Василий Сахаров - Черная свита Страница 57

Секунда. Вторая. Яркие вспышки. И взрывы. Энергокапсулы выпустили на волю свою разрушительную энергию, и она, калеча и убивая солдат, раскидала тела передовых мятежников в разные стороны. Крики боли и яростные вопли смешались в единую какофонию звуков, а капитан Винс прокричал:

— Вперед! Пленных не брать! По команде, отход!

Мой меч оказался в руке. Щит на сгибе левого локтя, и я готов к бою. Единым монолитом мы двинулись по дороге, прошли пятачок открытого пространства, миновали трупы, которых было около шести-семи десятков, и столкнулись с оглушенными и наполовину ослепленными людьми из вторых рядов враждебной к нам массы. Ируты Черной Свиты и корты солдат 2-го гвардейского полка вступили в дело. Сталь засверкала в отблесках света от фонарей, и первые две минуты боя я запомнил как сплошную бойню. Щит отталкивает мятежника, а меч проникает под его доспех или бьет врага в голову. Упор ногой. Рывок вперед. Передо мной контуженый человек с оружием в руках, и лезвие моего клинка вонзается ему в шею. Правая рука на себя. Шаг вперед. Снова упор ногой. И новый удар.

Кровь. Месиво. И убийство всякого, кто против тебя.

Однако так продолжалось недолго, а лишь до тех пор, пока мы не уперлись в стену вражеских щитов. Были слышны команды чужих офицеров, выстраивающих своих бойцов, и пришел черед серьезного боя. Однако снова в противника полетели энергокапсулы, которые рванули за шеренгами мятежников. Строй врагов рассыпался, часть из них рванула в стороны, в парк, а некоторые, человек пятьдесят оказались храбрыми ребятами и, не оглядываясь на кровавую кучу позади себя, они побежали на нас.

Щит принял удар чужого клинка, и я чуть развернул корпус тела. Левая рука отвела вражеский меч в сторону, я оказываюсь с противником один на один, и мой ирут, словно молния ударяет бунтовщика в правую руку. Стремительный росчерк острой стали, которая вонзилась в мясо и порезала сухожилия бицепса, и меч возвращается к телу. Мятежник, кряжистый солдат, который еще вчера спокойно служил и не думал ни о каком бунте, кричит от боли. Его голова задирается к темному небу, а лезвие моего клинка, слева направо режет горло солдата, и он захлебывается своей кровью.

Рядом со мной идут другие корнеты, которые работают словно автоматы. И чувствуя поддержку товарищей, я продолжаю рубить мятежников. Прыжок вперед, на темноволосого здоровяка, пытающегося достать одного из наших солдат, который вырвался из общего строя. Удар! В длинном выпаде ирут пробивает латы, и вонзается ему в бок. Противник заваливается, а мой щит, кромкой, бьет его в переносицу, оказавшуюся на уровне моей груди. Новые шаги вперед, под ногами недобиток, и острие клинка вонзается ему в грудь. Наш строй теряет монолитность, но мы все равно наступаем, не оставляя за собой ни одного живого противника. Магический коктейль в жилах играет и бодрит, и каждое движение дается легко. Наши удары сильны и неотразимы, а кровь врагов летит в разные стороны. На наших губах играют улыбки, и мы готовы гнать мятежников до самых казарм. Но сделать этого нам не дают.

— Отход! — слышится новая команда Винса.

Мы разворачиваемся спиной к толпе, которая приходит в себя, и начинает давить на нас. Маги отбивают летящие нам вслед дротики и стрелы, и отряд устремляется на исходную позицию. Сорок метров, и мы на месте. Позади гремят новые взрывы, а арбалетчики из-за валунов и кедров бьют в особо наглых мятежников, которые вырвались вперед.

— Корнет Декс! — выкрикивает наш капитан.

— Я! — откликается мой сосед.

