Равновесие (СИ) - "ЙаКотейко" Страница 6

— Не уходи! — прошептала Сауле, цепляясь за руку темного с отчаянием.

— Спокойно. Ты же слышала, нужно помочь, — стараясь не смотреть на испуганную девушку, буркнул тот. Взгляд ее ребенка пугал. Тот глядел на Бергу чуть прищуренными черными глазами, словно изучая, и там, в их глубине, было что-то совсем недетское, пугающее. — Пусти, не заставляй делать тебе больно, — пробормотал Берга отворачиваясь.

Сауле разжала непослушные пальцы, и он быстро, насколько позволяло забитое людьми помещение, пошел обратно к люку.

Сидеть, вслушиваясь в причитания и стоны людей, ожидая, что вот-вот вновь нападут, было утомительно и пугающе. Понимая, что ничего она все равно поделать не может, Сауле последовала примеру давно заснувшего Кахира и прикрыла глаза. Сколько она проспала, Сауле не знала. Определить время в темном трюме было невозможно, по крайней мере, для нее. Корабль мерно раскачивался, поскрипывая словно ворчливый старик. Кахир все еще спал, свернувшись калачиком прямо на полу и прижав к щеке ее руку. Та затекла, но забирать ее Сауле не стала, лишь чуть повернула, поправляя сообразно своей новой позе. С другой стороны, тяжело привалившись к ней и уложив голову на плечо, дремал Берга. Но темный, стоило Сауле пошевелиться, тут же выпрямился, натужно прижмуривая и вновь открывая глаза. Провел по лицу ладонями, растирая, и буркнул:

— Извини, задремал.

— Ничего, ты бы спал. Устал ведь, — как можно мягче шепнула Сауле.

— Ночью посплю, как все, — непримиримо буркнул мужчина, разминая шею.

Сауле покачала головой, но настаивать не стала. Ну их, этих темных, пытаешься сделать как лучше, а они ворчат и обвиняют тебя во всех смертных грехах.

Оглядевшись Берга недовольно скривился и встал, на молчаливый вопрос Сауле пояснив:

— Пойду, узнаю, что мне дальше делать, а то тогда времени не было.

Сауле вновь кивнула и замерла, прислушиваясь к тихой беседе соседей.

Глава 3

Стоило отойти от оседланных лошадей, где зло ворчал Анвар, прилаживая к животному дополнительный бурдюк, Ашту схватил за руку чумазый мальчишка.

— Дуо, тебя стахи зовет.

— Кто? — недоуменно переспросил Ашту, из-подо лба оглядывая окружающее пространство — просто по привычке.

— Бабушка Береника, — белозубо улыбнулся мальчишка и махнул рукой в сторону кибитки старухи. — Там.

Ашту восхищенно мотнул головой, разглядывая пыль песка, оставшуюся на месте юркнувшего между телегами паренька.

— Пришел?

— А ты сомневалась? — хохотнул Ашту, и внезапно для себя заробел, не понимая, как ему вести себя.

Старуха грустно улыбнулась, пыхнула трубкой и указала на песок напротив кресла.

— Сядь, кой-чего скажу, пока ворчун твой с лошадкой-то сражается.

Ашту тихонько рассмеялся, усаживаясь в песок, хотя хотелось ему бежать отсюда как можно дальше. Что-то не так сегодня было со старухой. Сухонький рот, казалось, проговаривал что-то беззвучно, а взгляд ее, цепкий и задумчивый, словно видел его насквозь.

— Я слушаю, — прервал задумчивую тишину Ашту.

— Я ему ничего не сказала, не мои тайны. Тебе помешать не могу, не мои выдумки. Но кое-что сказать хочу, — сунув трубку в рот начала старуха.

Ашту все подозрительнее старую кочевницу взглядом.

— Не хмурси, — хохотнула Береника и тут же вновь стала серьезной. — Ты больно много на себя взял, мальчик. Не с теми силами вздумал играть.

— Я не знаю о чем ты.

— А и не надо, — махнула рукой Береника, не сводя взгляда с чего-то на горизонте. — Бабушка так, побалакать захотела. Тебе понимать необязательно. А токмо другу-то расскажи, не доводи. Ведь потеряешь его, совсем один останешься.

— Слушай, — сорвался Ашту, опалив Беренику ледяным взглядом.

