Наталия Ипатова - Король забавляется Страница 58

— Вы скорее всего не успеете, — сказала ему Аранта, изумляясь ноткам сожаления в своем голосе.

— Я не верю в защитные свойства этого… вашего дара.

Она глазами показала через его плечо. Портьера еще чуть колыхалась. Кеннет стоял возле, бесшумный и смертоносный, лезвие метательного ножа ныряло меж его пальцами словно серебряная рыбка в подводных зарослях. Солдат-ветеран против мальчика, который и мыши-то на своем веку не раздавил. Ферзен и на дюйм не обнажил бы стали.

— А у моей госпожи нет верного пса, — с горечью сказал он.

Собственная судьба его, кажется, совсем не волновала. На своем веку Аранта встречала такое куда реже, чем о том поется в песнях.

— Вам нечем мне угрожать, — подвела итог Аранта. — Тем не менее… я не буду вам мешать. Я не желаю знать, чьей преданностью вы воспользуетесь и кому заплатите деньги. Если вы готовы на все, постарайтесь хотя бы, чтобы из этого «всего» хоть что-нибудь вышло.

Повинуясь ее знаку, Кеннет убрал нож. Никто не помешал обалдевшему Ферзену откланяться.

— Слышал? — спросила она, глядя, как колышутся портьеры, сомкнувшиеся за спиной гостя. — Творится зло.

— Разве оно творится впервые?

Аранта оставила его без ответа. Провокатор чертов. Не предложи он ей молока с водкой, не растревожил бы душу. Не вылезла бы она сюда, не вляпалась… Ни во что особенно она, правда, и не вляпалась. Никому ничего не обещала. В пору чувствовать себя в безопасности.

— Ты расскажешь о нем королю?

— Нет, — задумчиво отозвалась Аранта. — А вдруг у него получится?

Она позволила Птармигану бесследно потеряться в толпе. Обеспечив мать, нарисовав ей домик и садик в соответствии с собственными представлениями о счастье, она отстранилась, позволив уверить себя в том, что той проще и безопаснее жить, ничем не связанной с королевской фавориткой, с ведьмой, сегодня — всесильной, а завтра — кто знает. И если быть до конца с собою откровенной, она бросила Уриена Брогау одного в его смертельно опасном пути на проволоке, над ледяной бездной королевской паранойи. Судьба Веноны Сарианы вызывала ее участие. Как далеко она способна зайти в этом своем участии? Когда именно это станет называться изменой?

Пользуясь остатками своей власти, Венона Сариана запретила пансионеркам посещать ее. Вероятно, никто из них не был достаточно силен характером, чтобы не напоминать о страшном. Королева, замкнувшаяся в спокойное достоинство, не желала видеть ни слез, ни истерик. «Ой, да как же мы без вас! Ой, да что же с нами будет!» Чего доброго, ей бы еще пришлось их утешать. Разумеется, рядом с ней неотлучно находилась Кариатиди со своим мнением о Рэндалле Баккара, которое с момента их первой встречи не улучшилось ни на йоту. Разумеется, охраняли ее так строго, что и мышь бы не проскочила с напильником. Или с отравленной иглой. А вот что никак само собой не разумелось, так это то, что Аранта проходила к ней беспрепятственно. Разве что только депрессарио поглядывала на нее, мягко говоря, неодобрительно.

Как и требовал момент, перед Веноной Сарианой предстал уже совсем другой человек. Рыдать на груди невинно приговоренной особы королевской крови, причитая о своем сожалении, было бы, пожалуй, манерой безусловно дурного толка. Покои Веноны Сарианы были обращены к саду, раздражающий стук сооружаемого эшафота почти сюда не доносился, и их ежедневные встречи проходили под девизом «Поговорим об отвлеченном». Их беседы затрагивали в основном педагогику, принципы построения общественных структур, формы, принимаемые религией. Темы, в которых Аранта предпочитала молчаливо внимать. Пригодится, говорила королева. Пили каф. Избавленные от тягостной необходимости сохранять фигуру, поглощали с необъятного блюда нежнейшие бисквиты. Венона Сариана курила. Ни разу в жизни Аранта не видела ее раскладывающей пасьянс.

— Я знаю, — сказала та при виде Аранты. — Скоро. В конце концов, это будет знаменательный день. Надо обдумать, что надеть.

— Вы всерьез полагаете, что он доведет дело до конца?

— Дорогая моя, сквозь какие очки вы на него смотрите? Я мешаю ему с любой точки зрения. Чернь считает меня ведьмой, буржуазия полагает, будто я разоряю ее, высокородные винят в растлении дочерей. Все то же самое, а плюс к тому он хочет жениться на вас. Едва ли для кого-то это тайна.

— Вы, — осмелилась Аранта, — никогда не думали о побеге?

С великолепным пренебрежением Венона Сариана пожала плечами.

— Нет. А зачем? Разве что принц на белом коне за мной примчится, в чем я изрядно сомневаюсь. Побег уничтожит мое реноме. С эшафота я по крайней мере буду взирать на него сверху вниз. Я, невинная жертва. Видите ли, в этом положении я могу рассчитывать хотя бы на моральное удовлетворение. Между нами, еще одна причина от меня избавиться. Мое присутствие не позволяет ему без помех собою любоваться.

«Если бы ты в самом деле знала, насколько весома эта последняя причина! И этот брак, ради которого тебя казнят… Ведь он вершится ради той же цели. Чувствовать себя победителем — всегда. Победителем слабых женщин? Ну, в данном случае женщины хотя бы сильные. Мое замужество — это моя ликвидация».

— Почему бы вам в кои-то веки не надеть красное? — вслух предложила она. — Кто имеет большее право носить королевский цвет?

— Благодарю, — ответствовала Венона Сариана с неподражаемым сарказмом. — Я высоко ценю ваше предложение. Однако ни под страхом смерти, ни даже перед ее лицом я не надену цвет, который мне не идет.

— Белое, — сказала она минуту спустя, не то с хищной улыбкой, не то с мечтательной. — Это усекновение главы. На белом кровь будет смотреться драматично. Если я в этом участвую, это должно быть мое шоу. Надо покрасить волосы в черный цвет и сделать высокую прическу. Они ведь будут смотреть на шею. И маска…

— Стоит ли еще больше дразнить гусей? — рискнула вмешаться Аранта.

— А чем я рискую? Едва ли возлюбленный супруг осмелится отдать меня на растерзание возмущенной толпе.

Венона Сариана указала на комод справа от себя, где под расставленными цветами покоилась на шелке драгоценная маска из прозрачного, как вода, стекла. Давно, стало быть, заказала, да некуда было надеть.

Маска не выглядела похожей на Венону Сариану. Она вообще ни на кого конкретно не была похожа, будучи в своем округлом правильном совершенстве абсолютно лишена индивидуальных черт. Казалось, надеваясь на лицо, она сама отливает его в свою форму. Маленький женский секрет, который не позволит мышцам предательски дрогнуть. Эшафот обращен на восток фасадом. Благодаря свойствам стекла, свет отразится, и вместо лица королевы возбужденная публика сможет увидеть только слепое — и слепящее! — пятно. Все равно что смотреть на солнце. А если пойдет дождь, мероприятие скорее всего перенесут. Нельзя же портить народу событие. Не каждый день королев казнят.