Джин Вулф - Воин тумана (сборник) Страница 56

– Судя по их словам, человек тот был очень высоким, со шрамом на лбу.

Милетец зевнул.

– А что случилось с вином, которое оставалось в бурдюке? Вряд ли он вылил перед статуей все.

– Нет, конечно. Бурдюк он оставил себе. Кое-кто считает, что он сам колдун и просто свистом отозвал этих чудовищ, кто бы они там ни были, а все остальное проделал только для того, чтобы даром получить выпивку. А по-моему, если человек на такое способен, так он еще весьма малую цену запросил.

– Я тоже так считаю, – задумчиво кивнул милетец, а когда хозяин гостиницы отошел от стола, снова бросил свою монетку. – Но интересно, во имя кого совершалось подобное чудо? Когда я поднял из могилы ту мертвую, у меня хватило ума еще до первых петухов отвести ее к могущественным покровителям. Это, правда, не мои покровители, ну да ничего. Заполучив ее, они ими стали. Впрочем, многие презирают богатство. Я и сам таков.

– Что-то по твоим речам не похоже, – заметил Басий.

– Скажи, у тебя деньги есть? – обернулся к нему милетец.

– Я думал, ты угощаешь.

– О, ну конечно! Я просто хотел узнать, есть ли у тебя хоть какие-нибудь деньги.

– Два-три обола есть, – признался Басий.

– Тогда лучше выброси их. От них не будет пользы – по крайней мере там, куда мы идем. Это общеизвестно. Брось их прямо в грязь. Уверен, здешний хозяин будет просто счастлив подобрать их.

Басий сердито глянул на милетца, но ничего не сказал.

– Вот видишь! Не так уж ты и сам презираешь деньги. Богатство сковывает человека, оглупляет его, порождает в нем высокомерие, но всякое богатство сопровождает одна прекрасная вещь: деньги! Это замечательная вещь! Вы только взгляните, – милетец поднял монету с совой, – как она сияет! С одной стороны сова – мужское начало, с другой – это Хозяйка Афин, а она женщина до мозга костей. – Он бросил монетку на стол. – К тому же деньги – вечный повод для размышлений.

– А ты знаешь, что сделал Павсаний после битвы при Платеях? – спросил Басий.

Милетец помрачнел, а Ио пропищала:

– Расскажи!

– Мы убили Мардония и отняли всю его добычу. А после Павсаний велел персидским поварам приготовить обед, какой они подали бы своему бывшему повелителю и его свите. И на обед он пригласил всех своих офицеров, хотя меня, к сожалению, там не было. Зато Эвтакт был и все мне рассказал. И за обедом Павсаний сказал: "Видите, сколь богаты были те люди, что явились сюда разделить с нами нашу нищету".

– Это сущая правда, – кивнул милетец, все еще вертя в руках свою монетку. – По нашим меркам, империя невероятно богата. Между прочим, на самом деле его звали не Мардоний, а Мардунья, что значит "воин".

– Ничего себе имя, язык сломаешь! – заметил Басий.

– А ведь придется порой и ломать его, если рассчитываешь разбогатеть, освобождая азиатские города с армией Павсания.

– Кто тебе сказал, что я на это рассчитываю?

– Никто. Я же сказал "если"!

– Учти, ты говоришь слишком много, Эврикл!

– Хорошо, хорошо. – Милетец поднялся. – Прошу извинить меня, однако я вынужден временно вас покинуть, друзья мои… Кстати, где здесь это делают? За домом, я полагаю?

На мгновение все умолкли; потом Басий сказал:

– Я, пожалуй, тоже с удовольствием сходил бы с ним.

Я спросил, почему же он этого не сделал.

– Потому что мне положено оставаться при тебе. А мне очень интересно, что у этого Эврикла под одеждой? Ты не знаешь?

– Ты хочешь спросить, видел ли я его обнаженным? – удивленно переспросил я. – Что-то не помню.

– И я не видела, – сказала Ио. – Да мне и не хочется! Я еще слишком маленькая.

Басий усмехнулся, глядя на нее.

– Хорошо, по крайней мере, что ты это понимаешь. Половина детей в твоем возрасте куда глупее. Но если заинтересуешься, я с удовольствием покажу тебе…

– И можешь сразу считать себя покойником, – вставил я.

– Да ты никак угрожаешь мне, варвар?

– Латро – не варвар, – возразила Ио. – Он говорит по-нашему не хуже тебя. Даже лучше.

– Говорить-то говорит, а вот умеет ли он бороться?

– Ты же видел, как он отшвырнул тогда твоего лохага?

Басий ухмыльнулся.

– Видел, и до сих пор удивляюсь. Хочешь схватиться со мной, варвар? – Он осушил свою чашу. – Правила те же, что в Олимпии: ниже пояса не бить, ногами не лягаться, обхват ниже пояса не делать.

Я встал и снял свой хитон. Басий положил на стол меч и ножны, снял доспехи и тоже стащил хитон через голову. Откуда ни возьмись явился хозяин гостиницы да еще притащил с собой дюжину праздных зевак.

– Это всего лишь дружественный поединок, – пояснил ему Басий.

Он был примерно на ладонь ниже меня, но раза в три тяжелее. Когда он положил руку мне на плечо, то я будто ухватился за толстую дубовую ветку.

Еще мгновение – и он обхватил меня за талию; еще секунда – и я шлепнулся спиной в грязь.

– Слишком легкая победа, – заявил Басий. – Разве тебя никогда борьбе не учили?

– Не знаю, – сказал я.

– Ну что ж, это лишь первый бой. Будет считаться, что ты проиграл, если я тебя уложу три раза подряд. Хочешь еще попробовать?

Я окунул руки в пыль, чтобы потные ладони не так скользили. На этот раз Басий вскинул меня над головой и пояснил:

– А теперь, если б я хотел тебя изувечить, варвар, я бы со всего маху швырнул тебя об стол и сломал тебе позвоночник.

Двор гостиницы медленно кружился у меня перед глазами, пока наконец небо не оказалось там, где ему и положено. Я валялся на земле, точно пришлепнутая ладонью муха.

– Итак, два ноль в мою пользу. Еще хочешь?

От стыда у меня даже слезы на глазах выступили, и я смахнул их тыльной стороной ладони. Один из зевак сказал хозяину гостиницы:

– Ну хватит, я свой обол забираю! К чему время попусту тратить?

– В таком случае я ставлю на Латро еще один обол! – вдруг услышал я звонкий голос Ио. К этому времени я уже умудрился встать на колени.

– Держать пари с такой малявкой? А ну покажи свои деньги! Ладно, согласен. Однако ж он явно не Геракл, так что смотри, девочка, проиграешь!

И вдруг прямо у меня перед носом появилась та самая ветка дуба, которая мерещилась мне в самом начале. Ее держал могучий мужчина огромного роста.

– Я не могу помочь тебе встать, – сказал он негромко. – Это против правил. Однако в правилах не указано, что поверженный борец обязан тут же вскакивать с земли, так что не торопись, отдохни немного.