Дэвид Эддингс - Владычица магии Страница 54

– Ваше императорское величество, – начал Эшарак, холодно улыбаясь, – для нас большая честь быть допущенными лицезреть августейшего монарха. – И поклонился, звеня кольчугой.

Бэйрек цепко держал Хеттара за руку, пододвинувшийся Мендореллен схватился за другую.

– Несказанно рад вновь увидеться с вами, достойный Эшарак, – ответил император. – Мне сообщили, что соглашение достигнуто…

– Взаимовыгодное, ваше величество.

– Наилучший вид подобных договоров, – одобрил Рэн Борун.

– Top Эргас, король мергов, посылает свои приветствия. Его величество понимает всю важность укрепления дружеских связей между Ктол Мергосом и Толнедрой и надеется в один прекрасный день назвать ваше императорское величество братом.

– Мы уважаем мирные намерения и чтим легендарную мудрость Тор Эргаса, – с довольной улыбкой ответил император.

Эшарак бесстрастно оглядел собравшихся.

– Вижу, Эмбар, – обратился он к Силку, – фортуна вновь взглянула на тебя благосклонно с тех пор, как мы виделись в последний раз в конторе Мингана.

Силк невинно развёл руками.

– Боги были добры ко мне, по крайней мере, большинство из них.

Эшарак криво усмехнулся.

– Вы знаете друг друга? – слегка удивлённо спросил император.

– Встречались, ваше величество, – признался Силк.

– В другом королевстве, – добавил Эшарак и взглянул господину Волку прямо в глаза.

– Белгарат, – вежливо кивнул мерг.

– Чемдар! – ответил в тон мергу старик.

– Неплохо выглядишь – Благодарю.

– Видимо, только я один здесь чужой, – пожаловался император.

– Мы с Чемдаром давние знакомые, – пояснил господин Волк с недоброй искоркой в глазах. – Вижу, Чемдар, ты уже оправился от недавнего недуга.

Лицо Эшарака раздражённо дёрнулось; он быстро взглянул на лежащую у ног тень, будто боясь, что она вот-вот исчезнет. Гарион вспомнил, что сказал Волк в тот день наверху холма после нападения олгротов: невнятное напоминание о тени, возвратившейся окольной дорогой. По какой-то причине открытие, что мерг Эшарак и гролим Чемдар – один и тот же человек, не слишком удивило его. Двойной образ слился теперь в одно целое, как многоголосая мелодия, где какая-то нота выделялась фальшью, а теперь влилась в стройный хор, наконец-то представ в истинном свете, и осознание этого стало ключом, открывшим путь к правде.

– Когда-нибудь ты, надеюсь, покажешь мне, как это делается, – продолжал Эшарак. – Весьма интересный опыт. Хотя мой конь с трудом переносит подобные проделки.

– Извинись за меня перед ним.

– Почему мне кажется, что я ничего не понимаю? – осведомился Рэн Борун.

– Прошу прощения, ваше величество, – извинился Эшарак. – Белгарат Древнейший и я возобновили старую вражду. Редко представляется нам возможность поговорить вот так, соблюдая хоть видимость вежливости.

Обернувшись, он низко поклонился тёте Пол.

– Леди Полгара! Вы, как всегда, прекрасны, – процедил мерг, окидывая её многозначительным, оценивающим взглядом.

– Ты тоже почти не изменился, Чемдар, – мягко, почти дружески, ответила тётя Пол, но Гарион, прекрасно знавший её, сразу понял, какое смертельное оскорбление крылось во внешне учтивых словах.

– Очаровательно, – чуть заметно улыбнулся Эшарак.

– Это лучше всякого представления! – намеренно громко воскликнул император. – Вы просто исходите злобой. Хотел бы я видеть первый акт!

– Первый акт длился очень долго, ваше величество, – возразил Эшарак, – и зачастую наблюдать такое – довольно утомительно. Как вы уже успели заметить, Белгарат иногда бывает слишком ослеплён собственной мудростью.

– Уверен, что могу справиться с подобным недостатком, – слегка усмехнувшись, ответил господин Волк, – и обещаю, что последний акт окажется чрезвычайно коротким, Чемдар.

– Угрожаешь, старик?! Я думал, мы решили хоть раз держаться в рамках приличия.

– Не могу вспомнить, когда мы соглашались хоть в чём-то, – резко ответил Волк и обратился к императору:

– Нам пора. Рэн Борун, с твоего разрешения мы удаляемся.

– Конечно, – кивнул император. – Рад был поговорить, хотя, естественно, по-прежнему в тебя не верю. Понимаешь, я вообще не верю в богов и во все эти старые сказки.

– Очень рад этому, – ответил Волк и неожиданно озорно усмехнулся.

Рэн Борун расхохотался.

– С нетерпением ожидаю нашей следующей встречи, Белгарат, – вмешался Эшарак.

– На твоём месте я бы не хотел этого, – посоветовал Волк и, повернувшись, пошёл к выходу, сопровождаемый друзьями.

Глава 17

Когда друзья покинули дворец, было уже около полудня. Широкие газоны зеленели под тёплым весенним солнышком; лёгкий ветерок чуть шевелил ветви кипарисов.

– Думаю, не стоит задерживаться в Тол Хонете, – заметил Волк.

– Уезжаем прямо сейчас? – спросил Мендореллен.

– У меня ещё одно дело, – ответил Волк, щурясь на солнце. – Бэйрек и его кузен пойдут со мной, а вы возвращайтесь в дом Гриннега и ждите меня.

– По пути остановимся на центральном рынке, – решила тётя Пол. – Я хочу купить кое-что.

– Мы не за покупками сюда приехали, Пол.

– Гролимы уже знают, что мы здесь, отец, – возразила она, – так что нет смысла как воры красться по улицам.

– Хорошо, Пол, – вздохнул старик.

– Я знала, что ты меня поймёшь, отец! – заключила она.

Господин Волк, беспомощно покачав головой, отправился куда то вместе с Гриннегом и Бэйреком. Остальные поскакали вниз с холма, с каждой минутой приближаясь к сверкающему, как драгоценность, городу, его широким улицам, великолепным домам и тенистым деревьям.

– Здесь живут богачи и дворяне, – заметил Силк. – В Тол Хонете чем ближе ко двору ты живёшь, тем больше значишь в глазах людей.

– Подобное часто бывает, принц Келдар, – кивнул Мендореллен. – Богатство и положение часто нуждаются в близости власти и величия. Хвастаясь своей осведомлённостью и хорошими отношениями с монархом, мелкие люди часто забывают о собственном ничтожестве и пороках.

– Лучше даже я бы не сказал! – восхитился Силк.

Главная рыночная площадь Тол Хонета была очень просторной со множеством ярко раскрашенных лотков и киосков, где теснились товары со всего света. Тётя Пол, спешившись, вручила поводья чирекскому телохранителю и с решительным видом направилась к палаткам, покупая, как показалось мужчинам, всё, что попадалось на глаза.

Лицо Силка не раз бледнело при виде этих приобретений, поскольку платить приходилось именно ему.