Залы Штормового Предела - Лиза Смедман Страница 56

- Это так на тебя похоже — заставлять нас всех ждать, - раздался другой знакомый голос из внутреннего зала. Тал поднял взгляд и увидел в дверях старшего брата.

Тамалона Ускеврена Второго все звали просто Тамлином. Он был намного меньше младшего брата, хотя и старше его на шесть лет, но вёл себя так, как превосходил его в любом отношении. Он небрежно опирался о косяк, лениво глазея на свои ногти, будто рассматривая в них своё отражение. Его изящная одежда заставляла новый костюм Тала казаться таким же убогим, как его недавняя импровизированная одежда.

- Я рад, что ты не погиб, младший брат.

Тази нахмурилась ему, вероятно, ожидая большего энтузиазма по поводу чудесного возвращения младшего члена семьи. Однако будь он хотя бы немного более дружелюбен, Тал заподозрил бы в нём самозванца.

- Я тоже рад, что ты не погиб.

- Значит, у нас наконец-то нашлось что-то общее, - заметил Тамлин. Он триумфально улыбнулся и Тал ещё раз понял, что находили в Тамлине его друзья. Он мог быть обаятельным парнем — если не приходился тебе братом.

Не успел Тал найти достойный ответ, как позади Тамлина возникла здоровенная фигура. Это был Вокс, немой телохранитель Тамлина. Он нависал над Тамлином как тень горы, чёрные волосы рассыпались по его квадратной голове, прежде чем собраться в варварскую косу над левым плечом. Размер и грубые черты этого мужчины свидетельствовали о предках-ограх, и Тал втайне его презирал.

Когда дети Ускевренов были намного младше, Тамлин и Вокс выбросили действительно раздражавшую Тази из окна. Разрываясь между тем, чтобы броситься на помощь сестре и избить брата до бесчувствия, Тал отправился к Тази, не рискнув встречаться с чудовищным Воксом. Его гнев разгорелся ещё ярче, когда он узнал, что они сломали Тази руку. Тамлин настаивал, чтобы дети согласились солгать и избежать тем самым родительского наказания. Тази легко простила его, но с того дня Тал не мог доверять Тамлину и всегда ненавидел громилу, который не позволил ему наказать старшего брата по заслугам.

- Надо заглянуть к матери, прежде чем я отправлюсь к Тамалону, - сказал Тал.

- Она в своей гостиной, - ответила Тази. - Мы только вернулись из оперы, когда услышали о твоём появлении.

Она стиснула руку Тала и скорчила гримасу. Она знала, как не хочется брату встречаться с Тамалоном после случившегося происшествия. Он благодарно улыбнулся.

- Поговорим потом, - пообещал он. Он направился в западное крыло, демонстративно избегая Тамлина и Вокса. Жест не укрылся от Тамлина, на лице которого прямо перед тем, как уйти Тал заметил улыбку .

Шамур Ускеврен была у себя в гостиной. Комната отражала её характер, была женственной, но не хрупкой, дорогой, но не броской. Тёмно-фиолетовые занавески дополняли полдюжины картин, от спокойных пейзажей до величественного изображения событий Смутного времени, когда боги ходили по Фаэруну, вели друг с другом войны и погибали.

Тал беспокоился, что его мать превратит последнее доказательство его безответственности в очередную лекцию по поводу того, сколько неверных решений он принимает в жизни. Зачем путаться с этими театральными проходимцами, спросила бы она, если опера была намного более респектабельной? Почему не заняться скульптурой, живописью или сочинением музыки? По крайней мере, она не будет настаивать, чтобы сын пошёл по стопам отца и занялся семейными делами. Эта судьба была предназначена Тамлину, или, скорее, Тази — после того, как Тамлин докажет свою полную к ней неприспособленность.

Однако когда Тал зашёл в гостиную, он нашёл мать не расположенной к спору.

Шамур сидела на элегантной кушетке. Мать поприветствовала его сдержанной улыбкой, приберегаемой для почётных гостей. Это укололо его в самое сердце, поскольку большего знака её неудовольствия быть не могло.

- Мать, - начал он. - Простите меня за беспокой...

- Подойди, Тальбот, - сказала она.

Тал опустился на колени у её кушетки. Она долго смотрела на его лицо, затем притянула его голову к своему плечу и держала её там.

- Мать, - начал он.

- Молчи, - сказала она, и он подчинился. Она держала его так четверть часа, не сказав больше ни слова. Наконец она погладила его по волосам, подняла его голову, чтобы взглянуть в лицо, и сказала:

- Теперь иди к отцу.

* * * * *

Когда Тал медленно шёл по коридору в кабинет отца, он услышал шорох тапок и тихий звон серебряных колокольчиков. Служанка впереди него отступила в боковой проход — наверняка чтобы избежать конфликта между Тамалоном и его блудным сыном.

Однако достигнув узкого прохода, Тал увидел, что служанка стоит и ждёт его, покорно сложив руки под грудью. Её взгляд был безразлично устремлён на ковёр.

Она носила белое платье прислуги Ускевренов, достигавшее колен, семейные цвета виднелись в разрезе её рукавов и на тесном золотом жилете. С тюрбана такого же золотого цвета свисали колокольчики, которые он услышал, предназначенные для того, чтобы предупреждать членов семьи о вмешательстве слуг.

- Мастер Тальбот, - сказала она, поднимая на него взгляд. Её бледно-карие глаза казались жёлтыми в ровном золотом свете волшебных ламп  в коридоре.

Тал принял своё лучшее выражение преувеличенного разочарования, затем оглядел коридор из конца в конец.

- И где те посторонние, присутствие которых делает меня «мастером Тальботом»? - спросил он. - Разве ты забыла наше обещание?

Четырьмя годами старше него, Лараджин была с Ускевренами, сколько помнил себя Тальбот. В детстве они часто играли вместе. Однажды летней ночью, сбежав от взрослых слуг на семейном пикнике, они гуляли по близлежащим лугам, пока с земли не поднялись светлячки. Уставшие, они лежали на траве и глазели на звёзды. После долгого молчания, Лараджин сказала Талу, что это их последняя ночь вместе. Вернувшись в Штормовой Предел, она должна будет вести себя так же почтительно, как и остальные слуги. Она уже выросла.

- Но мы друзья, - запротестовал шестилетний Тал. - Это нечестно.

- Здесь я всегда буду твоим другом, - ответила Лараджин, приложив руку к груди. - Но сейчас я должна звать тебя «мастер Тальбот» и отвечать только когда ты ко мне обратишься.

- Это глупо, - упрямо