Горчаков. Канцлер - Пылаев Валерий Страница 6

– Боюсь, вы меня переоцениваете, Алекс. – Гровс со вздохом откинулся на спинку кресла. – Но если уж вам так хочется – устраивайтесь поудобнее. Вряд ли разговор получится коротким.

Я до последнего не верил, что смогу вот так запросто вытянуть из старика хоть что-нибудь, кроме пары общих фраз… или настойчивого предложения убираться подальше и не возвращаться без официального предписания.

Но сегодня мне, похоже, везло.

– Господи, как же это было давно… Не знаю, с чего и начать. – Гровс на мгновение задумался – и вдруг посмотрел мне прямо в глаза. – Вам приходилось слышать о проекте «Чародей»?

Глава 5

– Впрочем, откуда бы вам слышать? – отмахнулся Гровс. – Все это началось очень давно – подозреваю, задолго до того, как вы вообще появились на свет, Алекс. Дела тогда шли из рук вон плохо. Ублюдок Карденас подложил нам ту еще свинью – просто взял и ограбил нефтяные компании… Конечно, в мексиканских газетах это называли иначе: национализацией, черт бы ее побрал!

– Признаться, я почти ничего не знаю обо всем этом, – осторожно проговорил я. – И не думаю, что…

– Конечно, история вас не интересует! Вам нужны подробности, не так ли? – Гровс посмотрел на меня с едва заметным разочарованием и продолжил: – В общем, в тридцать восьмом мы были на пороге войны с Мексикой.

– С Мексикой?

– Не в первый раз – и, вероятно, даже не в последний. – Гровс явно уселся на любимого конька и слезать, похоже, не собирался. – Политика, престиж, национальная гордость – все это чушь собачья и яйца выеденного не стоит. Нефть – вот настоящий бог двадцатого века!

– Мексиканские месторождения? – догадался я.

– Именно. – Гровс удовлетворенно закивал. – Толстосумы из шайки демократов с радостью наложили бы лапу на все это богатство и уж точно не стали бы считать, сколько славных американских парней за это погибнет. Но, хвала Господу, Рузвельт не был идиотом. Он уже тогда понимал, что в Мексике мы рано или поздно столкнемся с англичашками.

– Которым вряд ли понравилось бы, что их… колония… – последнее слово я произнес чуть тише, – …де-юре – колония – заполучила такой лакомый кусочек?

– Верно. Соединенные Штаты и для Георга, и для его папаши – как кость в горле, – ухмыльнулся Гровс. – Тогда наша армия уже насчитывала чуть ли не полмиллиона человек, а верфи в Норфолке и Чарльстауне построили изрядное количество кораблей… Только вот много ли от них толку, если один парень вроде вас может играючи потопить игрушку стоимостью в несколько сотен тысяч долларов?

Насчет «играючи» я бы, пожалуй, поспорил, но в целом Гровс не ошибся – опытный боевой маг третьего класса смог бы прожечь даже самую толстую броню. Да я и сам бы, пожалуй, справился с крейсером… Сейчас – справился бы, хоть и не без усилий.

– И вам понадобилось оружие, способное тягаться с Одаренными? – тихо спросил я.

– Вроде того. Устройство, способное преобразовать, к примеру, электричество в то, что вы называете боевым заклинанием. – Гровс задумчиво запрокинул голову. – В конце концов, магия – это всего лишь одна из…

– Одна из форм энергии? – Я вспомнил разговор с дедом и Багратионом в подземелье. – Верно, полковник?

– Надо же… сообразительный. Чему-то вас, болванов, все-таки учат.

В глазах Гровса мелькнуло что-то похожее на уважение: похоже, он до сих пор принимал меня то ли за федерального агента, то ли за военного в штатском – и разубеждать его я, понятное дело, не собирался. Старик не стеснялся отступать от темы, но вот-вот должен был выдать что-то по-настоящему интересное.

– Да, все именно так, Алекс. Тепло, движение, свет, электричество, магнитные поля, магические фокусы Одаренных – в их основе лежит одно и то же. – Гровс на мгновение задумался, подбирая слова. – Закон сохранения энергии не под силу отменить самому Господу Богу. Так что вопрос ее трансформации из одного вида в любой другой – исключительно технический.

– И вы сделали такой… прибор? – уточнил я. – Там, в Лос-Аламосе?

