Артём Каменистый - Время одиночек Страница 57

О нём рано или поздно узнают. И если он из простой крестьянской семьи, его заберут. Заберут в академию — Империи нужны маги.

— Насколько я понимаю, это большая честь.

— О да, уважаемая Реда! Огромная честь! Они приехали вечером — четверо стражников и маг в грязном плаще. С ними был ещё и сборщик податей. Пока они вытаскивали с сеновала спрятавшегося от страха брата, отец пытался спорить со сборщиком, и получил от стражника древком алебарды по спине. А увидев меня, маг сказал, что я близнец ребёнка-мага, и приказал забрать нас обоих. Зачастую, если у одного близнеца есть дар, то его можно разбудить и во втором. Нашу семью сборщик освободил от государственных налогов — по закону их не взимают с семьи, в которой родился маг. Но одновременно он решил выбить все старые долги — чтобы лишний раз к нам не ездить. Помимо государственных налогов приходится платить церкви и провинции, и платить немало. Отец получил за просрочку десять плетей, стражники, разыскивая деньги, перебили в доме всю посуду, и забрали всё, что им приглянулось. Нас повезли в город со связанными ногами, будто пойманных оленят, а по дороге эти двуногие твари пожирали наш хлеб, запивая нашим пивом.

— И вас с братом направили в академию Ордена Зелёных Сил Природы?

— Уважаемая Реда, да кто сейчас пошлёт туда настоящего мага с проявленными способностями? Ведь из этой академии выходят лишь помощники крестьян.

Зелёные маги и магички странствуют по Империи, их призвание повышать всхожесть семян, увеличивать урожаи хлеба и надои молока. Прикосновение их рук лечит домашний скот, и не болеет он потом годами. Полудохлый цыплёнок, познавший силу мага, вырастает с гуся размером, а лошадь готова днями таскать самый тяжёлый плуг. Речка, из которой маг попьёт воды, на следующий год выйдет из берегов от расплодившейся рыбы, а на лесной тропинке, на которой остались следы мага, густо вырастут грибы и крупная земляника. И человеку маг поможет: роженица благополучно разродится, младенец излечится от фурункулов, лесоруб, ударив себя случайно топором, сохранит ногу. Три-четыре таких мага на целую провинцию хватит — край будет процветать. Реда, я не знаю, почему так случилось, и как мы к этому пришли — но таких магов больше нет. Империи они стали не нужны. Империи нужны солдаты, и нужны боевые маги. Мой брат не попал к «зелёным», его отправили в академию «огневиков».

Это моего брата, который настолько не любил огонь, что всё препочитал есть сырым. Ему нравилось питаться фруктами и ягодами. И парным молоком. Он даже картошку мог слопать сырой. Ему это было по душе.

А там… там им надо жрать мясо. Много мяса. Это у них такая вот пища в академии. А вот я, «недомаг», попал как раз к «зелёным» — «огневикам» такие бесталанные как я неинтересны. И провёл там целых три года. Когда они убедились, что магические силы во мне не пробудить, то отправили назад. Вот потому я и отличаюсь от обычных крестьян — три года жизни в подобном месте это немало. Вижу в ваших глазах невысказанный вопрос о судьбе моего брата? Отвечу — он погиб. Нет, ничего героического — вовсе не в бою с врагами Империи. Он даже не стал полноценным магом. Его дар ломали, перекраивая под нужды Империи, но у них не получалось. Они почему-то решили, что в этом виновато его уродство, и избавили его от горба. Но неудачно — слишком опасно это делать в таком позднем возрасте. Это надо было делать раньше. Он не выдержал.

Итари отхлебнул из уже пустой кружки, но даже этого не заметил:

— Они думают, что Империя сильна боевыми магами, легионами своих солдат и драконами. Смешные они. Боевые маги это дети, забираемые из народа.

Многие гибнут при обучении, другие на войне, третьи… Их ноша очень тяжела, разум не выдерживает, и тело тоже.

Мало кто из магов обзаводится настоящей семьёй… если успевает обзавестись.

Кровь, способная рождать магов, вот уже много поколений вычерпывается из народа. Там, где это стоило делать ложкой, они работают ведром. А ведь колодец не бездонен. Все — боевые маги в Империи вымирают, даже такую бездарность как я пытались притянуть к этому занятию. Легионы? Наша армия крестьянская — солдат набирают из таких деревень как наша. Двадцать лет службы, затем тебе дадут ничтожную сумму денег, или жалкий надел в позабытой богами земле. Лучшие годы жизни прошли, ты искалечен и болен. Ты забыл, что значит крестьянский труд — для тебя земля стала чужой. Или пропей деньги и умри в нищете, или горбаться на этом жалком наделе, моля богов, чтобы землю эту не подарили императорским указом какому-нибудь барону. И плевать ему будет на твои права легионера. Те, кто поздоровее, даже не марают руки об эту подачку — сразу нанимаются в стражу, дослуживать до нищей пенсии. Молодые парни прокалывают себе ухо гвоздём. Рубят пальцы. Подрезают жилы.

Есть подпольные доктора, занимающиеся только тем, что калечат рекрутов. Калека не подлежит призыву. Те семьи, у которых есть несколько лишних монет, могут откупиться — вместо своего сына пошлют сына соседа. Соседу не жалко — сынок у него кретин, и до восемнадцати лет так и не научился в уборную ходить. Или сплавляют туда вора, да и те не всегда соглашаются — между тюрьмой и легионом выбирают тюрьму. Вот такая теперь у нас армия… Драконы? Драконовы горы с их гнёздами Империя отняла у девяти народов. Чтобы закрепить завоёванное, эти народы вырезали чуть ли не под корень — просто не успели довести начатое до конца. Выжившие сумели сбежать на земли Эгоны, стали там кочевниками. Народ изгоев… Драконовы горы это язва войны Древних, мы не знаем их тайн, нам там не место. Драконов оттуда забрали, их выкармливают будто скот в хлевах на равнине Тессы. Но над этими магическими ящерам тяготит проклятие выжженных земель. Из поколения в поколение драконы мельчают, теряют свою врождённую магию, превращаются в ленивых крылатых ящериц. И мы ничего не можем с этим поделать. Скоро они станут размером с воробья и такими же глупыми как эти птицы.

Нет Реда — Империя была сильна своим старым укладом. Тогда девять магов из десяти были «зелёными». Почти каждый крестьянский двор снаряжал легионера — урожая хватало, чтобы обеспечивать огромную армию. Служба была честью — брали самых достойных. Тех, кто проявлял себя с лучшей стороны, после двенадцатилетней службы ждала почётная пенсия, а иногда даже дворянское звание. А уж о земельном наделе в родном краю можно было и не напоминать — дадут столько, сколько сумеешь обработать. Если стране грозила опасность, этих солдат призывали в ветеранские легионы. Это сейчас ветеранский легион это каторга, где в муках доживают своё армейские калеки и сифилитики — раньше это была страшная сила. Аристократы тогда были ближе к народу, и ещё не настолько нагло-жадными. Я даже не понимаю, как это могло получиться… Ох, простите Реда, я забыл наполнить вашу кружку!