулась к нему, глядя на изломанные равнины — в сторону Источника штормов.

Во время следующего сверхшторма она сольется с ветрами и станет чем-то новым. Чем-то мощным. Чем-то, что изменит судьбу слушающих и, возможно, людей, навсегда.

— У меня почти появилась причина ненавидеть тебя, сестра, — сказала Венли с порицанием, задержавшись у того места, где сидела Эшонай.

— Я не запретила проверку, — ответила она.

— Ты всего лишь решила забрать себе всю славу.

— Если и будет слава, — заговорила Эшонай в ритме порицания, — она будет принадлежать тебе за открытие формы. Даже не думай на эту тему. Только наше будущее должно иметь значение.

Венли забормотала в ритме раздражения.

— Они говорят, что ты мудра и опытна. Заставляет задуматься о том, уж не забыли ли они, кем ты была раньше — как ты опрометчиво сбежала в дикие места, не думая о своем народе, в то время как я осталась дома и запоминала песни. В какой момент все стали считать тебя ответственной?

«Все дело в этой проклятой униформе», — подумала Эшонай, вставая.

— Почему ты не рассказывала нам о своих исследованиях? Ты позволила мне верить, что изучала открытие формы искусства или посреднической формы. Но ты искала одну из форм древних сил.

— Разве есть разница?

— Да. Огромная разница, Венли. Я люблю тебя, но твои амбиции меня пугают.

— Ты мне не доверяешь, — ответила Венли в ритме предательства.

Предательство. Эту песню пели редко. Эшонай стало так больно, что она вздрогнула.

— Мы увидим, что делает новая форма, — сказала Эшонай, поднимая карты и драгоценный камень с пойманным спреном. — А потом поговорим. Я просто хочу быть осторожной.

— Ты хочешь все сделать сама, — сказала Венли с раздражением. — Ты всегда хочешь быть первой. Но достаточно. Дело сделано. Пойдем, я должна обучить тебя надлежащему настрою, чтобы форма заработала. А затем мы выберем сверхшторм для трансформации.

Эшонай кивнула. Она пройдет обучение. Тем временем ей нужно все обдумать. Возможно, есть другой путь. Если бы она смогла заставить алети выслушать ее, найти Далинара Холина, договориться о мире...

Может быть, тогда ничего и не понадобится.

ЧАСТЬ 2. Приближение ветров

ГЛАВА 13. Событие дня

Форма войны для власти и битв,

Богами дана, чтобы убить.

Для жизни важна, но тайной ей быть.

Воля позволит ее получить.

Грохоча и подпрыгивая на кочках, повозка катилась по каменистой земле. Шаллан устроилась на жестком сидении рядом с Блутом, одним из громил, работающих на Твлаква. Он управлял чуллой, тянущей повозку, и был не особенно разговорчив, хотя, когда думал, что она не смотрела, изучал ее глазами, похожими на бусины из темного стекла.

Было холодно. Ей хотелось, чтобы погода изменилась и наступила весна или даже лето, хотя бы на время. В месте, печально известном своими постоянными холодами, такое вряд ли случится. Ноги от колен и до самых пят Шаллан закутала в импровизированное покрывало, сделанное из подкладки сундука Джасны. Оно не только защищало от холода, но также скрывало ее изодранную юбку.

Шаллан пыталась отвлечься, изучая окрестности. Флора здесь, в южной части Замерзших земель, оказалась совершенно незнакомой. С подветренной стороны скал пробивались островки травы с короткими и колючими стеблями, а не длинными и колышущимися. Камнепочки никогда не вырастали больше, чем с кулак, и ни разу не открывались полностью, даже когда Шаллан попыталась полить одну из них водой. Их лозы, ленивые и медлительные, как будто онемели от холода. Также в трещинах и по склонам росли маленькие хилые кусты. Их ломкие ветви царапали бока повозки, а крошечные зеленые листья размером с капли дождя сворачивались и втягивались в стебли.