Михаил Михеев - Стальные корсары Страница 57

Хорошо еще, что с командирами крейсеров вопросы решились довольно просто. Все же - и этим адмирал мог заслуженно гордиться - молодежь он воспитал. Сейчас на мостике «Сатлиджа» находился лейтенант Севастьяненко. Конечно, не по чину ему, да и не по подготовке командовать таким гигантом, но... но мальчишка за эти месяцы сделал больше, чем офицеры с гигантским цензом и двумя просветами на погонах. Затирать его сейчас - глупость несусветная, и желание лейтенанта сделать карьеру вкупе с незашоренными глазами и личной храбростью могут принести больше пользы, чем возраст. Конечно, это вызывало натянутые отношения лейтенанта с кое-кем из экипажа «Цесаревича», но Эссен давил любые поползновения в сторону своего протеже безжалостно. И аргумент у него был один - а почему вы ничего не сделали сами? Не совсем справедливо, конечно, однако вполне понятно. А нехватка опыта - так Севастьяненко это и сам хорошо понимает. Ничего, внимательнее к мелочам будет. Так что перебрался лейтенант вместе со своим экипажем на новый корабль, и теперь Эссену предстояло еще думать о том, как обеспечить им впоследствии новые звания - вряд ли под шпицем будут довольны таким притоком прапорщиков из разночинцев.

«Аргонавт» обживал Иванов. По тем же причинам, по той же схеме. Этого, правда, еще и поуговаривать пришлось - все же громадина тяжелого крейсера никак не ассоциировалась у лихого миноносника со скоростью и ветром в лицо. А вот с тяжелым и не слишком поворотливым «Херсоном» вполне. Но - помогло на удивление доброжелательное и уважительное соперничество между двумя стремительно делающими карьеру молодыми офицерами и лишняя звездочка на погоны. Так что сейчас за эти корабли Эссен был спокоен.

Впрочем, и за командиров «Хай-Чи» с «Нью-Орлеаном» он тоже не слишком волновался. Командовать этими крейсерами он поставил офицеров, ранее командовавших миноносцами, опять же имеющих сработавшиеся экипажи, готовые стать костяком новых команд. Ну а на миноносцы, все равно пока стоящие в ремонте, поставил молодежь. Пока ремонтируются, изучат свои корабли от киля до клотика. Словом, как всегда любое увеличение состава флота вызвало цепочку повышений, и большинство заинтересованных лиц подобными раскладами были довольны.

А тем временем судьба продолжала мчаться только ей привычными и ведомыми зигзагами, не спрашивая мнения людей по этому поводу. В результате близкое к идиллическому (соленые брызги в лицо и ощущение могучей эскадры за кормой - что еще надо моряку?) настроение адмирала оказалось разрушенным самым беспардонным образом. А непосредственным виновником этого явился кто? Ну, конечно же, японцы, которых переменчивое воинское счастье в разгар непогоды вынесло непосредственно на русскую колонну.

Крейсер «Ниитака», первый по-настоящему удачный крейсер, построенный в Японии. Его систершип «Цусима» уже лежал на дне, не пережив близкое знакомство с кораблями Эссена, а головной корабль серии все еще резал волны, демонстрируя всему миру характерный, стремительных очертаний силуэт с тремя скошенными назад трубами. Первоначально он был приписан к третьему боевому отряду, однако в свете нынешних событий каждому японскому кораблю приходилось крутиться за пятерых, и сейчас крейсер шел без сопровождения товарищей, пытаясь выполнить сразу несколько задач. Как ни странно, это получалось.

Во-первых, крейсер отправили сопровождать два крупных транспорта, битком набитых солдатами. График наступления под стенами Порт-Артура уже даже не трещал по швам, а рассыпался. Вот и послано было из метрополии подкрепление. Не элитные, хорошо подготовленные части, разумеется, а наскоро собранные и спешно вооруженные резервисты, но как пушечное мясо сгодятся. Так решил японский главнокомандующий. Мнения же самих солдат традиционно не спрашивали. И вот теперь они страдали от морской болезни в трюмах или мерзли на верхних палубах, с нетерпением ожидая скоро увидеть землю, но совершенно не думая об опасности русских рейдеров. В конце-концов, на кораблях были установлены по четыре старых стадвадцатимиллиметровых орудия, а сопровождал их настоящий, полноценный крейсер, одним своим видом внушающий уважение.

Самое интересное, что с военной точки зрения конвоирование транспортов легким крейсером было занятием абсолютно бесполезным. Если они столкнутся со вспомогательным крейсером, то отобьются сами, а если с чем-то посерьезнее, вроде «Богатыря», толку от «Ниитаки» все равно не будет. Учитывая же, что в последнее время русские заимели дурную привычку топить броненосные крейсера, причем иногда пачками, «Ниитака» представлялась не защитником, а, скорее, жертвой. Знающие реальную обстановку люди хорошо это понимали, но что делать, если капитаны транспортных кораблей боятся выходить в море? Вот и шел маленький крейсер, водоизмещением чуть более трех тысяч тонн, продирался сквозь волны, которые для столь небольшого корабля представляли серьезную проблему, и выполнял свою основную задачу.

Кстати, основной задачей являлось отнюдь не конвоирование. Главной целью этого похода для «Ниитаки» было слаживание экипажа, большую (и лучшую) часть которого, включая и командира крейсера, списали для формирования команд новых броненосцев. И вот сейчас его новый командир, еще недавно бывший всего лишь артиллерийским офицером, гонял мало что понимающих желторотых новобранцев, и только воспитание самурая позволяло ему сохранять видимость спокойствия и бесстрастности. Но боги, как же ему хотелось плюнуть на все, и вспомнить те слова, которыми его в бытность курсантом награждал суровый инструктор-британец... И еще многое из слышанного в портах разных стран... А потом выстроить команду на палубе и высказать матросам все, что о них думает.

Именно неопытностью экипажа вкупе с погодой и не самой лучшей видимостью и объясняется тот факт, что японцы выскочили прямиком на русскую эскадру. Ну а русские, соответственно, увидели их, лишь когда из пелены дождя буквально выпрыгнул хорошо знакомый силуэт. Конечно, их сигнальщики были куда лучше, чем на «Ниитаке», но и им весьма мешала погода. И в результате противники увидели друг друга практически одновременно, причем японцы, оказавшись в тактическом преимуществе, даже не поняли в первый момент, кто им противостоит.

Дело в том, что «Ниитака» в первый момент оказалась за кормой идущего в конце строя угольщика, и остальных русских кораблей с нее даже не увидели. Зато смогли опознать пароход, еще недавно бороздивший море под флагом Страны Восходящего Солнца, и разглядеть, что развевается на его мачте. Ну и взыграла у них национальная гордость, вылившаяся в абсолютно конкретные действия. Проще говоря, «Ниитака» пошла вдогонку за идущим на десяти узлах пароходом, и первая начала бой, выстрелив по нему из носового шестидюймового орудия.