Патриция МакКиллип - Арфист на ветру Страница 56

Он не сбавил скорости, со всей страстью желая нагнать волшебника, столь гордого своей мощью, и вылететь вперед. Не жалея сил, он полетел еще быстрее, пока не стало казаться, что ветер обжигает его снаружи и внутри. Лес колыхался внизу сизыми волнами. Медленно, еле заметно расстояние между птицами сокращалось, пока Моргон не стал тенью первого сокола в полыхающем закатном небе. И вот он уже рядом, и скорость их сравнялась, и крылья движутся в едином ритме. Но обойти соперника он так и не мог. Он рвался сквозь воздух и свет, пока не избавился от лишнего груза своего безумного желания не снижать скорость, – соперник не давал ему обогнать себя, но подстрекал лететь еще быстрее, пока все его мысли и тень на сердце не оказались сброшены, и он чувствовал – еще на долю секунды быстрее, и он сгорит в ветре.

Моргон испустил крик, падая вниз, к мирным, пологим холмам. Он едва мог шевелить крыльями. Единственное, на что он был сейчас способен, – это предоставить воздушным потокам перебрасывать его от одного к другому, пока не коснулся земли. Упав на траву, Моргон оборотился. Длинные травы завертелись, летя навстречу его глазам, и он, раскинув руки, уткнулся в землю и приник к ней всем телом. Он лежал так, пока жуткое биение сердца не умерилось и он не начал снова дышать воздухом, а не огнем. Моргон медленно перекатился на спину и встал. Высоко над ним парил сокол. Он не двигаясь наблюдал за птицей, пока бурное озарение, являющее его собственную мощь, опять не завладело им. Руки его со страстью вознеслись к соколу, и тот упал к нему, подобно камню. Моргон смотрел на него и ждал. Сокол приземлился на его плечо и вцепился когтями в одежду, прикрыв слепые глаза. Он был неподвижен в яростной хватке, пойманный во всей своей мощи и гордости.

Ночью соколы отдыхали на херунских холмах, а на заре во влажных туманах над деревнями и каменистыми пастбищами, где бурные вихри то здесь, то там обнажали узловатое кривое дерево или внезапно обрушивали каменную глыбу, пролетели три вороны. Туманы растаяли дождем, который моросил над ними до самого Города Кругов.

На этот раз Моргол не увидела их прибытия. Но волшебник Ифф терпеливо ждал их во дворе, и Моргол вышла им навстречу, с любопытством глядя, как три черные мокрые птицы приземляются перед ее домом. После того как они обернулись людьми, она уставилась на них в искреннем удивлении.

– Моргон...

И она нежно тронула пальцами его худое, измученное лицо. Только тут он понял, кого привел с собой в ее дом.

Ирт стоял спокойно; казалось, он крайне занят и скорее всего, подключившись к глазам всех присутствующих, теперь вынужден разбираться в сумятице образов. Моргол отбросила с лица Рэдерле ее мокрые волосы.

– Ты стала великой загадкой Ана, – сказала она, и Рэдерле быстро отвела глаза и уперлась взглядом в землю. Но Моргол подняла ее лицо и, улыбаясь, поцеловала. Затем обернулась к волшебникам.

Ифф положил руку на плечо Ирту и сказал своим безмятежным голосом:

– Эл, это Ирт. Не думаю, что вы знакомы.

– Нет, мы не знакомы. Приветствую тебя. – Моргол склонила в поклоне голову, затем повернулась к Моргону. – Для меня большая честь принимать тебя, Звездоносец. Входи. Не стой под дождем. Обычно я вижу, кто преодолел горы, и готова встретить гостей; но я как-то не обратила внимания на трех усталых ворон. – Она бережно положила Ирту руку на плечо, чтобы проводить его. – Откуда вы прибыли?

– Из Исига и Остерланда, – ответил волшебник. Голос его был более хриплым, чем обычно.

Стражи, неподвижно замершие в лабиринтах переходов, глазели на посетителей и явно терялись в догадках. Моргон смотрел в спину Ирта, шествовавшего рядом с Моргол и резко поворачивающего голову на ее голос, и вдруг понял, что Ифф обращается к нему.

– Вести о нападении на Хед дошли до нас только через несколько дней после бедствия, – с той скоростью, с которой обычно путешествует молва. Вести эти вызвали великий страх. Большинство жителей оставило Кэйтнард, но куда им деваться? В Имрис? В Ан, который Мэтом оставил почти без защиты, когда повел свои войска на север? В Лунголд? Этот город до сих пор оправляется после собственных бедствий. Как ни крути, а податься им некуда.

– Мастера тоже покинули Кэйтнард? – спросила Рэдерле.

Волшебник покачал головой.

– Нет, они отказались уходить, – сообщил он с некоторым раздражением. – Моргол просила меня наведаться к ним и посмотреть, не нужна ли им помощь, скажем, корабли, чтобы вывезти их и их книги. Они заявили, что, возможно, заповеди волшебства и содержат тайну избавления от смерти, но, согласно заповедям Искусства Загадки, нет мудрости в том, чтобы повернуться к смерти спиной, ибо, отворачиваясь от нее, ты тут же снова встретишься с ней лицом к лицу. Я попросил их спуститься на землю.

Они уведомили меня, что ответы на вопросы им сейчас куда нужнее, чем корабли. Я заметил, что они могут там погибнуть. Они спросили меня, самое ли ужасное в мире – смерть. И когда до этого дошло, я начал кое-что понимать в загадках. Но состязаться с Мастерами у меня недостало умения.

– Мудрый, – сказал Моргон, – охотится за разгадкой столь же упорно, сколь иной скряга – за монетой, которая катится к трещине в полу.

– Очевидно. Ты можешь что-нибудь сделать? Они показались мне крайне уязвимыми и крайне ценными для мира...

Слабая улыбка в глазах Моргона угасла.

– Я могу лишь одно – дать им то, что они желают.

Моргол остановилась перед большим и светлым покоем с коврами и занавесями богатых оттенков, отделанных золотом и слоновой костью.

– Мои слуги принесут все, что нужно, – сказала она Моргону и Рэдерле, – все, чтобы вам здесь было уютно. Стражи будут расставлены по всему дому. Когда вы будете готовы, приходите в мастерскую Иффа. Там и поговорим.

– Эл, – мягко предупредил Моргон, – я не могу надолго задерживаться. И прибыл я не для беседы.

Она молчала, как он предположил, ища разгадку, хотя лицо ее почти не изменилось.

– Я созвала всю стражу из других городов и с границ; Гох обучает их здесь перед походом на юг, если это то, что тебе нужно.

– Нет! – горячо проговорил он. – Я достаточно насмотрелся, как твои стражи умирали в Лунголде.

– Моргон, мы должны использовать те силы, которыми располагаем.

– В Херуне есть нечто большее. И значительно большее.

Тут он увидел, как изменилось выражение ее лица. Он осознавал присутствие волшебника позади нее все еще как тень и стал ломать голову без надежды на ответ, обретена ли эта мощь по выбору или при подстрекательстве сокола.

– За ним я и прибыл. Оно мне и нужно.

Ее пальцы очень крепко сжали его руку ниже локтя.

– Мощь землезакона? – не веря своим ушам, прошептала она. Моргон молча кивнул, отдавая себе отчет в том, что первый же признак ее недоверия навсегда ранит его сердце. – И у тебя хватит сил принять ее?