Когда мир изменился (СИ) - Перумов Ник Страница 6

— Тар Андред, крепость ордена Чёрной Розы, — кивнул некромант. — А потом?

…А потом пришёл этот рыцарь Блейз, и она сперва обрадовалась, потому что он был добр с ней, и расспрашивал, как она здесь очутилась и как её похитили; и она всё рассказала, дура, дура, дура!.. Нельзя верить мужчинам, никому из них нельзя!.. Ах, простите, сударь маг, вам, конечно, можно. Вы же меня спасли…

Длинные ресницы затрепетали.

— И что же этот Блейз, недостойный рыцарского звания?

— Да ничего! — хлюпнула она носом. — Говорил, глядел… этак… по-особенному… я решила, что нравлюсь ему… а потом р-раз, и плащ на меня накинул, и давай ремнями вязать! Я завизжала, плакать стала… просить… даже… даже… предлагала ему… добром… ы-ы-ы-ы!..

— Спокойнее, спокойнее, Этиа, досточтимая. Что же было дальше?

— Дальше он меня привёз сюда… оставил на камне… и ушёл… и я поняла, что умру, что меня сожрут, сожрут мертвяки, у-у-у-у!..

— Никто уже тебя не сожрёт. Запахнись, ночь холодная.

При виде смирно застывших упряжных мертвяков Этиа, как и положено, взвизгнула, но быстро успокоилась и мигом взобралась на двуколку.

— Н-но-о!

Зашаркали ноги, неупокоенные влегли в постромки. Двуколка покатила, ловко огибая непросыхающие лужи.

— Голодна, Этиа? — Фесс перегнулся, достал затянутую чистой холстиною корзинку, но девушка только покачала головой.

— Господин Фесс, а, господин Фесс? А как же мне домой вернуться? Одежду всю отобрали, да и денег у меня с собой не было… прямо ж из Саттара украли!..

— Давай до города доберёмся, там и решим. А ты запахнись, запахнись поплотнее. — Некромант смотрел только на дорогу. Этиа слегка нахмурила бровки — «господин Фесс» совершенно игнорировал её прелести. Недовольно фыркнула — но тихонечко — и повиновалась.

— Господин Фесс, а, господин Фесс? А кто это на меня напал?

— Не надо б тебе этого знать, досточтимая.

— Ну господи-ин Фесс… ну пожалуйста… — и она умоляюще сложила губки бантиком.

— Если настаиваешь — то сперва, скорее всего, летавец. Потом тварь посерьёзнее, драуг.

— Но вы ж их всех убили? Да, господин Фесс?

— Да. — Он вздохнул. Свежезатянувшиеся раны на ноге уже давали о себе знать. Побочное действие заживляющих чар — назавтра это всё будет болеть так, словно туда насыпали пригоршню тлеющих углей.

Мервяки шагали бодро, минуя заросшее лещиной поле менгиров — иначе называемое катакомбами Эшер Тафф, хотя сами катакомбы тянулись, само собой, под ним, в старых выработках: когда-то здесь добывали особо чистый песок для стекольных мануфактур и белый строительный камень. Заброшенная и расплывшаяся дорога вливалась затем в широкий тракт — однако на развилке наставлены были рогатки, а на колах насажено трое изрядно протухших мертвяков. Мертвяки до сих пор слабо трепыхались — насаживали их явно рыцари Чёрной Розы, они надолго умели сохранять в распяленных и нанизанных на заговорённые колья зомби некое подобие жизни.

Фесс направил двуколку в объезд, а Этиа вновь тихонько взвизгнула да покрепче прижалась плечом к своему спасителю. Тот не отодвинулся, но и ничем не показал, что заметил.

Ночное небо над дорогой очищалось, свежий ветер дул с севера; звёздные россыпи разлеглись широко и привольно на чёрной бесконечности.

Некромант поднял голову.

— Вон, смотри, Этиа, созвездия. Гребенка. Кифара. Косой крест. Могила. Ты помнишь хоть одно из них? Видела в… Эгесте?

— Нет, господин Фесс, — замотала она головой. — Кто ж у нас созвездия-то знает! Я девушка простая, господин маг…

— Но ты жила при дворе у дюка, — заметил он.

— Ж-жила, — она отчего-то испугалась. — Н-но… я никогда… я и читать-то не умею, господин Фесс!

— Ничего страшного. Захочешь — научишься.

— Не-ет, зачем это мне, честной девушке? Кто ж меня грамотную замуж-то возьмёт?

