Елена Костромина - Трафарет вечности Страница 57

— Помещения и технику я вам предоставлю. Оперативная группа ваша? — Получив в ответ кивок, продолжил, — Действуйте самостоятельно, как у себя дома.

Только чуть позже до столичных "товарищей" дошло, что хотел этим сказать первый зам… Ночь, проведенная в выделенном им кабинете в доме на Лиговском, запомнилась "спецам" с Лубянки надолго.

Группа захвата, перед тем, как ехать к Беляеву, листала документы его дела, ожидая нужного им, ночного часа. Из чемодана старшего была извлечена бутылка коньяка и шоколадка.

— А что он за птица-то? — спросил, не подозревая об истинном смысле своих слов, один из группы.

— Птица важная. Работал на двенадцать разведок сразу.

— Да где же он столько взял-то? Он, что в очереди за ним стояли, что ли?

— Видать знает много…

— Вот тут что написано: "с ноября 1943 по январь 1945 находился в фашистской Германии".

— Ага… А СМЕРШ чего клювом щелкал?

— Ты про СМЕРШ не говори! Мы свое дело…

— Да знаем мы ваши дела!

Разгореться ссора не успела. В этот момент раздалось шуршание и быстрый топот множества ножек. Энкаведешники заозирались, прислушиваясь. Шорох усилился и, к ужасу сидящих в кабинете людей, в комнату влился поток крыс. Крепкие мужики, сами не поняв как, очутились на шифоньере, с ужасом оглядывая то пол и стены кабинета, кишащие крысами, то своих коллег. Крысы жрали документы. Они сожрали все, что касалось Федора и дел, по которым москвичи явились сюда.

Нашествие крыс прекратилось также внезапно, как и началось. Просто волна отхлынула и все затихло. Особисты слезли с высокой мебели не стесняясь креститься, и стараясь не смотреть друг на друга, подошли к столу, надеясь подкрепить силы стоявшем на столе коньяком. Бутылка была пуста, а на столе, клочками из недоеденных документов было написано: "А дома та лудше. Ни пайтить ле вам взат. Пака дабром просють". Москвичи намек поняли, отрапортовали начальству, что все прошло успешно и отбыли, под понимающие усмешки местных коллег. Но этот визит, в январе 1953 года, стал последней каплей в бездонную чашу терпения Хранителя…

Федор вернулся из глубин памяти и оказался на набережной. Вновь посмотрел на бомжей и усмехнулся такому повороту дел. "Переселение душ" было явно на лицо. Эти двое и, народившись вновь, умудрились встретиться. Федор пожал плечами и медленно продолжил свой путь, но они неожиданно ему преградили дорогу.

— Снимай часы, — сказал тот, что был двойником Жданова.

— Что, даже прикурить не попросите? — задумчиво спросил Федор.

— Не-а. Нас Минздрав предупредил. Типа вредно.

— А… ну да… — Федор достал из пиджака пачку "Беломорканала", вынул папиросу, привычно махнул ей, зажигая, закурил.

— Ты, мужик, че, слов не понял? — потерял терпение "Сталин".

— Ну-ну… — Федор поднес руку к браслету часов, достал из ножен на внутренней стороне рукава скальпель, и изящным движением повернул его в пальцах.

— Пластика сегодня бесплатно. Кто первый? Глаза, уши, нос — на выбор, — сила в ленивых словах Федора была такая, что двое бандитов отступили на шаг.

— Ты, знаешь… извини. Ну, обознались…

— Бывает… — легко согласился Федор.

Вступать в конфликт не хотелось. Он прекрасно отдавал себе отчет, что в его нынешнем настроении, только испугом эти двое не отделались бы. А калечить кого-то из-за собственных неудач, Федору казалось ниже его достоинства.

— Ну, мы пошли… — сказал "Сталин", отступая еще дальше и приготовившись, если надо, бежать.

Обоих вдруг пробрал такой страх, словно они уже видели этого человека раньше. Но "дежа вю" мучило их недолго. Федор снисходительно кивнул. Двое мерзавцев быстро отступили и ушли в глубину Банковского переулка. Федор уже успел позабыть о них.

Когда Федор пришел домой, в квартире все спали. К его удаче, комната сегодня не была занята. Федор вошел к себе, сбросив пиджак, перекрестился перед иконой Казанской и некоторое время стоял перед ней то ли в молитве, то ли в размышлениях.

Походив по комнате между стопками книг, он вновь вышел в коридор и прошел на кухню, умудрившись никого не разбудить. Достав из холодильника бутылку водки и пару яблок, он тем же путем вернулся обратно. У себя в комнате он нашел в буфете большую коньячную рюмку, блюдце и нож, сел на кушетку, поставил водку на подоконник и начал резать яблоки. Налив себе полную рюмку, выпил, налил еще одну, стал хрустеть яблоком. Задумавшись над последним разговором с Ириной, он доел яблоко, и комната погрузилась в тишину.

Из-за стопок книг, что стояли у бюро, вышел здоровенный крыс и принюхался. Федор, не двигаясь, следил за зверьком, думая, что его заинтересовал запах яблока. Но тот, пройдя всю комнату, запрыгнул на кушетку, с нее на подоконник и тут же сунул нос в рюмку.

Федор засмеялся. Крыс подскочил, капля водки стекла с пышных усов и попала ему в нос. Федор никогда раньше не думал, что можно так чихать. Бедный зверек чихал, содрогаясь всем телом, вздрагивая ушами, лапками, хвостом… Отчихавшись, он обессилено упал рядом с рюмкой и некоторое время просто тяжело дышал.

Отдышавшись, крыс вернулся к изучению рюмки с водкой. Нос, правда, совать туда не стал. Зато, тщательно обнюхав воздух над рюмкой, повернулся к ней спинкой, опустил в водку хвост, вынул его и тщательно облизал. А затем вновь опустил хвост в водку. Вынул и облизал еще более тщательно, чем в первый раз. Немного подумал и снова окунул его в водку. Облизал его весь и вылизал небольшую лужицу, что натекла на подоконник. Попытался снова засунуть хвост в водку, но промахнулся мимо рюмки. Что-то невнятно пропищав, попробовал еще раз. На этот раз попал в рюмку. Крыс пошевелил им, не вынимая из водки, резко выдернул и, с размаху, огрел себя хвостом по морде.

Федор захохотал. Крыс мутноватым взглядом посмотрел на источник шума, но попыток убежать не предпринял.

— Ты бы закусывал, что ли, друг, — Федор протянул ему кусок яблока. Пьяный крыс попытался взять угощение, промахнулся и упал на бок. Возмущенно запищав, сел на огузок, обеими лапами схватил "закуску" и с жадностью стал ее грызть.

— Что же ты как напился-то? С женщинами проблемы?

Крыс с удовольствием грыз яблоко, посматривая на Федора. Доев кусок, вздохнул.

— Вот и у меня проблемы… — согласился Федор, — Не люблю, говорит, да и все тут… Будешь еще?

Федор гостеприимно долил водки в рюмку. Крыс попытался достать до водки носом, но не дотянулся. Федор выпил прямо из горлышка, потом наклонил рюмку, и жидкость потекла на подоконник. Крыс начал жадно лакать.

— Да, видать, у тебя проблема! — посочувствовал Федор, — Только ты вот что, скажи своим девкам — будут грызть книжки — куплю мышеловку.