Юрий Иванович - Месть колдуна Страница 55

– И кто бы говорил!

И опять менсалонийка согласилась с лёгким кивком головы:

– Как ни странно – я знаю, что говорю. Да ведь и ты наверняка через хорошие телесные судороги прошёл, пока в тебе эта кажущаяся лёгкость не утвердилась. Один из моих учителей так двигался. Но сам достиг этого совершенства лишь через пять десятков лет. А ведь ты совсем недавно прошёл Воспламенение. И таланты без крови и пота не пришли. Правда?

– Увы! Пришлось покорячиться изрядно. – Согласился молодой колдун. Они уже вошли в казармы, на женскую половину и он спросил. – И где же ты располагаешься?

– У нас здесь намного лучше. – Золана не хвасталась, а просто констатировала. – Мужчины живут вчетвером в одной комнате, а у нас по двое. Мне же удалось отвоевать маленькую комнатку для себя одной. Она слишком мала, но я страшно не люблю, когда кто-то ещё рядом ворочается. А вот и моя обитель.

Комнатушка действительно оказалась небольшой. Кровать занимала в ней две трети пространства. Стол узкой доской откидывался на стену, под самым потолком над ним приютилась полка с книгами, да возле самого окошка втиснулась высокая тумбочка.

– Да, не разгонишься! – согласился Невменяемый. – Надеюсь тебя не надо усыплять заклинаниями?

– Меня? А зачем? – спрашивая это, наёмница быстро сбросила сапоги и ничего больше не снимая, откинула одеяло и прыгнула под него. – Я уже и так в постели.

Она накрыла свои голые ноги, подложила одну большую подушку себе под спину, а вторую бросила в ногах:

– Садись и облокачивайся на неё.

– А зачем? – скривил парень губы в презрительной усмешке.

– Изначально что бы я успокоилась, никуда больше не рвалась и спокойно заснула. И потом: разве я не могу тебе рассказать маленькую историю о маленькой девочке? Обещаю, потом я сразу усну.

Кремон в раздумье цокнул языком и оглянулся на закрытую дверь:

– А мне надо слышать твой рассказ?

– Тебе – нет. Но мне просто необходимо его хоть кому-то рассказать. Хоть раз в жизни.

– Да? И кто же была эта маленькая девочка?

С этими словами он присел в ногах кровати и подложил подушку себе под бок. Золана печально усмехнулась:

– Не важно кем она была, главное то, что с ней случилось. А дело было так. Жила она с родителями в большом и красивом доме. В любви, ласке и роскоши. И до пяти лет не ведала, что в мире существует зло, коварство и предательство. Но страшный день наступил слишком неожиданно. Однажды пришли звероподобные дядьки и на глазах у несчастной девочки убили её родителей и всех остальных, кто по случайности оказался в доме. Неизвестно по какой причине, но малышку пощадили, и её забрал в страшный и дикий лес предводитель разбойников. И с того самого дня для ребёнка наступил кромешный ад. Что с ней только не вытворяли. Били, калечили, издевались и измывались со звериной жестокостью. По сравнению с этими ужасами, элементарное изнасилование воспринималось малышкой, чуть ли не как благо. Порой её жизнь висела на волоске, и она страстно желала, что бы смерть скорей забрала её в свои спасительные объятия. Но разбойники Эль-Митоланы вновь возвращали ей пролитую кровь и растраченные силы. Вновь ставили на ноги и вправляли, сращивали поломанные кости. А потом снова принимались за прежние издевательства.

Годам к десяти предводителю разбойников втемяшилось в голову сделать из девочки лютого зверя, который по малейшей команде исполнял бы любое желание. Убить, сжечь, выпить кровь из горла жертвы, съесть нечто самое мерзкое и неприятное и исполнить любую прихоть. Для этого ублюдок собрал ещё нескольких детей такого же возраста и принялся за нечеловеческие эксперименты. По прошествии трёх лет он своей цели добился: девочка выжила лишь одна из всего детского коллектива. Но стала при этом настоящим чудовищем. И с её участием стали устраивать целые кровавые представления. В диких горах Менсалонии существует специальная долина, на которой построено до десятка арен разных размеров. И на них постоянно проходят сражения рабов-гладиаторов. Причём в разных возрастных категориях. Начиная чуть ли не с пятилетнего возраста.

Девочку стали обучать самым грязным приёмам и самому высокому и таинственному искусству боя. А потом выставляли на поединок, к примеру, против двух, а то и трёх мальчиков её возраста. Порой и гораздо старших мальчиков. И делали огромные ставки. А что бы остаться в живых, девочке пришлось убивать постоянно. Каждодневно. Чисто автоматически. Лишь бы заслужить благосклонное слово хозяина.

Такой кошмар продолжался много лет. Очень, очень, очень много лет…

После этих слов менсалонийка неожиданно задохнулась, парализованная жуткими рыданиями и забилась в неистовой истерике. Хорошо, что её магические силы были на нуле. Бросившийся на неё Кремон смог сдержал бьющееся в конвульсиях тело лишь с огромными усилиями. Пользуясь, раз за разом успокоительными заклинаниями и помогая женщине восстановить нормальное дыхание. Лишь минут через пятнадцать её грудь стала опадать ровно и без жутких содроганий. Ещё через пятнадцать она почти уснула, положив голову Кремону на бедро. А ещё через четверть часа и сам Невменяемый впал в дрёму, не заметив как размышления об услышанном кошмаре перешли в сон и, не обращая внимания на то, что у него под затылком жёсткая спинка железной кровати.

Но именно эта железная спинка и заставила колдуна пробудиться через пару часов. Растирая онемевший затылок Невменяемый покручивал затёкшей шеей и пытался вспомнить, как он здесь оказался. Вспомнил. Стал недоумевать, почему остался. Тоже пришло просветление. Проклиная себя за такое неумеренное поглощение алкоголя, он медленно встал, стараясь не разбудить вздрагивающую во сне менсалонийку и, словно вор, на цыпочках, покинул маленькую комнатушку.

В коридоре он немного расслабился и ускорил продвижение. И на самом повороте чуть не столкнулся с несколькими возвращающимися из трактира наёмниками. При всей своей нетрезвости те сразу сообразили, откуда идёт Кашад Низу, и замычали, переходя на пьяный гогот. А один из них, перекрывая собственное икание, попытался сострить:

– Гик! А птичка-то только с виду недотрога! Но хвостик быстро подняла…

Из-за спины наёмника вынырнул меченный шрамом ордынец и несильно огрел того кулаком по рёбрам:

– Гляди-ка, разговорился! Ещё минуту назад и слово промычать не мог.

– А что?! Мне уже и поговорить нельзя?! Гик!

Второй удар был уже весьма ощутимым:

– Говорить – это одно. А вот болтать лишнее – вредно для здоровья! Спать идите, не устраивайте тут базар. Если комендант на шум прибежит, всем не поздоровится.

Может наёмники опасались коменданта, может авторитет ордынца подействовал, а может вспомнили как бывает мстительна менсалонийка и озлоблена, но все притихли и потащились по своим комнатам. А Кремон отметил, что низкорослый крепыш чуть ли не самый трезвый из всей компании и самый рассудительный. Умеет себя подобающе вести, да и другим не даёт распускаться. Утром надо будет расспросить его биографию и первый кандидат в помощники десятника – готов.