Александр Федоренко - Летописи миров Страница 58

Изображенные боги, до сих пор величественно бы смотрели на мир, если бы их не направили один на другого. Эти изваяния очень точно, изображали двух крепких воинов, хоть скульптор и высек их без доспехов, и всякого оружия, но это читалось во всем облике смотрящих друг на друга мужчин. Некоторое время назад, любой смертный, остановившись, по какой либо причине между этих статуй почувствовал бы недомогание, головную боль и тошноту. Злоба и ненависть кипела в глазах каменных воинов, внутри камня всё ещё жила давняя сущность бывших божеств. Поэтому глаза статуй выглядели живыми, в них и сейчас ощущалась сила и власть. Кого изображали эти изваяния, и как звали тех, с кого ваяли эти скульптуры, уже не помнил никто, хотя среди местных жителей ходили слухи, что есть тайные ордена, которым это ведомо.

Но тот, чьи каменные глаза видели, бесконечное чередование дня и ночи, тот, кто помнил проливные дожди некогда часто бывавшие в этих засушливых местах, и который видел каждую песчинку на лике своего врага, а ранее собрата, мог бы ответить на этот вопрос. Мог бы, но не скажет, ибо статуи не говорят. И он, и его враг, а ранее брат, томящийся в статуе стоящей напротив, могли не только назвать свои имена, но и рассказать каким был этот мир, тысячелетия назад. Но их никто не спрашивал…

— Вот и прикинь — вставил свое слово Фаши — вот так мы и сидели в камне, век, за веком испепеляя друг друга взглядами, и источая жгучую ненависть на всю округу. Так длилось долго, очень долго, пока пыл не охладел…

— Ладно, не перебивай пока — остановил его Тэльк — Априус слушай дальше, небольшую так сказать предысторию:

— Как я уже сказал, в нашем мире некогда отбушевали войны, по каким-то причинам названные, войнами "Хаоса", сделав не доступной одну его часть. Закрыв навсегда от чьих бы то ни было взоров туманной мглой, одно из полушарий, Силы выигравшие битву поставили своих Стражей, беречь и хранить то, что уцелело. А уцелело семь небольших материков — остатки некогда громадного континента, собрата того закрытого. Древние, заповедали нам хранить уцелевшее полушарие от внутренних распрей и вторжения внешних врагов, но при этом не соваться в пределы Теневой Стороны. Что там находиться они не объясняли, сказали, что лишь спустя многие тысячелетия можно будет попробовать очистить те земли, если найдется способ как это сделать. Создали ли они нас, или же породили, осталось неясным, нас поставили и ушли.

Детства и юности никто из нас не помнил. Может мы, и являлись их детьми, может сразу стали взрослыми, но осознали себя уже хранящими материки. Так получилось что именно материки "Белар" и "Джаилия" граничили с Северным и Южным полюсами, и наиболее близко своими вытянутыми оконечностями соприкасались с закрытым полушарием. Оттуда и пришло новое зло, в виде несомых ветром непонятных мельчайших частиц, в виде излучений и волн, всплесками магических взвихрений или еще чем, но они добрались до ведомых земель. Целые века оно пробивавшееся к нужным ему сосудам, атаковало оконечные материковые зоны. И в конце концов такими прорывами заинтересовались Стражи, то есть я и Фаши — хрипло выдавил Тэльк углубившись в бездны памяти.

— Каким образом это влияние проникало из-за мглистой грани? — поинтересовался Априус.

Тэльк уже не помнил, знал только, что материального проникновения оттуда не было, поэтому ничего не ответил, тогда снова встрял Фаши, отхлебнув очередной глоток из кубка, он пояснил:

— Это все длилось очень долго — приходил мор мелкими порциями, вода в родниках становилась непригодной, и изменяла тех, кто ее пил, фруктовые деревья, переставали плодоносить, вместо фруктов порождая слизняков. Рыба в океане мутировала или дохла громадными косяками. Еще ветрами приносились странные споры, которые попадали в почву и воды, долгое время зрели, пока не наступил нужный момент.

— С подобным я сталкивался — кивнул Априус. Со временем они изменяли все и всех в округе.

— Как сказал Тэльк, хранителями "Белара" и "Джаиии" оказались именно мы с братом. Ну и решили выяснить, что вносит такие изменения в хранимые нами земли. И выяснили, будь оно неладно это знание…

— Да выяснили — тихо протянул новоявленный Хранитель — и вскоре развязали первую войну между Стражами, и в итоге возвели себя в статус богов, нашего мира, став главными божествами на шести континентах. Затем наши неустрашимые армии столкнулись на среднем, седьмом, самом большом и процветающем. И тут уже без губительных заклятий не обошлось, мы устроили настоящую магическую войну, схватившись за право именоваться наивысшим Правителем Гарноры.

— Да натворили мы в те дни не мало — уныло произнес Фаши — Как обяснить смертному, что такое война подобных сил, забывших обо всем, в своей жажде всевластия? В памяти людей остаются лишь смутные воспоминания о катастрофах, наводнениях, землетрясениях, извержениях, и всякого рода лишениях. Тех бурь, которые бушуют в мирах Эфира и Астрала, тех сражений смертные люди никогда не увидят, а тем более не разберут что здесь и к чему…

— Ты это к чему? — не понял его брат, но, заметив в глазах нахмуренного Фаши, что-то невыраженное, махнул рукой и продолжил рассказ — В тот период, лишь однажды с моих глаз упала пелена, и я ужаснулся, узрев содеянное. Это случилось при захвате Семарского имперского дворца, с его стен я увидел реки крови, струящиеся по четко выложенным камнем улочкам, понял, что мы с братом делаем на самом деле. А именно превращаем весь свой мир в громадный жертвенник, помогая вновь подняться тем сущностям что так и не упокоились окончательно во время Первой Битвы Древних. Еще четче я осознал это, во время поединка с Семиру — Хранительницей этого материка. Буквально только что справился с ней, и перед тем как уничтожить опомнился, и решил заточить в подземельях одного из многочисленных Храмов, и видимо именно там, копившаяся здесь годами, чистая не замутненная Сила, каким-то образом очистила какую-то часть меня. И я понял, что нужно срочно срывать этот грандиозный задум, тех, кто засел в скрытых пределах и потому решил поговорить с братом.

Фаши откликнулся сразу, и не мудрено — передовые части его армий были уже на соседних улицах. До сих пор помню тот разговор.

— Зачем звал? — зло и нервно поинтересовался он тогда — Тэльк, ты отвлекаешь! Семара ещё не захвачена, за войсками нужен присмотр…

— Фаши! Это безумие то, что мы натворили и творим! Я это только сейчас понял. Нужно остановиться пока не стало слишком поздно. Боюсь, мы откроем проход Вечно Ждущему. И тогда…

— Считай, как хочешь, а я свой путь выбрал давно, и не сверну. А ты, видать, поддался уговорам этой стервы Семиру? Она всегда была та еще сука, ты вспомни, как жребий лег, ей самый жирный кусок достался, думаешь просто так? Да и кем мы были? Рабами чьих-то прихотей исправно делающих за них их работу? Охранниками ни кому не нужных маленьких материчков, которые скорее следует именовать островами?