Андрей Белянин - Вкус вампира Страница 59

— Ну что встали, дурачьё?! Хватайте их! — как можно громче попыталась выкрикнуть пьяная шестёрка Барона. В сторону Динки медленно повернулись несколько особо горячих вампиров. Уж каким усилием воли им удалось сдержать себя, чтобы не разорвать её на месте, не знаю… Если глава Лишённых Тени решил вдруг сделать ставку на привлечение мятных вампиров, то он явно начал не с тех. Стоило поискать лучших… Ну, не таких по крайней мере… Нет, просто не может быть, чтобы все они были настолько безнадёжны! Хотя кого я обманываю…

— Эй, а вот вы тогда что же их не ловите? — лихорадочно пытаясь хоть как-то спасти положение, «распорядительница» развернулась к «кондорам». — Вы ведь охотники, она ваша по жребию! Всё честно, стреляйте в неё, стреляйте!

— Заткнись, — не повышая голоса, обрезал наш знакомец. — Мы выполнили свою часть работы, после их бегства — все недоразумения улаживаются уже вашей стороной. — И, обращаясь лично к Сабрине, добавил: — Баронесса, примите моё искреннее восхищение вашим талантом! Я здесь как частное лицо, ничего личного… сожалею, что не имел чести поцеловать ваши гениальные ручки!

Его молчаливый друг слушал напарника с выражением безграничного ужаса на лице. Если бы дело только за ним, он взорвал бы весь этот зал со всеми присутствующими, включая себя в придачу, не размениваясь на комплименты какой-то музицирующей вампирше…

Сабрину вместе с виолончелью под аплодисменты несли на руках к выходу. Она лишь виновато улыбнулась, послав мне воздушный поцелуй на прощание.

Половина присутствующих церемонно поклонилась. Неужели они уважают меня как избранника столь музыкальной женщины-вамп? Или чувствуют силу? Нет, ни то и ни другое… Их благородство не будет распространяться на всю нашу троицу, исключение делается лишь для Сабрины. Видимо, дело всё-таки в виолончели. Я же говорил, что моя подруга очарует кого угодно!

— Ну… так… тогда этих двоих берите!

Я посмотрел на Еву, та — на часы, все гости — на нас. Охотница только-только раскрыла ротик, но мне удалось её опередить:

— Уважаемые дамы и господа! Я понимаю, что живая кровь — слишком сильное искушение для большинства, но поверьте — эту девушку лучше отпустить. Она помешанная!

— Ч… что-о?! Вы что… там про меня… несёте… — едва дыша от возмущения, взвилась сибирская практикантка.

— Их много. В одиночку нам не справиться. Беги к Сабрине и действуй по плану. Убеди их!

— Ладно-ладно, пожалуйста… А я сошла с ума! Какая досада… — старательно подражая бессмертной фрекен Бок, пробубнила гроза вампиров, у всех на глазах деловито обливая себя из припасённой бутылочки.

Первое время никто ничего не понял. Потом один, с моноклем, особенно дотошный, заявил:

— Нет, по симптомам это не шизофрения. Скорее всего, девочку стукнули ещё в колыбели…

— Ах ты, хмырь очкастый! — Ева размахнулась от души, и одна-единственная капля с её кулачка по параболе вписалась умнику в кадыкастую шею. Тот с приглушённым воплем схватился за ожог и на полусогнутых покинул помещение.

— Святая вода… — поразительно быстро догадались все.

Это вековой опыт, с ним не поспоришь, не так трудно запомнить основные орудия своей же смерти. Вокруг нас с охотницей мгновенно образовался плотный полукруг. Лица присутствующих ещё не выражали явной агрессии, но заинтересованность становилась серьёзной. Благодушие и экстаз, вызванные концертом Сабрины, таяли на глазах. Вампиры крайне непостоянны в своих эмоциях, если и Ева сейчас уйдёт, их настроение ещё больше ухудшится.

— Так что, я пойду? — невинно осведомилась эта скромница.

— А?.. Да, конечно, разумеется! — почему-то запнулся я, хотя только что сам на этом и настаивал. Рыжая недотрога танцующей походкой прошла к выходу, ей повсеместно уступали дорогу. Я получил ещё один воздушный поцелуй на прощание.

Когда страсти немного улеглись, всеобщее внимание вынужденно сконцентрировалось на моей скучноватой особе. Я не гоняюсь за дешёвой популярностью, но поскольку есть «освящённую» охотницу никто не пожелал, то, кроме меня, иных блюд уже не было. Динка продолжала осторожно бесноваться в районе трибуны, но с речью больше не возникала, правильно оценивая обстановку.

В принципе особенно волноваться нечего, раз обе мятежницы на свободе — они меня обязательно вытащат. Через минуту или две. Через пять. В общем, прошло минут десять, но их всё нет — как не бывало… Значит, придётся самому приложить руки к собственному спасению.

— Прошу прощения, но, видимо, мне тоже пора. Было очень приятно со всеми пообщаться, я искренне рад, что община Лишённых Тени по-прежнему процветает. Разумеется, есть ряд нерешённых проблем. В основном бытового свойства, но я уверен — вы справитесь. Позвольте откланяться, дамы и господа!

Увы… моя пламенная речь вдребезги разбилась о стену презрительного молчания. Гости зачем-то сплотили ряды…

— О, я прекрасно понимаю ваше справедливое негодование… Меня знают практически все, но не любит… наверное, никто. Да и как можно признать истинным вампиром того, кто не пьёт кровь? Я — монстр, предатель и дегенерат, питающийся энергетикой чувств… Могу гулять под солнцем, носить серебро и заходить в церковь. Но подумайте, разве наша разность такой уж повод для противостояния?!

Мне опять никто не ответил. Нет, если групповое, согласованное и осмысленное молчание можно считать ответом… Убивать они меня не будут, высасывать кровь, пожалуй, тоже, а вот сдать в связанном виде пресловутому Барону — это запросто! Ну что ж, попробуем использовать неувядающую силу красноречия ещё раз? Я не успел… Протискиваясь откуда-то снизу, на уровне колен, суетливо выползла накрашенная морда Славика-Ирэны.

— Дэн Титовский! Помнишь меня? Ты дважды отнимал у нас добычу… А ведь эта девчонка была такой сладкой на вкус…

— Он нарушил закон вампиров — право первой крови! — визгливо поддержала подоспевшая следом Динка. Похоже, эти мятные твари успешно спелись… Среди присутствующих раздалось неодобрительное ворчание стариков, наиболее рьяных приверженцев былых традиций. Остальные чихали на обиды шакалов, им просто хотелось закончить всё это побыстрее.

Расхрабрившийся трансвестит шагнул ко мне впритык, издевательски сплаксивив тон:

— Ой, смотрите — бесстрашный урод уже готов на коленях умолять о прощении… Только не бейте! Он больше не будет! Отпустите его домой, а то он нажалуется мамуле… Мама-мамочка, спаси меня! Где ты, мама-а?!

Упоминание родителей вампира — дурной тон. Мы все без исключения помним свои корни, как и то, что нам никогда не дано свидеться с их светлыми душами на небесах. Просто потому, что райские кущи нам не светят ни при каком раскладе. А в тех редких случаях, когда вся семья пьёт кровь, трудно представить себе более нежные и заботливые отношения детей и родителей. Поэтому ему не стоило глумиться над памятью моей матери… Но, прежде чем я сжал кулаки, мерзавец дерзнул распустить ручки: