Михаил Михеев - Стальные корсары Страница 6

Тем не менее, англичане, народ, при всех их недостатках, храбрый и упорный, попытались догнать беглецов. Вот только преуспеть в этом предприятии им было не суждено - во-первых, пары в котлах поднимаются не мгновенно, и перейти с экономичного хода на самый полный сразу же просто не получится, а во-вторых, развернуть миноносец, хотя он и считается маневренным, не так-то просто. Вдобавок ко всему, «Стерегущий» уходил на восток, и лучи медленно поднимающегося солнца били в глаза британским артиллеристам. Бортовые залпы миноносцев без ущерба для противника растаяли где-то в океане, глуша ни в чем неповинную рыбу, и русские ушли. Гнались за ними часа два, однако британцы, помимо всего остального, не были фанатиками и не стали выворачиваться наизнанку и зря жечь уголь. Тем более, войны их страна официально ни с кем сейчас не вела, и с точки зрения морского права, преследование чужого корабля в открытом море выглядело, мягко говоря, сомнительно. Быстро убедившись в том, что держать ход, сравнимый с нарушителем спокойствия, им не по силам, патрульные миноносцы отвернули. А русские кочегары еще некоторое время кидали в топку кардиф, уводя корабль все дальше от этих опасных вод - не тот был момент, чтобы экономить уголь.

Больше приключений в том походе на их долю не выпало, и нельзя сказать, чтобы экипаж «Стерегущего» был этим расстроен. Все же люди изрядно устали и хотели вернуться на базу как можно скорее. Пускай даже база эта просто бухта на Богом забытом острове. А из всех удобств там разве что наскоро возведенные казармы на берегу. Пускай так, но моряку все равно требуется время от времени видеть берег не только в бинокль и чувствовать под ногами твердую землю. Это несколько сглаживается на широких палубах броненосцев, но миноносникам с их вечной скученностью приходится тяжко. А ведь они еще с прошлого похода толком не отдохнули. Так что по поводу отсутствия грома орудий никто особо не расстраивался, а сигнальщики обшаривали горизонт с удвоенным рвением, дабы так и продолжалось. Пару раз они замечали дым на горизонте, и «Стерегущий» тут же уклонялся от возможной встречи. Пассажиры тоже сидели в своей каюте тихо, не стремясь к общению. Словом, плавание прошло спокойно.

Самое большое удивление мичман Севастьяненко испытал, когда его корабль вошел бухту. Просто когда не узнал «Рюрик». На том месте, где еще недавно стоял красавец-крейсер, гроза и ужас здешних вод, сейчас громоздилось унылое и несуразное убожество корабельной архитектуры. Командиру «Стерегущего» потребовалось несколько минут, чтобы понять - крейсер попросту замаскирован. Фальшивые надстройки из досок и парусины, выкрашенные все теми же ломанными линиями, не дающими взгляду зацепиться за что-то конкретное, полностью искажали его силуэт. Даже борта оказались прикрыты. Орудийные башни тоже... Словом, принять «Рюрика» можно было за что угодно, но только не за то, чем он был на самом деле. Похоже, отцы-командиры проявили смекалку и изрядно расстарались, чтобы гости так и остались в неведении по поводу того, с кем имеют дело. И, словно в доказательство, с борта «Морского коня» отсемафорили, чтобы миноносец швартовался к их борту. Все правильно, к «Рюрику» чужаков никто и близко подпускать не собирался. Так что, если Дик не проболтался - а он не проболтался, от этого зависели его жизнь и количество золота в его карманах - секрет «Рюрика», а главное, его возможности еще некоторое время останутся нераскрытыми.

Для гостей спустили трап, и мичман готов был поклясться, что видит там, наверху, самого Бахирева. Наверное, прибыл, чтобы контролировать ход переговоров. Однако сейчас ему было не до того. Высадив пассажиров, миноносец немедленно отвалил от борта парохода и двинулся к замершему у бревенчатого причала «Херсону». Когда они выходили отсюда, на причал не было даже намека - народ обустраивался на глазах, и Севастьяненко подумал, что, наверное, жалко будет покидать эти места, уже ставшие привычными и обустроенными. Впрочем, думать о глобальном - не его дело, на то адмиралы есть, а его, мичмана Севастьяненко, задача, чтоб миноносец был в идеальном состоянии да экипаж сыт-обут-одет и готов выполнить любой приказ в любое время. Так что сейчас - профилактика механизмов, затем обед на берегу со свежими продуктами, взятая с собой в дорогу солонина уже набила на зубах оскомину. Ну а потом к девкам, к девкам!

Кстати, местные «дамы» тоже были весьма ничего. Не столь утонченные, правда, как гейши из трофейного борделя, но многие очень симпатичные. Пока молодые, естественно. В сочетании с восточным колоритом это добавляло им некую изюминку. Вдобавок, русские моряки на острове пользовались определенной популярностью - во-первых, они выглядели куда представительнее мелковатых аборигенов. Все же если разница в росте на две головы, это дает ее обладателю значительные преимущества. Ну а во-вторых, остров этот Япония присоединила недавно, и отнюдь не мирным путем, так что среди мужчин наблюдалась значительная убыль и нехватка численности. Против природы, как говорится, не попрешь, и освободившуюся нишу, что закономерно, заняли русские. Количество романов на берегу почти сразу перевалило все мыслимые пределы, и офицеры уже давно махнули на них рукой. Это уже послужило причиной нескольких драк, но до смертоубийства не доходило. Да и вообще, происходящее больше смахивало на деревенские потасовки, где вначале долго и с чувством машут оглоблями, а потом все вместе, и победители, и побежденные, идут пить водку. Ну, или местное дрянное вино, благо его имелось в избытке. Для моряков, большая часть которых выходцы из деревень, такие расклады оказались вполне понятными и даже привычными, так что в местные реалии русские вписались без особых проблем.

Увы, покой нам только снится. Экипажу «Стерегущего» удалось отдохнуть чуть больше суток, а потом - снова океан, и Севастьяненко подумал даже, что скоро рейды к Вейхайвею станут для него привычны, как будто он водит в регулярные рейсы какой-нибудь трансатлантический лайнер. А с другой стороны, резоны командования ему были насквозь понятны. Все же он в плане таких походов самый опытный из командиров кораблей. Плюс ко всему, его «Стерегущий» оказался единственным миноносцем, который был под рукой. Отряд лейтенанта Иванова еще попросту не успел вернуться. Кстати, узнав о том, что у бывшего командира «Херсона» теперь под командованием два миноносца, Севастьяненко одновременно искренне порадовался за коллегу-черноморца и испытал некоторые опасения. Все же если минные силы оказываются под командованием этого, без сомнения, храброго и авантюристичного, но в то же время тяжелого в общении человека, то ему, Севастьяненко, придется тяжело. Под командира, тем более молодого, надо подстраиваться. А делать это мичман по молодости не умел и не любил, тем более под того, кто сам возрастом превосходит его на неполных три года. Сам, будучи командиром корабля, понимал необходимость соблюдения субординации, и был от этого не в восторге. Однако Эссен успокоил молодого офицера, сообщив тому, что в состав отряда «Стерегущий» не войдет, а остается в его прямом подчинении. Новость во всех смыслах приятная, так что в море Севастьяненко выходил в приподнятом настроении.