Замолчали. Ночной тракт пустынен, один ветер гулял-прохаживался, словно подвыпивший студиозус, норовил сорвать с плеч плотные плащи. Этиа поёжилась, пониже натянула капюшон и ещё теснее прижалась к некроманту.

Тот опять не шевельнулся. И полу своего плаща не предложил.

— А что творилось в Империи Эбин? Ничего не слыхала?

— Империя Эбин, господин маг? Ой, не знаю, не знаю — мы больше сказки слушали. Про принцессу, которая из сераля сбежала, а эмир так был в неё влюблён, что столицу свою бросил, в простую одежду переоделся — и за ней, искать, потому что сердце его разры…

— Эмир — это хорошо. — Некромант смотрел только на дорогу и голос у него был очень терпеливым. — Но если не Империя Эбин… а как дела в святом городе, в Аркине?

Но, увы, девушка ничего не знала и об Аркине. На предложение рассказать что-нибудь самой с охотой затараторила о делах Саттара и окрестных деревенек. Замелькали Ясные Холмы, Березовые Пади, Светлые Рощи и тому подобные названия, что могли быть везде, где угодно, в любом мире.

… И говорила девушка на языке тех мест, где они сейчас были, отнюдь не на общем для западно-эвиальского Старого Света.

— А что Арвест? Слыхала что-нибудь?

— О! А! — аж подскочила Этиа. — Слыхала! Был там ужасный ужас, кошмарный кошмар — разгневались небеса на тамошних, за грехи ихние, небось, да и свели с туч чёрные вихри!

Так. Это она знает. Об этом она слышала.

— Да, было дело, — кивнул некромант. — Об этом даже до меня вести дошли.

— Вот! Вот! — обрадовалась девушка. И тотчас, без перехода, выпалила:

— Господин маг — а вы мне домой поможете добраться, да? Ведь правда, поможете? — и что было сил захлопала ресницами, и впрямь очень длинными и пушистыми.

Некромант вздохнул.

— Я помогу тебе, досточтимая. Мы… найдём тебе караван, отправляющийся в твои места. Только…

— Что «только», господин маг?

— Только не слыхал я, чтобы караваны из Хеймхольда ходили бы в Аркин или в иные грады Эгеста, — сказал он осторожно.

Однако досточтимая Этиа Аурикома ничуть не смутилась.

— Так что это за Хейммхольд такой? Деревня деревней небось! От нас, из Саттара, тоже мало куда купцы ездили. Разве что в Арвест тот же. Ну, в Аркин ещё. А так больше на торг местный… Поспрошать надо как следует — что-нибудь да найдётся!

— Да, — вздохнул некромант. — Найдётся. Непременно.

Они вновь замолчали. Этиа ёрзала на скамье, поглубже зарываясь в плащ. Луна опускалась, на востоке всходили две её мелких сестры, ночь клонилась к упадку, близок был уже и рассвет.

— Господин Фесс, а рыцарь этот, Блейз…

— Он от нас не уйдёт. Коня его мертвяки сожрали, значит, у Тар Андреда мы его точно опередим. А ему надо вернуться, я законы Чёрной Розы знаю.

— Он ведь небось не одну меня так умыкнул, — вдруг тихо и очень серьёзно сказала Этиа. — Сколько он так охотился — «с живцом»?

— Немало, думаю, — отозвался некромант. — Он рыцарь Чёрной Розы и явился сюда охотиться за неупокоенными. Пришёл один, это кое-чего стоит. Хотя, когда я его встретил, сидел он на заднице в луже, а некий костец собирался его выковыривать из брони, словно вареного рака из панциря.

Девушка вскинулась с жаром:

— Вот бы и выковырял бы! — чёрные волосы возмущённо взлетели.

— Не желай никому такого конца, — некромант оставался спокоен, но в голосе добавилось льду. — Если кто-то виновен, его должно судить судом живых, никак не мёртвых.

— Так я и есть живая! — вскинулась Этиа.

— Живая, живая. А знаешь ли ты, что случается с теми, кого казнили позорной смертью? Кого четвертовали, или выпотрошили, или казнили прижиганием, гм, вирильных частей?

— Каких-каких частей? Простите, господин, я всего лишь простая деревенская девушка, и я…

— Не будем вдаваться в подробности. Так вот, казнённые таким образом обращаются в самых злобных, самых страшных мертвяков. Которых очень, очень трудно убить, почти невозможно. Стриксы или морои — слыхала, дева?

— Н-нет…