Джонатан Кэрролл - Белые яблоки Страница 58

Этрих словно прочитал их нехитрые мысли, на миг он ощутил и отвагу, которой полнились их сердца, и их неутолимую скорбь. Это было невыносимо! Он без труда высвободил руку и благодарно коснулся ладонью щеки Изабеллы. Он не знал, что это Энжи велел ей отпустить его.

Однако она не удержалась, чтобы не спросить:

– Но что ты сможешь со всем этим поделать? Разве кто-нибудь способен противостоять Хаосу?

Он хотел было ей ответить, но мысли его начали путаться, и слова не шли с языка. Он был слишком напуган. Настолько, что едва смог выдавить из себя:

– Жди здесь.

Вымученно улыбнувшись, он повернулся и зашагал к двери в слоновник. С расстояния в несколько шагов сквозь огромный дверной проем ему стало видно все, что там происходило. Больше всего на свете ему захотелось немедленно убежать, но он заставил себя сделать то, что считал необходимым: обратился к себе умершему.

Не к гигантской крысе с напомаженными губами, а к потаенной части души Винсента Этриха. К той новой части его существа, которая родилась несколько месяцев назад, в тот самый миг, когда прежний Винсент Этрих скончался в больнице. Немногое он мог утверждать с такой уверенностью: в его сознании сосуществуют двое – живой и мертвый. Оба помогают ему проходить жизненные испытания, чтобы он мог, когда они окажутся позади, вернуться в Мозаику.

Он громко спросил:

– Могу ли я хоть что-нибудь сделать?

Ответ последовал незамедлительно:

– Нет, не можешь. Но я спасу ее. – Что-то определенно вступило с ним в диалог. Этрих не мог бы с точностью сказать, слышал ли он этот голос наяву или только вообразил, что слышит. Между тем собеседник продолжил: – В смерти нет места Хаосу, так что я для него неуязвим. Достань свой нож.

Этрих послушно нашарил в кармане складной нож. Его короткая толстенькая рукоятка была изящно инкрустирована оленьим рогом. В минуты вынужденного безделья – стоя в пробках, ожидая приема у врача – он любил проводить по ней пальцем, ощущая подушечкой приятную шероховатость. Нож этот стал для него своего рода талисманом, но пользовался он им очень редко, разве что иногда вскрывал конверты или снимал кожицу с яблока.

– Ты войдешь в этот ножик, а я – в твое тело. И Хаос, когда ты снова окажешься в слоновнике, не заметит тебя. Я сделаю для Коко все, что в моих силах. Но мы с тобой ни в коем случае не должны разлучаться. Это главное. Я не выпущу ножик из рук, что бы ни случилось.

– Но как такое возможно? Как тебе удастся… поместить меня в него?

Из слоновника в который уже раз донесся оглушительный рев множества глоток. Животные, до этого понуро стоявшие в дальней части дворика, бросились к распахнутой двери. Изабелла сама не своя от ужаса крикнула, чтобы Этрих немедленно возвращался.

– Это сделаешь ты сам. Перенеси нумен из своего тела в нож. Ты можешь таким же точно образом войти в любой объект.

– Но я не сумею!

Изабелла, глядя издали на Винсента, никак не могла понять, что он делает. Она звала его, но он не откликался. Просто стоял на одном месте в десяти метрах от нее, глядя на какой-то предмет на ладони. Пять животных пробежали мимо, едва не задев ее, словно не заметив.

Шествие замыкала красивая зеленая птица. У нее были длинные тонкие ноги, но она передвигалась медленнее других. Она шагала по площадке, словно комический персонаж из какого-нибудь мультфильма. Поравнявшись с Этрихом, она изогнула шею и заглянула ему в лицо. И вдруг взмахнула крыльями и с клекотом поднялась в воздух. Но, однако, Этрих не сделал ничего такого, что могло бы ее напугать. Изабелла хорошо видела со своего места, что он даже не шевельнулся.

Внезапно колени его подогнулись, и то, что он держал на ладони, упало на землю. Но он с необыкновенным проворством наклонился и поднял предмет, который Изабелла так и не успела рассмотреть. После этого Винсент метнулся к двери.

Очутившись в помещении, Этрих содрогнулся от ужаса. Почти все животные были мертвы или при последнем издыхании. Тех, кто еще способен был сопротивляться, методично и хладнокровно приканчивал Хаос. В нескольких шагах от входа рядом с мертвым львом лицом вниз лежала Коко.

Хаос продолжал свое дело, не замечая Этриха. Тот вынул свой нож и стал переходить от одного мертвого тела к другому, дотрагиваясь до них кончиком лезвия. Он шел не останавливаясь, не пытаясь убедиться, что его действия возымели хоть какой-нибудь результат. Просто наклонялся над очередным зверем, прикасался к нему ножом и брел дальше. Как он и обещал самому себе, ни один из служителей Хаоса не обнаружил его присутствия, хотя он находился совсем близко. С каждой секундой в слоновнике становилось все тише – последние из животных испускали дух. Дотронувшись лезвием до нескольких десятков мертвых тел, Этрих выпрямился, сложил нож и спрятал его в карман. Он сознательно обходил стороной то место, где лежало растерзанное тело Коко, но дважды за время своего пребывания в помещении взглянул в ее сторону и улыбнулся так, словно ему было известно нечто обнадеживающее.

Животные Хаоса, покончив с грязной работой, стали приводить в порядок свои шкуры – вылизывать их и тереть лапами, как поступили бы на их месте настоящие звери.

Новый Этрих некоторое время задумчиво разглядывал их одного за другим, а затем поднял руку к глазам и внимательно посмотрел на нее. Пошевелил пальцами и принялся изучать рисунок линий на ладони. А после поднес к носу и понюхал. От кожи исходил едва уловимый цитрусовый аромат. Мыло. Он потер ладони одну о другую и почувствовал, как потеплела их кожа. Ощущение было приятным. Он никогда еще не испытывал ничего подобного.

Вдоволь насладившись этими новыми для него впечатлениями, он обратил взгляд на первое из мертвых тел, которого коснулся его нож. Это была огромная туша слонихи, из которой именно в этот миг начала выходить душа. Она стала сочиться вверх из задней ноги сперва в виде тонкой струйки белого пара, но, поднимаясь все выше, одновременно увеличивалась в объеме, пока контуры ее не приобрели полное сходство с телом убитого животного. Точно так же высвободились и души остальных мертвых зверей. Он был наслышан о подобных явлениях, но никогда прежде не наблюдал их воочию. Души медленно выплывали из ушей, поломанных крыльев, из остекленевших глаз и принимали очертания тел, в которых обитали еще так недавно. Животные Хаоса ничего этого не видели. Они продолжали безмятежно вылизывать свои спины и животы, тереть лапами окровавленные морды. Некоторые из них жмурились от удовольствия. Тяжелая грязная работа была завершена, пришло время отдохнуть.

Когда из всех мертвых тел, которых коснулось острие ножа Этриха, вышли души, в помещении на несколько секунд воцарилась полная тишина. Новый Этрих с наслаждением внимал ей. Он неторопливо оглядел все пространство огромного вольера. В нем находилось множество существ, которые, подобно ему, не являлись жителями земли и не должны были здесь находиться. Он снова поднес ладонь к носу и втянул ноздрями воздух. Пахло лимоном. Он буквально упивался этим запахом. Миновала секунда, за ней другая. И он произнес всего одно слово: «Ату!» И это положило начало расправе.