Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП) Страница 6

— И я, — пришлось мне признать. — Мы могли бы написать ей.

— Возможно, — согласился Мал.

Внезапно он потянулся и взял меня за руку. Я постаралась не обращать внимания на небольшой разряд, прошедший по моему телу.

— Завтра в это же время мы будем сидеть в гавани Ос Керво, смотреть на океан и пить квас.

Я посмотрела на Дуброва, покачивающегося взад и вперед, и улыбнулась.

— Дубров покупает?

— Только ты и я, — ответил Мал.

— Серьезно?

— Всегда только ты и я, Алина.

На мгновение мне показалось, что это правда. Мир сосредоточился на этой ступеньке, на круге света от лампы, и на нас, скрытых в темноте.

— Пошли! — проревел Михаил с тропинки. Мал вздрогнул, как человек, которого только что разбудили. Он еще раз сжал мою руку и отпустил.

— Мне пора, — дерзкая улыбка снова вернулась на его лицо. — Постарайся заснуть.

Он легко спрыгнул со ступеньки и побежал к друзьям.

— Пожелай мне удачи! — крикнул он через плечо.

— Удачи, — машинально ответила я, и тут же захотела себя ударить.

«Удачи? Хорошо тебе провести время, Мал. Надеюсь, ты найдешь ту симпатичную Гришу, безумно влюбишься в нее, и вы наделаете кучу прелестных, до тошноты талантливых детишек».

Я замерла на ступеньках, глядя, как они исчезают, отдаляясь все дальше и дальше, и все еще чувствуя тепло руки Мала.

«Ну что ж, — подумала я. — Может, он упадет в канаву по дороге туда».

Поспешив обратно в казарму, я плотно закрыла за собой дверь и быстро залезла под одеяло. Станет ли эта черноволосая Гриша тайком убегать из павильона, чтобы встретиться с Малом? Я отмахнулась от этой мысли. Это не мое дело, и, если серьезно, я не хотела этого знать. Мал никогда не смотрел на меня, как на эту девушку, или даже как на Руби, и никогда не посмотрит. Важнее всего тот факт, что мы все еще друзья.

«Но как долго вы будете ими оставаться?» — заныл голос в моей голове.

Алексей был прав: все меняется. Мал изменился к лучшему. Он стал красивее, храбрее, самоувереннее. И…дальше от меня.

Я вздохнула и перекатилась на другой бок. Хотелось бы верить, что мы с Малом всегда будем друзьями, но мне придется признать тот факт, что у нас разные дороги.

Лежа в темноте в ожидании сна, я задумалась, будут ли эти дороги вести нас все дальше и дальше друг от друга, и настанет ли день, когда мы снова станем незнакомцами. 

ГЛАВА 2

Утро прошло незаметно: завтрак, быстрая прогулка к картотеке, чтобы собрать чернила и бумагу, затем хаос у дока. Я стояла с остальными топографами, ожидая своей очереди, чтобы забраться на один из маленькой флотилии землеходных скифов. Позади нас пробуждался Крибирск, готовясь заняться своими обычными делами. Впереди простиралась странная сгущающаяся тьма Каньона.

Животные были слишком шумными и напуганными, чтобы путешествовать по Неморю, поэтому переход осуществлялся на землеходных скифах — санях, оснащенных огромными парусами, которые позволяли практически бесшумно скользить по сухим серым пескам. Скифы заполнили зерном, древесиной и необработанным хлопком, а на обратном пути мы будем везти сахар, ружья и всяческое добро, необходимое для морского порта Западной Равки.

Глядя на палубу, оборудованную в основном парусом да шаткими перилами, я думала только о том, что здесь негде спрятаться. На мачте любых саней, по бокам которой пристроились мускулистые вооруженные солдаты, стояло по двое Этереалок в синих кафтанах из Ордена Взывателей. Серебряная отделка на их рукавах и кайма на мантиях указывала, что они Шквальные — Гриши, которые могли повышать и понижать давление воздуха, а также наполнять паруса скифа ветром.

За солдатами с ружьями, стоящими в ряд у перил, наблюдал суровый офицер. Между ними также стояли Этереалки.[2] Их синие мантии были украшены красной каймой, указывающей на то, что они могли вызывать огонь.

По сигналу капитана старший топограф завел меня, Алексея и остальных ассистентов на скиф, где мы присоединились к пассажирам. Затем он занял место рядом со Шквальными на мачте, где будет помогать ориентироваться в темноте. В руке у капитана компас, но от него будет мало проку, как только мы окажемся в Каньоне.

Оказавшись на палубе, я мельком увидела Мала, стоящего с остальными следопытами на другой стороне скифа. Они тоже были вооружены. Позади расположились лучники, колчаны за их спинами были заполнены стрелами с наконечниками из стали Гриш. Я дотронулась до рукояти армейского ножа, спрятанного за поясом. Особой уверенности он мне не добавлял.

С доков послышалась громогласная команда десятника, и толпы здоровенных мужиков начали толкать скифы в бесцветный песок, который доходил до самых дальних уголков Каньона. Они поспешно отошли назад, будто он мог обжечь им ноги. Затем наступил и наш черед, и с неожиданным резким толчком наш скиф рванул вперед, скрипя по твердыни.

Я вцепилась в перила для равновесия, мое сердце бешено стучало. Шквальные подняли руки. Паруса раскрылись с громким хлопком, и скиф понесся к Каньону. Поначалу это было похоже на плаванье в густом облаке дыма, но жара, запаха или огня нигде не было. Все звуки исчезли, и мир будто замер.

Я наблюдала, как скифы впереди нас скользнули в темноту, один за другим исчезая из виду. Тут я осознала, что больше не могу разглядеть нос нашего скифа или своих рук на перилах. Оглянулась через плечо — живой мир просто испарился. Тьма клубилась вокруг нас: черная, невесомая, кромешная. Мы попали в Каньон.

Впечатление, будто стоишь у края мира. Я крепче схватилась за перила, чувствуя, как дерево впивается в ладонь, и обрадовалась их прочности. Сосредоточилась на этом и на чувстве собственных пальцев в ботинках. Слева доносилось тяжелое дыхание Алексея. Я пыталась думать о вооруженных солдатах и Гришах в синих мантиях.

Пересекая Каньон, мы надеялись пройти тихо и незаметно — без выстрелов и вызова огня. Но присутствие Гриш все равно успокаивало. Не знаю, как долго это продолжалось; скифы скользили вперед, единственный раздававшийся звук — тихий шорох песка по дну. Казалось, прошло всего пару минут, а, возможно, и пару часов.

«С нами все будет хорошо, — твердила я себе. — С нами все будет хорошо».

Затем я почувствовала руку Алексея, он пытался нащупать мою. Парень схватил меня за запястье.

— Слушай! — прошептал он хриплым от ужаса голосом.

С мгновение все, что я слышала, было прерывистое дыхание и шорох скифа. Затем откуда-то из темноты послышался другой звук, слабый, но неумолимо надвигающийся: ритмичное хлопанье крыльев. Одной рукой я вцепилась в Алексея, а другой — в рукоятку ножа. Мое сердце громко стучало, а глаза напрягались, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь в темноте. Я слышала, как взвелись курки и натянулись стрелы.