— Возьми пять солдат и пройдись по левому флангу. Возможно, не все мятежники двинулись по дороге. Останови их или отвлеки. Через пятнадцать минут отойдешь к гостевому павильону.

— Есть!

Декс и пять бойцов 2-го полка исчезают в темноте парка, и Винс обращается уже ко мне:

— Ройхо!

— Я! — мой взгляд направлен на командира взвода, который смотрит на новую массу мятежников, снова идущую от ворот к дворцу.

— Тебе та же задача, что и Дексу. Выбери пять рядовых, и посмотри, что по правому флангу. Иди до прогулочной тропы, а от нее к павильону.

— Есть!

Не особо привередничая, я наугад выбрал бойцов, и мы ушли в тень деревьев. Заслон оставался на дороге, а наша задача ясна и понятна, пройтись по декоративному лесу. Солдаты пыхтят словно паровозы, звякают оружием и доспехами, и под их ногами хрустят неубранные веточки и редкий снежок. И если бы я имел возможность выбора, то отправился бы на обход парка сам. Но приказ есть приказ, и спорить с ним бессмысленно. Шум позади стихает, мы углубляемся в мешанину кедров и валунов и на одной из дворцовых башен два раза бьет колокол.

"Надо же, — подумал я, — примерно полтора часа назад я вошел в тихий ночной дворец, и принес в него войну. Всего девяносто минут, а сколько изменений".

Впереди, над прогулочной тропой, вспорхнула сова, ночной хищник, выслеживающий мышей или иную мелкую добычу. Птицу вспугнули не мы, это точно. И повернувшись к солдатам, я прошептал:

— Тихо! Затаитесь за камнями и ни звука.

Старший среди солдат, кажется, сержант, крепкий и очень подвижный усатый ветеран, молча кивает головой, и его ладони указывают бойцам, где спрятаться. Гвардейцы все сделали четко и быстро, а я, положив на землю щит, достал из подсумка энергокапсулу, прошел немного вперед, и оказался у посыпанной песочком тропинки, метрах в трех впереди. Место знакомое, пару раз я здесь с патрулем проходил, и если противник двинется в обход, то именно по этой тропе. Я спрятался за шершавым стволом дерева, и практически сразу, в свете тускловатой зимней луны увидел на тропе несколько человек, может быть семь или восемь, которые цепью один за другим шли в сторону дворца.

"А вот и диверсанты, наверняка, посланные за жизнью императора Эриком Витимом", — мелькнула в голове мысль, а руки, сами собой, как на тренировке, провернули металлическое яйцо в руках. Тихо звякнул стопор, это сигнал, что у меня есть восемь секунд, и я начал отсчет. Один! Два! Три! Четыре! Пять! Пошла! Магическая граната полетела на тропинку, и упала в самом центре вражеской группы. Я прижался спиной к дереву, зажал руками уши, прищурил глаза, и тут же произошел подрыв энергетической капсулы.

— Ду-ду-хх!!! — Эхо взрыва разорвало тишину и прокатилось по парковой зоне. Со стороны тропинки пришла вспышка света и горячий воздух. Мощный кедр, прикрывающий мое тело от ударной волны, вздрогнул, и на меня посыпались сучки, шишки и иголки. Миг! Снова все стихло и, выхватив свой меч, я отдал команду солдатам:

— Круши изменников!

Я выпрыгнул на тропу и, словно по наитию, сразу же пригнулся. Над головой просвистел арбалетный болт, и тяжелая короткая стрела воткнулась в дерево за моей спиной. Глаза выискивают противника, а он тут как тот, рослый парень в темном обтягивающем тело костюме, в пяти-шести метрах от меня. Он откидывает свой арбалет, из-за спины выхватывает саблю, по длине, лишь немногим меньше моего ирута, и встает напротив меня. Помимо него уцелело еще три убийцы, вроде бы, раненые. Но отвлекаться на них некогда, пусть ими займутся гвардейцы, а я встречу наименее пострадавшего киллера.