Вячеслав Седов - "Наследие" Печать Бездны - часть 1 Страница 58

Вскрыв первое письмо, чернокнижник с полным безразличия видом, тем не менее, внимательно пробежал глазами текст. О, да! Изложение было превосходным в горячности очередного вертопраха, что собирал под свою длань недалеких адептов без царя в голове, которым запал молодости и огонь бравады оказывались милее отсаживания зада в лаборатории почтенного мастера и постижения глубоких таинств. Таким почетное некогда звание аспиранта в нынешние времена было хуже стигмы феларского палача за воровство. Хотя, наука магии всегда забирала много времени, но многие считали, что она «крадет» это время у них… Или они сами воруют это время у себя, когда за порогом ждут не дождутся великие дела!

Даэмас вздохнул — письмо в его пальцах вспыхнуло и обратилось в пепел. Он вдруг почувствовал себя каким-то, старым что ли? Он, как и все дети войны, быстро повзрослел. Совсем мальчишкой защитил свою башню в Шаргарде — вот там был запал и горячность. В одиночку против имперской когорты! Шутка ли!? Отстояв наследство родителя, будто все себе доказал, но нет! Потом были опыты. Бессонные ночи в лаборатории. Бесконечные бдения над книгами. Талант не терпел простоя! И, укрепляя что ни день свой разум новыми знаниями, свой талант всё новыми и новыми навыками, Даэмас обрёл ту уверенность и спокойствие, которое авторы подобных писем пытались добыть в бесконечной суете событий и интриг.

Однако оставалось еще одно письмо. Чернокнижник поспешил вскрыть и его…

Он даже остановился. Ироничная улыбка пробежала по губам. Вот это был уже образчик какого-то воззвания к солдатам, нежели к кругу просвещенных хоть в какой-то мере людей в колдовских делах.

— Прекрасно! — заключил Даэмас, — Поистине, этот клочок бумаги стоит больше, чем написанное на нем!

Не удосужив литературные потуги очередного лидера «тайного общества» даже сожжением, чернокнижник скомкал и выбросил письмо. События приняли интересный оборот! Не успел он ступить на твердую почву после утомительных недель плавания, как его разом пригласили вступить в ряды и тех, кто собирался разобрать Красные Башни до последнего камешка, и тех, кто собирался защитить руины от первых любой ценой. Блестящая демонстрация «единства» магов в столь щекотливом вопросе о судьбах мира сего, обещанная в шаргардской гильдии, неприятно поражала и даже настораживала. Куда уж там до старых добрых времен, когда собирались классические компании из столь разных слоев общества, что и верилось с трудом, например: рыцарь с магом, прихватив с собой целителя и вора до кучи, шли в восемь ног, совершая в восемь рук подвиги, покрывая себя славой, а землю — трупами злодеев…

Теперь следовало отыскать хоть кого-нибудь из магической братии, у кого была голова на плечах, при этом своя голова, и вдобавок холодная голова. А это, судя по письмам, обещало быть нелегкой задачей.

Даэмас уже предвкушал все то, что он увидел на вывеске, ведь морская болезнь отступила, наконец, позволяя насладится трапезой в полной мере. Что и говорить, чернокнижник сильно исхудал за время путешествия. Он прибавил шагу, когда ноздри начал дразнить заманчивый аромат жаркого из ближайшего гостиного двора. Свернув за угол чернокнижник чуть не сбил с ног фигуру, закутанную в плащ. Мелькнула мысль, что встречный где-то попадался уже на глаза. Возможно даже у причала, и, возможно так же, был тем, кто передал письмо.

Чернокнижник остановился — впереди были еще четверо. Занималось действо, напоминающее сильванийский приключенческий роман о магах, построенный лишь на домыслах автора. Первое правило боевого мага гласило: всегда нападай сразу, если только речь не идет о дуэли. Собственно, нарушение первого правила делало бессмысленным перечислять остальные, так как собравшиеся уже обрекли себя на поражение, тем паче облегчив Даэмасу задачу, так как стояли они группой и полукругом — лучше не придумать…

Всё дело разрешилось в доли секунды. Четверо в страхе разбежались с дикими воплями. Даэмас пожалел этих неучей и отправил за каждым по фантому, которого видел только тот, на кого он был натравлен, при этом жертва испытывала приступ животного ужаса столько времени, сколько фантом ее преследовал, а фантом преследовал ровно столько, сколько хотел его хозяин. Чернокнижник угостил каждого порцией отменного страха на добрую четверть часа. Тот же, кого Даэмас чуть не сбил с ног, заворачивая за угол, в изумлении стоял с отвисшей челюстью, когда вся мощь его заклятия была рассеяна щелчком пальцев противника.

— Это же надо! — неподдельно изумился чернокнижник, — Посылать по мою душу неучей, которые даже не могут сами бросить заклятие, а вешают его в воздухе и потом отталкивают от себя в цель посредством защитного зеркала… И, к тому же, не имеют никакой психологической защиты. Молодой человек, не говорите ни слова, прошу вас! Удалитесь к тому, кто вас послал, как говорится в феларском писании, и скажите ему, что с такими защитниками Красные Башни не продержатся и недели.

Молодой маг стоял в нерешительности некоторое время, но потом, заметив как из-под земли у его ног вылезает жуткая личина фантома, неуклюже поклонился и, на негнущихся ногах, пошел обратно по тропинке. Даэмас испустил глубокий вздох и открыл дверь гостиного двора, а фантом рыкнул с досады и ушел обратно в земную твердь.

— Здравствуй, Даэмас! — воскликнул преклонного даже для мага возраста человек, и, обернувшись к тем, кто сидел за столом позади него, добавил, — Господа, прошу любить и жаловать один из моих лучших учеников!

Даэмас оцепенел. Чернокнижник уже добрый десяток лет не кланялся никому и нигде, но здесь отвесил поясной поклон и дрожащими губами тихо произнес:

— Мастер…

— Полноте, вы сами уже мэтр. Стоит ли? — тепло улыбнулся архимаг.

— Всегда помнить и никогда не забывать учителя, всегда хранить в сердце… — прохрипел чернокнижник, не в силах поднять взгляд на своего давнего наставника.

— «Проклятье, на нем роба магистра ордена Огня… Так вот в чем дело! Вот против кого я должен буду сражаться!» — мысли проносились в голове, наскакивая одна на другую.

По виску Даэмаса пробежала капля холодного пота.

— «Я знаю, зачем ты прибыл сюда, и не держу на тебя зла, дорогой мой ученик. Более того, я рад, что мой питомец, выпорхнув из гнезда, все-таки взлетел так высоко».

Эти слова слышал только чернокнижник. В них не было упрека или горечи. Только снова это тепло напомнило, совсем немного, то, что он получал еще совсем маленьким, когда друг его отца заботливо и терпеливо преподавал ему первые навыки в стихийной магии.

Чернокнижник неуклюже кланялся в ответ, стеклянными глазами глядя на четверых спутников архимага, что по очереди вставали из-за стола и свидетельствовали ему свое почтение… Будто его вырвали из этого, по мнению Даэмаса, весьма гнусного времени и водворили назад, туда, где был обязателен этикет и честь, не раздутые, но в пышности всегда ясные в своем назначении церемониалы. Туда, до проклятой небом и землей эпохи Сокрушения Идолов! В те времена его еще не было на свете, но в детстве он читал, и много читал, о тех счастливых днях, когда магия была уделом избранных, когда ее не опошляли прикосновением рук «ловцов удачи» и кинжалами наемных убийц, кандалами из сплавов против творения заклятий и кострами инквизиции.