Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови Страница 54

Ивар хотел крикнуть, разбудить соратников, но язык не слушался, а губы не шевелились, словно окаменели. С глухим гулом накатила слабость, заволокла разум серой пеленой. Веки сомкнулись сами. Последнее, что он успел ощутить, — как затылком соприкоснулся с холодной стеной…

Пробуждение было страшным. Громкий голос что-то орал Ивару в уши, но он не мог разобрать ни слова. Тело болело так, словно его всю ночь колотили шишковатыми дубинками.

По лицу, груди, рукам и ногам потекло что-то холодное, залилось в рот. Ивар закашлял, заперхал и только в этот момент нашел силы открыть глаза. Над ним, расплываясь в ослепительно ярком свете, плавало нечто большое и розовое.

Щеку обожгло ударом. Ивар моргнул и тут же осознал, что способен соображать. Над ним склонилось озабоченное лицо Кари, в светлых глазах берсерка таилось нечто похожее на тревогу.

— Ну что, очнулся? — спросил Кари густым голосом.

— Да, — ответил Ивар, ощущая, что горло ему не повинуется, а шея от неудобного положения, в котором пришлось спать, затекла.

— Тогда помогай будить остальных, а то валяются как мертвые.

— Так, может, они и есть — мертвые? — Мысль о том, что все его соратники (все!) заснули вчера, колошматила сознание, будто увесистая дубина.

— Живые, — ответил Кари, почесывая затылок. — Дышат. И с чего им помирать, я же не спал ночь!

Запредельным усилием Ивар поднялся на ноги. Остатки воды, которую находчивый берсерк вылил на него, тут же пролились под одежду, заскользили по телу щекочущими змейками. Судя по луже на полу, Кари не пожалел целого ведра.

Викинги спали в тех позах, в каких их видел вчера Ивар. Только конунг, боровшийся с дремой до последнего, лежал, вытянувшись на боку, прямо перед прогоревшим камином, из которого вился сизый дымок. В окна робко заглядывало белесое сияние раннего утра. В лесу, за стенами замка, пели птицы.

— Что было ночью? — спросил Ивар, переворачивая на спину Арнвида.

Во сне эриль вздрагивал и морщился, должно быть, видел неприятный сон.

— Потом расскажу! — буркнул Кари, сосредоточенно сотрясая тощее тело Торира.

Топор в Глазу просыпаться отказывался.

Мощные удары по его впалым щекам возымели действие. Голова Торира моталась из стороны в сторону, точно верхушка дерева во время урагана, а тонкая шея грозила сломаться. Тем не менее Ленивый не прекращал издевательства до тех пор, пока изо рта прыщавого викинга не донесся сдавленный хрип:

— Хва… хватит… Уже все…

С Арнвидом было проще. После первого же толчка эриль открыл глаза, разума в которых было не больше, чем у месячного ребенка. Но муть постепенно отступала, сменяясь хорошо знакомым пристальным взором.

— Колдовской сон, — сказал Арнвид, придя в себя, и голос его слегка подрагивал. — Кто-то вчера нас ловко зачаровал. Счастье, что остались живы…

Несколько начерченных в воздухе рун, произнесенная нараспев фраза — и Ивар ощутил, как с лица словно смахнули опутывавшие его до сих пор нити невидимой паутины. Липкой, теплой и обессиливающей. Свободно вздохнул вялый до сих пор Торир, зашевелились спавшие викинги. Даже храп Вемунда, до сего момента размеренный и тихий, точно неживой, стал другим, привычным…

Повинуясь знаку эриля, Кари распахнул дверь, и в зал хлынул напитанный утренней свежестью воздух, прочищая разум, выдувая из него последние остатки сонной дури.

— Как тебе удалось не заснуть? — придя в себя, требовательно спросил конунг.

Совместными усилиями разбудили Вемунда, и викинги дружно уставились на Кари.

— Не знаю, — пожал широченными плечами тот, — сижу, смотрю, вы все валиться начали. Самому тоже спать хочется, а думаю: усну и кто на страже останется? В общем, озлился я малость и спать-то тут же расхотел…

— Одиново безумие сильнее любых чар, — прошептал Арнвид, скребя лысину.

— Сижу как ни в чем не бывало, а ты-то, конунг, свалился. — Хаук смущенно хмыкнул, лицо его слегка порозовело. — И тут в углу как загрохочет, как сверкнет, я едва не ослеп! Смотрю, прямо из стены выходит… — тут могучий викинг замялся, лицо его мучительно перекосилось, — ну как бы человек… Росту небольшого, но широкий, как задница Вемунда!

И берсерк расплылся в довольной улыбке. Боров побагровел, но смолчал. Сегодня Кари, спасшему от гибели всех остальных, дозволено многое.

— На голове — зеленая шапка, из которой торчит перо цапли. Лицом страшен, нос — точно кривой сучок, а глаза — огромные, как у филина, и черные. Одет обычно, а вот сапог только на одной ноге. А вторая — не нога вовсе, а птичья лапа!

— Альв? — удивился Арнвид. — Черный альв? Но откуда лапа?

— На поясе у него висела баклажка из бересты, — тут Кари на мгновение задумался, — а в руке — веревка.

— И что? Что дальше? — Нерейд едва не подскакивал на месте, явно досадуя, что не он сегодня рассказчик. Уж он бы эту историю так приукрасил!

— А ничего, — вновь пожал плечами Кари. — Он на меня как зыркнет, как бросится! Хотел, должно быть, запугать! Ну я его по башке огрел слегка кулаком, — и берсерк с удовольствием посмотрел на свой кулак, больше похожий на средних размеров валун, — он и скуксился… Хотел было удрать, но я его за ногу поймал и слегка покуражился. Повыбивал его об стенку! После пятого удара он орать начал!

— Чего орать? — непонимающе переспросил Торир.

— Как чего? — Кари улыбнулся. — Отпусти, мол, все что угодно сделаю!

— И ты поверил? — ахнул Арнвид.

— Ну сначала я его еще пару раз об стену шмякнул, там еще вон ямка осталась. — Рука, толщиной могущая поспорить с веткой дуба, поднялась, указывая на выемку в сером камне, которой вчера еще не было. — И только после того как он Мировым Ясенем мне поклялся не обманывать, поверил. Отпустил я его…

— И что? Что ты с него стребовал? — не выдержал Нерейд. — Надо было золотом брать!

— Зачем золото? — удивился Ленивый. — Его я мечом добуду, если надо. Я у этого носатого спросил, где вход в Фэйрилэнд находится.

В зале повисла напряженная тишина.

— И он тебе ответил? — осторожно поинтересовался Хаук.

— А куда ему было деваться?! — Кари был весьма доволен собой. — Я истории Арнвида всегда внимательно слушал. Даже я знаю, что поклявшийся Иггдрасилем альв скорее пойдет на смерть, чем соврет.

— Ну и где вход?

— Вдоль этой реки ехать на север целый день, там будет ручеек, по которому подняться до сросшихся дубов. Между ними вход.

— Так просто? — В голосе Нерейда радость смешалась с разочарованием. — Не надо преодолевать высокие горы, дикие леса, сражаться с чудовищами?