Игра Арканмирра - Кайл Иторр Страница 53

— Это для начала, — сообщил я оседавшему противнику, лицо которого приобретало приятный зеленоватый оттенок. — А это — продолжение урока. — Впечатав локоть в его физиономию, я вышиб посох из рук врага и поспешно отбросил его прочь.

Ошибка. Повелитель Драгоценностей тут же пнул меня в колено, и только его неудобная позиция спасла меня от перелома. Падая, я на мгновение посмотрел вниз — и пожалел об этом.

Вместо плотной земли под нами была чернота. Бездонная пропасть.

Бездна Хаоса.

— Ты все же заставил меня прибегнуть к этому, — проговорил он, пряча руку под мантию.

Что-то странное почудилось в его голосе. То, как он произносил слова…

— Зачем ты подделываешь акцент? — спросил я.

— Заметил-таки, — кивнул он. — Я действительно не из Блэкуолда, но тебе это уже без разницы.

— Отчего же, — не согласился я, заметив во тьме кое-что и стараясь скрыть направление своих мыслей, — интересно было бы послушать. Я-то ничего не скрывал.

— О, Я расскажу тебе все. Потом, когда Арканмирр будет повержен к Моим ногам, а все Властители займут подобающие им места в аду. Тогда Я извлеку твой хладный труп из Бездны, вдохну в него новую жизнь и дух непоколебимой преданности Мне, а затем с удовольствием поговорю со Своим лучшим слугой. Это тебе подходит?

— Извини, — покачал головой я, — не имею привычки служить.

Он с быстротой молнии извлек из кармана что-то вроде металлической трубки с изогнутой деревянной рукоятью; эта штука напомнила мне крошечный самострел, какие любят употреблять в турраканской Гильдии Убийц. Но когда Повелитель Драгоценностей дернул спусковой крючок, по Бездне Хаоса пронесся громовой раскат, а из железной трубки брызнуло пламя.

Метательный снаряд просвистел у моего уха: я успел отпрянуть на шаг в сторону, оказавшись как раз под замеченным ранее предметом.

— Это что такое? — спросил я, причем мое удивление вовсе не было притворным.

— Громовой Жезл Ке́йна, — сообщил он, прицеливаясь вновь. — Доспехи бессильны против Священной Молнии…

Рванувшись вверх, я схватился за рукоять короткого меча и выставил его перед собою как раз в тот момент, когда огненный снаряд Громового Жезла летел в мою грудь.

Не знаю, спасли бы меня мифриловые доспехи. Меч — спас.

Волшебный девиз сидхе вспыхнул настолько ярко, что ослепил даже меня, привычного к этому свету. Повелитель Драгоценностей, спасаясь от разящих лучей, прикрыл глаза рукой, а миг спустя его постигла печальная участь Дран Драггора.

Вырвав клинок из его груди, я на всякий случай отсек противнику голову и, поместив рядом с трупом его посох и Громовой Жезл Кейна (что бы это ни было, я не желал носить эту штуковину!), посмотрел наверх. Туда, где, как мне казалось, был этот «верх».

Там не было ничего. Во всех смыслах.

Ничего не было видно и в прочих направлениях.

Чернота окружала меня со всех сторон, подступая все ближе. Она казалась плотной, почти осязаемой… и в какой-то момент я осознал, что слышу ее голос. Затем я стал различать и слова.

Печать в душе. Печать на сердце тьмы.

Печать Судьбы последнего пророка.

Печать нас держит в глубине стены,

Построенной из боли и порока.

Звезда в ее узор вплела лучи

Безумия и сумеречных страхов…

Наш зов услышал ты в глухой ночи,

Сложивши жизнь и честь свою на плахе.

Твой страх — ничто. Никто здесь не живет,

Во тьме тебе противник неопасен.

Так отыщи Судьбы заветный Рог

И отплати за сокрушенный Ясень!

Сын Аска, никому не доверяй,

В словах бывают тайные ловушки.

Твой путь открыт. Иди — и совершай

Свои ошибки. Твой хранитель — Случай.

Ты знаешь сам, КТО говорит с тобой.

Ты знаешь сам, ЗАЧЕМ тебя избрали.

Иди ж на встречу с собственной судьбой —

И помни, что твой дух острее стали…

Голоса стихли, а я внезапно понял, что стою в центре каменного кольца, там, где начинался наш поединок.

Странные стихи, подумал я, а потом рассмеялся. Кажется, это уже стало традицией — вызвать Героя в особо труднодоступное место и навесить ему там на уши пару котлов лапши, заявив попутно, что сия лапша хранит в себе Великую Тайну, разгадав которую до истечения определенного срока, он (сиречь Герой) спасет весь мир от огромных неприятностей…

Ну ладно. Я — Герой. По крайней мере, так сказала Искательница, а кому и знать, как не ей. А что тут за Тайна?

Тайна, вскоре решил я, не такая уж и сложная. Рог Судьбы — одно из имен Гьяллархо́рна, которым некогда владел Ас Хе́ймдалль. Сокрушенный Ясень — это Иггдраси́ль, священное дерево и опора Асга́рда. Что-что, а готландские саги я помнил отлично. Конечно, оставались еще два маленьких вопросика: ГДЕ искать этот рог Хеймдалля и КОМУ следует отплатить (в смысле отомстить) за Иггдрасиль?

Затем я сделал вывод, глубине которого поразился сам.

Если задача состоит в том, чтобы что-то (или кого-то) НАЙТИ, то обращаться по этому вопросу нужно к специалисту по поискам.

То есть к Фрейе Искательнице.

Кстати, если вообще кто-либо что-то знает про Рог Судьбы, так это она — единственная из жителей Асгарда, кто пережил Рагнарок. Рискованность подобного «обращения» могла сравниться только с его же неожиданностью, но оба эти фактора перевешивало то нахальство, с которым следовало заявиться к Владычице Готланда.

Поразмыслив еще с минуту, я пришел к весьма неутешительному выводу, что сия миссия опять возлагается на меня.

Мерлин распахнул перед прихрамывающим воином двери своей личной сокровищницы.

— Бери столько, сколько хочешь, — сказал он, — но не более того, что сможешь унести сам.

— Я могу унести достаточно много, — ухмыльнулся варвар, подкидывая на ладони изумруд размером с крупное яблоко. — Похоже, этот Повелитель Драгоценностей был в чем-то прав.

— Конечно, прав, — согласился Властитель, — но ведь правота одной из сражающихся сторон еще не гарантирует ее победы? Так ведь, или у тебя иное мнение на сей счет?

— Это так, — кивнул Йохан, наполняя кошелек более мелкими изумрудами, каждый из которых стоил от двух до пяти тысяч золотых. — Для победы нужно еще и оружие.

— Но у него было оружие, — заметил Мудрец. — Громовой Жезл Кейна — не шутка, поверь. Я ведь знал его. Перед Кейном разверзлись даже адские врата, когда Идущему-с-Громом потребовалось наведаться в Преисподнюю.

— Ад обычно не имеет привычки препятствовать тем, кто стремится войти. Я-то знаю, — проговорил готландец, и Мерлин подметил в его голосе угрюмую печаль. — Кому приходится потрудиться,