– Мы делали много чего, Алекс. – Гровс пожал плечами. – Одному Богу известно, когда именно начались эти исследования. Кто-то до сих пор верит, что Тесла смоделировал процесс еще в самом начале века: передача энергии по воздуху, Тунгусский метеорит и прочее дерьмо. И что башня Ворденклифф на самом деле была… Впрочем, это все сказки. – Гровс горько улыбнулся и махнул рукой. – Настоящая работа началась намного позже. Я возглавил лабораторию в сорок втором году, когда все это было дорогостоящим сборищем идиотов и кретинов… Собственно, я и придумал название – «Чародей».

– Звучит внушительно, – улыбнулся я. – Получается, вы тоже ученый?

– Что?.. Нет, конечно же. – Гровс не смог сдержать смех. – Пожалуй, я кое-что смыслю в этих чертовых формулах, но моей работой было отыскать правильных людей – и обеспечить им все необходимое… в разумных пределах. И надо сказать, я неплохо справился. – В голосе Гровса в первый раз прорезалась гордость. – Всего за несколько лет док Оппенгеймер смог добиться стабильного направленного потока и даже создать прототип – пока все не пошло к чертям.

– Что случилось?

– Ничего. То есть меня просто вышвырнули в сорок седьмом, – фыркнул Гровс. – А все результаты исследований отобрали у Пентагона и передали болванам из гражданского ведомства.

– Но почему, полковник? – Мне даже не пришлось изображать удивление. – Не похоже, чтобы вы плохо делали свою работу.

– Скорее уж делал слишком хорошо. Даже когда для этого приходилось надрать парочку задниц из финансового департамента. – Гровс хищно оскалился. – Политика, черт бы ее побрал. Кто-то испугался давления со стороны Британии, кому-то хотелось завлечь избирателей антивоенными лозунгами… А кто-то просто потратил слишком много денег налогоплательщиков и молчал. Во всяком случае, в качестве основной причины мне назвали именно запредельные расходы. – Гровс сложил руки на груди. – Но я точно знаю, что работа продолжалась и после закрытия «Чародея». И при Трумэне, и позже, когда президентом стал Эйзенхауэр. Айк сам был военным – и он уж точно бы не выпустил из рук такую игрушку.

– Видимо, все-таки выпустил, – вздохнул я. – А Кеннеди… старший Кеннеди если и знал хоть что-то, унес это с собой в могилу.

– Или сам угробил все окончательно! – недовольно поморщился Гровс. – Чего еще ожидать от демократа?.. Впрочем, его сложно винить: установка Оппенгеймера требовала уйму энергии, а ее разработка обошлась дороже целой флотилии броненосных кораблей. В конце концов, неизвестно, были ли у этих исследований хоть какие-то реальные результаты или все так и осталось кипой бумаги и кучей железок в Лос-Аламосе.

– Очевидно, были, полковник. – Я развел руками. – И я лично наблюдал их – дважды. А значит, кто-то не только нашел деньги на дальнейшую разработку, но и довел дело до конца. У американской армии нет этого оружия – зато оно есть у рейха и еще у черт знает кого.

– Хотите сказать, кто-то просто взял и стащил собственность Соединенных Штатов? – Гровс недобро сверкнул глазами. – Или кто-то из высших чинов, этих идиотов, продал разработку немцам?!

– Едва ли, полковник. – Я на всякий случай чуть отполз по дивану от разбушевавшегося вояки. – Скорее уж речь идет о заговоре, в котором замешан кое-кто из – как вы сказали – идиотов. А может, и крупных банкиров, промышленников, владельцев оружейных компаний… В общем, тех, кто мог сорвать куш на вашем «Чародее». Уверен, таких нашлось бы немало.

– Черт бы побрал их всех! – Гровс стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Я всегда говорил, что демократы угробят эту страну.

С этим я бы, пожалуй, поспорил. Но вряд ли вышло бы доказать полковнику хоть что-нибудь – да и ни времени, ни особого желания влезать в разговоры о политике у меня не было.

– Мне бы хотелось услышать конкретные имена, полковник. – Я чуть подался вперед, заглядывая Гровсу в глаза. – Любые. Не обязательно тех, кого вы подозреваете. Заказчиков проекта, исполнителей, финансистов… плевать – даже водителей и уборщиков. Всех, кто мог быть хоть как-то связан с «Чародеем» после вашего ухода. И кто может быть мне полезен – так или иначе.