Андрей Буревой - Охотник: Покинутый город Страница 59

Бросив поклажу на пол, я осмотрелся и удовлетворенно кивнул. Комната небольшая, и мебели почти нет, но есть неоспоримое преимущество — крыша над головой. Плохо лишь то, что кровать одна, но это мелочи. Спросив у паренька, есть ли у них купальня, и получив положительный ответ, тотчас отправился отмываться. По возвращении я обнаружил, что Мэри куда-то пропала, а на столе стоит поднос с едой. Перекусив и выпив пару кубков вина, я завалился на кровать и с наслаждением потянулся. До чего же приятно…

— Дарт, надеюсь, ты не думаешь, что будешь спать на кровати? — вывел меня из сладкой полудрёмы голос Мэри.

— А где здесь ещё спать? — открыв глаза, недоумённо спросил я.

— На полу, — ответила девушка. — Подстилку расстелешь и на ней поспишь.

— Чего ради? — возмутился я, не желая покидать столь удобное место. — Кровать большая, нам двоим места хватит.

— Не хватит, — ответила Мэри. — Я предлагаю спать раздельно — ты на полу, а я на кровати.

— А я, в таком случае, предлагаю меняться местами, — сказал я. — Полночи ты спишь на кровати, а я на полу, а полночи наоборот. — И, смотря на разозлившуюся девушку, добавил: — Хоть будет мне, что приятелям рассказать — как возле моей кровати на коврике настоящая леди спала.

— Ну, Дарт, ты ещё пожалеешь, — с угрозой сказала Мэри.

— О чём я точно пожалею, так это о том, что покину столь удобное место и расположусь на полу, — невозмутимо ответил я.

Мэри что-то пробормотала и, усмехнувшись, легла на кровать. Никаких проблем, по-моему разумению, возникнуть не должно — кровать была здоровенная, и на самом деле на ней и троим можно разместиться не теснясь. Мэри, только ради того, чтоб надо мной поизмываться, хотела меня на пол спровадить. Поразмыслив я решил, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы разобраться с нашими отношениями и разъяснить Мэри, что ей придётся относиться ко мне как к равному. Пошарив рукой у кровати, я нащупал свой сапог и ухватив его, поставил на стол.

— Дарт, ты идиот, — констатировала Мэри, наблюдающая за моими манипуляциями. — Зачем ты сапог на стол затянул?

— Для острастки, — пояснил я.

— Для какой ещё к демонам острастки?

— Для твоей, — усмехнулся я. — Захрапишь, тут-то я тебя сапогом и глушану.

В первый миг мне показалось, что Мэри взвилась до потолка и обрушилась на меня с высоты подобно коршуну. Ухватив меня за ворот, взбешённая девушка так его стянула, что он больно врезался мне в шею. Склонившись надо мной так, что клыки находились в опасной близости от меня Мэри, задыхаясь от ярости, прошипела: — Что ты сказал, гадёныш? Повтори!

Медленно подняв руки, я ухватился за ворот и, с трудом ослабив хватку девушки, глотнул воздуха. Смотря в глаза рассвирепевшей Мэри, спокойно сказал: — То, что ты слышала. А что, тебе что-то не нравится?

— Похоже, тебе очень хочется, чтоб я тебя растерзала, — зло проговорила Мэри. — Так и ищешь способы меня разозлить и покончить с собой.

— Нет, Мэри, умирать мне не хочется, — ответил я. — Но, если на то пошло, то я готов умереть от твоих рук — ведь в этом случае Арис обеспечит тебе намного более ужасные муки. Тысячелетия мучений.

— Тогда что означает твоя выходка? Если смерти ты не ищешь?

— Так тебе не понравилось? — спросил я. — Вот и мне не нравится твоё отношение ко мне. Я тебе не слуга и помыкать собой не позволю. Или ты будешь относиться ко мне, как к равному, или не обижайся на мои выходки.

— Равноправия, значит, тебе захотелось, партнёр? — зло процедила Мэри, отпуская мой воротник.

— На вроде того, — ответил я. — Партнёр.

— Ох и умоешься ты у меня, Дарт, кровавыми слезами, — пообещала Мэри, поправляя мой смятый воротник. — За каждую твою издёвку я с тебя спрошу десятикратно.

— Не пугай, — поморщился я. — Надоело.

— Нет, Дарт, ты не понял, — качнула головой Мэри. — Это не угроза, а обещание…

— Пусть так, — вздохнул я. — Всё равно ждать от тебя добра не приходится. Что мне толку с того, зла ты будешь или нет, когда убить меня решишь?

— Дарт, ты наглый, самоуверенный осёл, — сказала Мэри и отодвинувшись, отвернулась от меня.

— Ты не лучше, — буркнул я. — Зверюка каких мало.

— Права была Эстер, — прошептала девушка, — обнаглел сверх всякой меры.

— Ничего я не обнаглел, — сказал я. — Не так много я от тебя и требую — только уважения.

Повернув ко мне голову, Мэри спросила: — А за что тебя уважать-то? А? За то, что тебе удалось воспользоваться моментом и вытребовать клятву, из-за которой ты теперь героем себя возомнил? Да не будь я связана клятвой, ты бы уже забился в угол и пищал от страха.

— Не было бы этого, — заверил я девушку. — Не спорю, в схватке с тобой я бы проиграл, но от страха бы не пищал.

— А давай проверим? — предложила Мэри. — Откажись от требования не причинять тебе вред, и тогда мы посмотрим, какой ты герой.

— Ищи других ослов, — рассмеялся я. — Меня такими подначками не обдурить.

— Значит трусишь? Боишься, что я тебя сломаю и вышколю по своему усмотрению?

— Подобной ерунды я не боюсь, — с негодованием я отверг предположение девушки. — Тебе меня не сломать.

— Я же говорю, что ты слишком самоуверенным стал, — сказала девушка.

— Да думай что хочешь, — вздохнул я. — Доказывать я тебе ничего не собираюсь. В конце концов мне и не нужно твоё хорошее отношение — доберёмся до сокровищ и распрощаемся. И, надеюсь, больше никогда не встретимся.

— Ну-ну, — с усмешкой протянула Мэри.

— Что значит — "ну-ну"? — насторожился я. — Хочешь сказать, что я зря сокровища искать буду?

— Почему же зря? — удивилась Мэри. — Это же выкуп за твой язык. Хотя я уже жалею, что согласилась на такой обмен. Не надо было этого делать — без языка ты был бы более покладистым и любезным.

— Да уж, — проворчал я, — Любезным.

Отвернувшись, я замолчал. Всё одно с этой зверюкой разговаривать без толку. Она даже слушать меня не хочет. Оставшись каждый при своём мнении, мы, так и не сказав больше друг другу ни слова, уснули.

К моему удивлению, разговор всё же повлиял на отношение ко мне Мэри. Поначалу это было незаметно, но чем ближе мы подъезжали к Талору, тем чаще я замечал, что Мэри уже не пытается отдавать мне указания. Хотя я и надеялся на подобный исход дела, всё же он стал для меня неожиданностью. И это меня совсем не обрадовало. Я не мог заметить ни тени фальши в словах Мэри. Всё было словно взаправду. Но я-то знал, что Мэри не перестала считать себя вправе распоряжаться мной и нашими действиями. Подобная ситуация меня очень беспокоила. Мне было не по себе — с одной стороны я был рад этому отношению, а с другой — чувствовал, что это лишь игра девушки. Великолепная и безукоризненная игра. Кошки-мышки. И пока, похоже, кошка готова играть по правилам мышки…