Кирилл Пестряков - Эадор. Кровь Властелина Страница 56

Завершающим актом мародерства Жупеля над телами соплеменников стало извлечение на свет кошельков нелюдей. Солдаты, как и положено, оказались нищими. Так, всего лишь с две горсти мелких медяшек, а вот в загашнике вожака завалялись аж ТРИ целковые золотые монеты и дюжина серебряников. По правде говоря, при виде такого количества денег у меня отвисла челюсть. Мама, отпахавшая на князя всю жизнь, могла только мечтать о подобной сумме, а тут зеленая тварь, и разгуливает с эдакими деньжищами!

— Сколько же король платит стражникам? — ахнул я.

Гоблин аж поперхнулся от моего вопроса.

— Спроси, лучше, сколько забирает? — ответил он.

Тяжело вздохнув, гоблин рассказал нам с Люцией об устройстве местной системы налогообложения. Как выяснилось, ни выживший из ума король, ни его советники толком не знали, сколько конкретно в Гадючьих Топях проживало подданных. Провести в болотах перепись населения не представлялось возможным, поскольку лишь немногие гоблины постоянно находились на одном месте. В землях Великого Королевства, населенного преимущественно людьми, всё обстояло намного проще, сборщикам налогов достаточно было лишь посчитать количество жилых дворов в какой-либо деревне, дабы понять, сколько золота можно собрать с её жителей. В Гадючьих Топях же те деньги, что гоблинам-стражам всё же удавалось выбить из населения, как правило, не доходили до короля, так как бойцы по причине малограмотности регулярно путали общественную казну со своим личным карманом. В результате ни один из королей гоблинов так и не смог долго просидеть на своём месте. Как правило, незадачливого правителя свергали сразу после того, как ему становилось нечем платить за содержание монаршего двора. Пять лет назад нынешнему королю (пока он был ещё умственно дееспособным правителем) удалось изменить существующее положение вещей и надолго (по меркам гоблинов) закрепиться на троне. Вместо того, чтобы обкладывать налогами всех своих подданных, правитель предпочел иметь дело только со своей стражей. Схема оказалась проста: "Я даю тебе оружие и грамоту сборщика налогов, а ты уже крутись, как хочешь!". Другими словами, любая группа физически крепких гоблинов, выбрав меж собой вожака, могла прийти к королю и купить у того доспехи, оружие, а главное — именную королевскую грамоту. Последняя и давала право заниматься открытым вымогательством уже на вполне законных основаниях. Далее перед новоиспеченным отрядом "защитников трона" ставилась вполне конкретная задача, скажем: "принести во дворец пять целковых золотых монет до конца месяца". Все собранные выше установленной планки деньги офицер и его солдаты могли оставить себе. В результате наиболее ушлые и изворотливые гоблины, вроде Жупеля, не платили в казну ни гроша, а кто-то отдувался за троих. Впрочем, кто сказал, что у людей всё было по-другому?! Разумеется, гоблины отнюдь не желали платить всем сборщикам налогов сразу, да и те отлично понимали, что резать корову, исправно дающую молоко, глупо. Король отнюдь не спешил вмешиваться в проблему, предпочитая, чтобы его бойцы разбирались с подобными делами самостоятельно. В результате, каждый офицер носил при себе мешочек с личными знаками (как правило, это были маленькие дощечки с вырезанными на них подписями владельца). Подобные символы сборщики налогов раздавали обворованным гоблинам, сообщая конкурентам, что данный поданный находится "под их защитой". Как и следовало ожидать, система мигом породила постоянные конфликты между самими "стражами порядка". По словам Жупеля, ссоры вспыхивали регулярно. Как правило, не проходило и месяца, чтобы того или иного офицера не находили с проломленным черепом или ножом в спине. Посему нам абсолютно не стоило беспокоиться по поводу вчерашней стычки. Смерть сборщиков налогов в Гадючьих Топях являлась делом вполне обыденным. Короля и его советников это, правда, нисколько не смущало, и они, как ни в чём не бывало, продолжали торговать грамотами. Совсем другое дело, если тот или иной сборщик решал работать независимо, или не мог в установленный срок добыть необходимую сумму. В этих случаях "за предателя Родины" тут же бралась личная королевская охрана, коей платили напрямую из казны. При всех недостатках система работала, и даже сумасшествие короля на ней нисколечко не отразилось.

К моему удивлению, Люция слушала рассказ гоблина с преувеличенным вниманием. Насколько я знал, проблема сбора налогов остро стояла и в землях Великого Королевства. Судя по выражению лица принцессы, девушка активно перенимала опыт местного правления, тем более что от своих планов по захвату трона она отказываться не собиралась. Во имя блага всех будущих подданных Её Величества я поспешил свернуть разговор, объявив, что нам пора в путь. Люция, к счастью, незамедлительно согласилась, хотя опасный блеск в её глазах не пропал. И мне это совсем не понравилось.

В густой болотной траве Жупел мигом нашёл нужную тропинку, и та вскорости привела нас к месту, гордо именуемому "столицей гоблинского царства". Нелюдь, выпятив грудь от важности, указал нам на город, приглашая полюбоваться достижениями своей расы. Посмотреть, и правда, было на что, только отнюдь не с теми чувствами, на которые рассчитывал контрабандист.

В том, что столица Гадючьих Топей именовалась Гадюшником, не было ничего удивительного. Сам город, без сомнения, являлся выдающимся творением больного разума. Он потрясал, производя неизгладимое, дикое, совершенно отталкивающее впечатление! Если так и надлежало выглядеть, по словам гоблина, "образцу цивилизации", то я бы предпочел жить среди диких варваров.

Гадюшник расположился на большом пологом холме. Очевидно, где-то под ним, глубоко в земле, пролегал пласт крепкой каменной породы. Многовековые дожди не разбили её, а образовали высокую закругленную площадку. Год за годом вода стекала по холму, подпитывая и без того влажную болотную почву. В результате вокруг города раскинулась непроходимая трясина. Непроходимая для всех, кроме гоблинов. Давным-давно нелюди обнаружили холм и возвели на нём свои дома, разумно рассудив, что даже самый сильный и кровожадный враг поостережется лезть напролом, рискуя раз и навсегда сгинуть в мрачной тине. Для гоблинов же болото считалось родным домом. Просто потому, что из остальных мест их безжалостно изгоняли другие расы. В первую очередь орки и люди. В отличие от остальных, зеленокожие нелюди отнюдь не желали сражаться за родную землю, а посему уделом их проживания в Эрмсе стали мрачные болота, да иногда безжизненные и обдуваемые всеми ветрами холмы. Впрочем, в чём гоблинам никогда нельзя было отказать, так это в умении приспосабливаться. Ни одна другая раса, именующая себя разумной, никогда бы не подумала выстроить город на лежащем среди трясин куске камня, абсолютно не пригодном для выращивания любых злаков. Казалось сомнительным, что даже вездесущая мокрица — бич Божий для всех честных крестьян, когда-либо сможет дать здесь всходы. Окрестные трясины могли лишь даровать временное укрытие от врага, а уж никак не место для дома.