Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рауграф Страница 53

Он кивнул, раздавленный железными доводами, сути которых, судя по его виду, совсем не уловил, повторил тупо:

– Значит, схватить и повесить?

Я сказал резко:

– Повесить, громко и внятно объясняя, что любое пророчество унижает человека, связывая ему руки и превращая в бессловесного скота. Повесить за оскорбление народа Сен-Мари! Хотя…

Я запнулся, Растер и Макс не отрывают от меня взглядов, а сэр Жерар взглянул с вопросом в темных глазах:

– Что?.. Вешать не надо?

– Да, – сказал я. – Всех вешать – нехорошо. А то еще Вешателем обзовут!.. Лучше сожги. Это, правда, обходится дороже, но запоминается лучше.

– На пять повешенных одно сожжение? – уточнил он деловито.

– Сперва проверь, – посоветовал я, – как там с дровами. Если запас маловат, то на семь повешенных одно, а то и на восемь… Так, что там еще по списку?

– Танцы, – сказал он, – после повешения танцы.

– После повешения танцы, – повторил я с удовольствием. – Хорошая у нас жизнь! Без лишних затей.

Сэр Растер поднялся, за ним вскочил и Макс.

– Хорошая у нас жизнь, – прогудел Растер. – Если бы еще не люди из Ватикана…

Глава 7

Настроение у меня сразу испортилось, даже просмотрел бумаги на случай, если еще кого повесить или утопить, но, увы, это оказались скучнейшие сметы на строительство дороги к Тоннелю, однако просмотреть нужно внимательно, воровать здесь умеют лучше, чем в Армландии…

В коридоре, к моему удивлению, отец Габриэль беседовал с Максом. Тот морщился, кривился, но терпел, помня мое требование сотрудничать с прибывшими из Ватикана, но лоб покрыт испариной, а по красному как у вареного рака лицу я понял, что приходится очень несладко.

Увидев меня, прелат с удовольствием сказал с видом могучего кота, перед которым дрожит хилая мышь:

– Сэр Ричард, у меня к вам несколько вопросов…

– В другой раз, – отрезал я.

Он так изумился, что даже не догадался рассердиться.

– Но вы обещали помощь в расследовании!

Сэр Макс метнул на меня страдальческий взгляд, я мановением длани велел ему встать и бросил резко:

– Сэр Макс, в город прибыли послы от Кейдана. Срочно понадобилось ваше присутствие.

Сэр Макс обрадованно рявкнул в духе сэра Растера:

– Слушаюсь, сэр!.. Готов до последней капли крови…

Я поморщился:

– Надеюсь, обойдемся без крови. А вы, отец Габриэль, пока передохните. Наши люди уже стонут от вашей… въедливости.

– Вы сказали «въедливости»?

– Настырности, – сказал я зло.

– Это не настырность, – сказал он строго.

– А что?

– Это расследование.

Я видел, каким ненавидящим взглядом он провожал нас, не двигаясь с места, пока прошли весь коридор и свернули на лестницу.

На ступеньках Макс сказал с благодарностью:

– Спасибо, сэр Ричард! Спасибо!

– Не стоит благодарности, – буркнул я. – Мы еще не знаем, что это за послы и какую гадость от них ожидать.

Он воскликнул с жаром:

– Да что угодно, только не эти из Ватикана!

– Согласен, – сказал я. – А еще мне совсем не нравится, что они что-то вынюхивают совсем близко от моих покоев.

Макс воскликнул:

– Вот они!..

Я бросился к окну, Макс указывал вниз пальцем. В распахнутые ворота вливается, как живая радуга, отряд в ярких цветных одеждах. Оба герцога во главе группы наиболее пышно одетых всадников. На их счастье, погода на редкость прохладная, небо в тучах, и все смогли показать себя во всей пышности, а от обилия красок, цветов, блеска золота и драгоценных камней в глазах наступило мельтешение.

Мы видели, как к ним вышел сам сэр Жерар, мой личный секретарь, и от лица майордома вызвался показать им апартаменты, где и подождут аудиенции.

Я напряг слух, герцоги благодарили и спрашивали, когда она состоится. Сэр Жерар объяснил, что завтра во второй половине дня майордом и примет их.

Я пробормотал:

– Судя по их лицам, церемониймейстер подсказал самый лучший вариант. Важно опираться на простой народ, – поделился я с Максом опытом правителя. – В нем мудрость. Очень глубоко.

На другой день я сам с нетерпением дождался второй половины дня, да и весь двор гудит в предвкушении необычного зрелища. Сэр Эйц доложил, что принял дополнительные меры безопасности, а сэр Жерар деловито обрисовал обстановку в зале для приемов, где послы от Кейдана ждут среди других придворных, но вокруг них пустое пространство, местные опасаются моего гнева и, кроме дружеского кивка, ничего себе не позволяют.

– Трусы, – сказал я с презрением. – С другой стороны, хорошо. Пусть ненавидят, лишь бы боялись.

Он оглядел меня с головы до ног:

– Можно начинать. Смотритесь хорошо. Лицо решительное, в глазах стальной блеск, челюсти стиснуты, нижняя чуть вперед… В таком виде и топайте через зал. Первое впечатление о вас останется, даже если на троне иногда позволите себе улыбку. Но не слишком, а так… вельможно-снисходительную.

– Ладно, – сказал я кисло, – постараюсь не выходить из образа. При импровизации это необходимо. Я же не знаю, что привезли эти высокородные. Ишь, герцоги… А у нас ни одного, верно?

– Будут, – заверил он.

– Жаль, – сказал я, – мой ранг не позволяет возводить в герцоги.

– Графа Ришара? – спросил он.

– Его первым, – ответил я. – А там посмотрел бы… Ладно, пошли. Потопали, как вы изволи заметить. Вы кавалерией командовали?

– Еще минутку внимания, – попросил он.

В кабинет вошел скромно, но со вкусом одетый человек, местный ювелир, это видно по одежде, никто в королевстве не смеет носить покровы, несвойственные рангу и профессии, в руках большой продолговатый ларец.

Опустившись на одно колено, он склонил голову и вытянул в мою сторону руки с этим разукрашенным богато и вычурно золотом и драгоценностями ящичком. Подозрительный сэр Эйц откинул крышку, всмотрелся, но поклонился и отступил на шаг.

Приблизился церемонный сэр Жерар, я наблюдал с неподвижным лицом, как он бережно и почтительно вынимает обеими руками украшенную камешками золотую корону.

Я протянул к ней руку, он сказал строго, но со всей почтительностью:

– Ваша светлость… возможно, вы предпочтете другую?

Ларец потому и широк, в нем еще три короны. Я пошевелил в затруднении пальцами, считая зубчики и листочки, только по ним и определяю, какая корона что означает.

Сэр Эйц подсказал почтительно:

– Лучше вот эту. Герцожью.

– Я не герцог, – возразил я.

– Королевскую успели увезти при бегстве, – сообщил сэр Жерар. – А эти в спешке оставили.