— Нет, ты слушай! — наконец перевела взгляд старуха на него. И от той жесткой уверенности, что в них была, Ашту поежился. — Я знаю немного, вижу еще меньше. Но тебе кой-чего сказать могу, так что слушай бабушку. Дел вы с Тьмой натворили. Свет их еще больше наворотит, пока ты здесь бегаешь. Анвар за тебя держится, как за Тьму не сможет. А ты его подставляешь, — зло шипела старуха, а потом внезапно поджав губы, продолжила с болью в голосе: — мальчик мой, ты стольких потерял, я понимаю. Но если будешь молчать, потеряешь еще больше. Скажи им. Камень Тьмы один остался, и тот не у меня. Потратила я свой давно. А так бы отдала тебе, чтобы тебе больше не пришлось их хоронить.

— О чем ты, кого я потеряю? — едва совладав с голосом, прошептал Ашту, подавшись вперед. Подполз на коленях к старухе и заглянул в глаза. — Кого?

— Не знаю, мальчик, вижу только, что дорогого человека потеряешь.

— Что за камни, я могу еще добыть такой? — с надеждой прошептал он.

— Нет. То награда моя была, от Тьмы. За то, что я ему помогла сущности сильнейшие созвать. Он те камни вместе с Сердцем создал, таких нет больше.

— Что ж, раз нет, нечего и печалиться, — уже полностью взяв себя в руки, улыбнулся Ашту.

— Нечего, правду говоришь, — грустно улыбнулась и старуха, потрепав его по волосам словно мальчишку. — Иди, тебя сейчас искать будут.

Ашту кивнул, поднялся, сделал несколько шагов и обернулся к старушке.

— Спасибо тебе за все.

— Иди, мальчик мой, иди.

Ашту кивнул и, больше не оглядываясь, пошел к ожидающему Анвару. Тот встретил его злым, нетерпеливым взглядом. Он, едва не рыча, следил за вальяжной походкой друга. Его нервозность росла вместе с все выше поднимающимся из-за горизонта солнцем. Рассвет означал, что скоро проснётся и Коба, а объяснять великану, почему не берет его с собой, Анвару очень не хотелось.

— Скоро ты?

— Да, мой нетерпеливый, — хохотнул Ашту, забирая повод у улыбчивого кочевника. Анвар только головой мотнул и взлетел в седло.

Ашту взобраться на лошадь не успел. Из-за стоящих кибиток быстро вышла Береника, громко велев:

— Стоять!

Что-то в этой старухе было неправильным. Особенно если учесть, что Ашту только что оставил ее одну. Неправильным настолько, что Всадники в нерешительности остановились, не в силах сделать шаг прочь.

— Что-то не так?! — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Ашту.

Береника замялась, смущенно потупилась, хлопая руками по обширным юбкам. Достала трубку и кисет. Анвар сперва решил, что ответа они дождутся, как всегда, не раньше, чем старуха закурит, но нет. Береника заговорила, пока набивала трубку, так чтобы не смотреть в лица Всадникам.

— Кася сбежала. Папуш только что к ней ходил, обнаружил.

— Что? — Анвар непонимающе глядел на дерганые движения женщины.

Слова Ашту были более конкретны и эмоциональны. Несущий хаос от избытка чувств пнул песок. Метнувшись от сапога волной, он был подхвачен ветром и осыпал Всаднику ноги.

— Тихо ты, сквернословец, — шикнула Береника, опалив взглядом Ашту. — Сын твой со мной остался.

— Славься Тьма, — облегченно выдохнув, пробормотал Ашту, прикрывая глаза рукой.

— Езжайте. Мы с табором тоже отправляемся. Пойдем поближе к Темной империи, что-то давно я там не была, — задумчиво улыбнулась Береника.

— А как же Кася, проклятье, — и не думал униматься Ашту, переводя возмущенный взгляд с расслабленной старухи на хмурого Анвара.

— А что Кася? Она тебе нужна?

— Нет, но где она? Что взбредет в ее озлобленную голову.

— Ты, Всадник, разбирайся с делами сообразно их важности и необходимости. — Прищурившись на Ашту, твердо сказала Береника и добавила чуть мягче, — езжай, мальчик, все будет хорошо.

Насчет хорошо Ашту навряд ли поверил, но кивнул согласно и на лошадь сел.

Их отъезд точно кто-то проклял. Возможно та самая Кася. Дорогу лошадям преградил хмурый Коба. Анвар при виде мрачной фигуры тут же спешился — не хотелось повышать голос, разговаривая с гладиатором.

Коба подступился ближе, ухватил за повод лошадь Анвара и, тяжело выталкивая из себя слова, спросил:

— Ны кого не забыл?

— Коба, — простонал Анвар, ища взглядом поддержки у Ашту, но тот пребывал в своих мыслях и на проблемы друга отвлекаться не пожелал.