Татьяна Коростышевская - Невеста Кащея Страница 6

— Ну наконец-то ты наигрался!

В хриплом старческом голосе слышалась дурашливая укоризна. Первый ценил хорошую шутку.

— Более благозвучных песнопений сочинить не могли? У нас головы разболелись этот писк с утра слушать. Скажи, Младший?

Из левого алтарного нефа ответил хорошо поставленный баритон:

— А мне нравится. Чистые такие голоса, будто девичьи. — За тонкой занавесью можно было рассмотреть только полыхающие желтым золотом глаза говорившего.

— Эх, молодежь… — протянул Первый. — Вот помню, в мире Дырявых лун у нас хор был — огромный, голов на шестьсот, туда только кастратов набирали. Вот это голоса были так голоса. Ты не помнишь, тебя еще с нами не было.

Ив слегка поежился.

— Оденься, Ганиэль, — заметив его дрожь, предложил Первый. — И присаживайся. Как у них здесь говорят? В ногах правды нет.

— Это рутенская поговорка, — уточнил Младший. — Ну может, еще в парочке близлежащих княжеств такое изречь могут. В этом мире просто невероятное многообразие культур. Сотни народов, тысячи языков, десятки богов. Сложный мир, но интересный.

— Вот потому порядка и нет…

К диалогу, неожиданно перешедшему на обсуждение преимуществ монотеизма и единообразия, Ив не стал прислушиваться. За годы служения своему богу он участвовал в философских беседах ликов множество раз. Он порылся в сундуке, стоящем у дальней от нефов стены, и извлек из него тонкий шерстяной плед, в который с удовольствием завернулся. Мебели в жилище бога предусмотрено не было, поэтому вещун уселся на пол, свернул ноги калачиком и расслабил мышцы. Как обычно, в присутствии божества воздух искрился, силовые вихри, сталкиваясь между собой, порождали крошечные стихийные возмущения.

— Где Второй? — спросил Ганиэль, наконец обратив внимание на одну из пустующих ниш.

Невидимые лики как будто переглянулись:

— Спит, наверное… А тебе зачем?

Вещун пожал плечами. Пожалуй, если бы не предусмотренный обычаем ежегодный обряд, он и не подумал бы навещать своего бога. Иногда он завидовал жрецам других религий, которые никогда не видели объектов поклонения лицом к лицу, которые могли идеализировать или, напротив, демонизировать их. У него не было возможности для фантазий, потому что вот он — его бог, все три светлых лика — в нишах, скрытых полупрозрачной кисеей, и тяжелый мускусный, почти звериный запах, витающий в воздухе. Ганиэль не любил своего бога и никогда от себя этого чувства не скрывал.

— Какие новости в миру? — вежливо зевнул Первый. — Не собираются ли верующие возлагать на мой алтарь живых или мертвых девственниц? Удался ли в этом году урожай яблок и хорошо ли раскормлены жертвенные бараны, которые, как ты понимаешь, в гастрономическом смысле гораздо интереснее девственниц?

— Этот мир умирает. Меньше чем за три поколения мы умудрились его истощить.

— А помнишь, как здорово здесь было, когда мы пришли? Магия просто укрывала землю.

— Ее было даже слишком много, — поддержал Младший. — Еще у них такие лошади забавные в лесах водились — двуликие, с рожками…

— Ты все путаешь. Это была какая-то радужная юдоль — лакуна в реальности.

— Теперь она тоже часть этого мира, — прервал Ив зарождающийся спор. — Юный Дракон расширяет свои территории.

— Славный мальчик. — Первый опять зевнул. — Я помню, отец его все убивался, что колдунов в роду не рождается… Кстати, Ганиэль, ты уже придумал, как и куда мы будем уходить? Не хотелось бы дожидаться здесь конца.

— Какая разница куда? — перебил Младший. — Мало ли миров в обитаемой вселенной? Если бы Второй не разбил при переходе яйцо…

— Поосторожней со словами. — Яркая вспышка отметила прибытие нового лика. — Я же тоже могу многое тебе припомнить.

— Настолько же глобальное, как повреждение единственного артефакта, позволяющего нам путешествовать между мирами?

— Как же мне надоело слушать ваши препирательства!

Ив, поднимаясь, поклонился:

— Мне, пожалуй, пора. Я сообщу адептам, что беседа с богом прошла удачно.

— Ну иди-иди, — проворчал Первый, остальные были слишком увлечены спором. — Поиграй своими куклами.

Ив плотнее запахнул на груди плед и пошел к выходу.

— Ты найдешь артефакт? — догнал его вопрос Младшего.

— Я работаю над этим, — не оборачиваясь, ответил вещун. — Скоро мы сможем покинуть этот умирающий мир.

ГЛАВА 1

Об охоте, силе ветра и законах гостеприимства

Гость первый день — золото,

на второй — олово,

а на третий — медь,

хоть домой едь.

Первый удар в драке, если он не твой, — это всегда невзначайка. И умом-то понимаешь, что бить тебя будут скорее всего по лицу. А все равно — возможны варианты. Соперник может попытаться расквасить тебе нос. Тогда удар будет прямым, и, если не увернешься, через мгновение почувствуешь во рту соленый вкус своей крови. Еще бывает, пытается противник первым выпадом тебе скулу своротить. Это уже посерьезней, если прилетит эдакий крученый удар — свет меркнет. А еще бывает… Да по-разному бывает. Но ежели ты эту первую затрещину не выдюжишь — испугаешься или ослабнешь, — бить будут до тех пор, пока не сломаешься, не почувствуешь себя жертвой. А вот чтоб в пострадальцах по жизни не остаться, есть только два пути: либо бить в ответ, либо избегать удара. Я предпочитаю уворачиваться.

Мужик неловко перебросил кнут, сомкнул пальцы на рукоятке с такой силой, что костяшки побелели, и оскалился, шаря по моему телу оценивающим взглядом. Я вжалась спиной в землю. Стекающий пот оставлял на лице молодчика блестящие дорожки, грудь колыхалась в такт тяжелому дыханию. Рука взметнулась для очередного удара. Правая рука! Я подобралась. Широкий обманный замах, свист фола над головой… и в лицо мне летит окованный железом носок сапога. Я откатываюсь в сторону и вскакиваю на ноги. Полудурок! Он же сам хвастался, что левша!

Дальше просто. Уцепиться рукой поближе к рукояти, дернуть изо всех сил и заехать свинцовым утяжелителем в коленную чашечку противника. Хех!

— Сегодня уже получше, — прокричала от крыльца Дарина, отвлекаясь от перебирания прошлогодней кукурузы. — Пригласи гостя в дом с нами отобедать.

Я отбросила в сторону кнут и горделиво осмотрелась. Гость тоненько скулил, свернувшись калачиком в жирной весенней грязи.

— Поднимайся, — проговорила я неприветливо. — Нечего тут балаган устраивать. Я тебя вскользь ударила. А ты вопишь, будто вот-вот кишки наружу полезут.

Он еще пару раз всхлипнул, выдувая из носа кровавые пузыри, и медленно встал.