Воин забвения. След бури - Счастная Елена Страница 6

От похожего на забытье созерцания очага Гесту отвлёк звук открываемой двери. Квохар вошёл в светлицу, настороженно оглядываясь. Напрасно: стражники были отосланы с самого утра. Убедившись, что опасности нет, казначей гораздо бодрее прошёл внутрь и даже нашёл в себе силы улыбнуться.

– Я уже думала, что никогда больше не увижу тебя так близко, – Геста искоса оглядела его. – И даже не стану спрашивать, почему так долго ты от меня бегал.

Квохар, виновато изогнув сутулую спину, развёл руками. Он был всё так же отвратителен, как и раньше. Куда ему, тощей оглобле со сгорбленными плечами, до Драгомира. Даже богато расшитый на ариванский лад кафтан не скрывал тщедушности его тела. Теперь Геста не понимала, как могла так низко пасть, пуская его в свою постель. Лучше было бы, верно, спать с кем из конюхов: бабы в детинце, стыдливо краснея, болтали, что среди них есть знатные любовники. Как прижмут – так жар по всему телу. Всё ж удовольствие.

Но нынче она не собиралась переступать через себя. Достанет с Квохара поблажек.

– Разузнать хоть что-то о девчонке оказалось не так-то просто, – тот медленно подошёл, осматриваясь в светлице, как в первый раз. – Точнее невозможно. Либо она пришла очень уж издалека, либо хорошо умеет скрывать свою жизнь.

– Разве такое может быть? – фыркнула Геста. – Чтобы вообще ничего нельзя было узнать?

Вместо ответа казначей склонился, взял её руку в свою и прижался к ней губами. Геста с омерзением выдернула ладонь из его пальцев, а другой стёрла влажный след поцелуя. Квохар бросил короткий удивленный взгляд, обошёл её и, встав позади, навис, словно коршун, отчего стало душно и тяжело.

– Последний раз Младу видели в Пастерне, – отмеряя каждое слово, произнёс казначей. – Обычная деревня. Там она продала лошадь и пошла дальше пешком. Об остальном мои знакомцы ничего не знают. Или попросту молчат.

– Боятся?

– Возможно, – задумчиво качнул головой Квохар. – Это наводит на некоторые мысли, но кто я такой, чтобы лезть глубже. Так можно и обратно не выбраться.

Он скупо улыбнулся, вытянув губы в тонкую линию.

– Ты – казначей. Не последний человек в княжестве!

Геста встала, не в силах больше терпеть давящее присутствие Квохара. Тот проворно обошёл кресло и заключил её в объятья, но она, не скрывая раздражения, высвободилась.

– Моя богиня недовольна? – казначей с усмешкой проводил её взглядом.

– Ещё как, – Геста толкнула его в грудь, стоило ему приблизиться снова. – Ты потратил столько времени без толку. Да ещё и обманывал меня! Впрочем, забудь. Всё равно это больше не имеет значения. Я хочу, чтобы ты сделал кое-что другое.

– Уговора о каких-то ещё услугах не было, – Квохар прищурился, и его голос дрогнул возмущением.

– Со мной не стоит торговаться. Я не купчишка на ярмарке.

Квохар презрительно поджал губы и, пригладив волосы, повернулся было уходить. Нет, отпускать его так просто нельзя – уж больно легко отделался. Только заморочил ей голову, а толку чуть. Геста подошла к нему и провела ладонью по груди, разглядывая каждую резную пуговицу на кафтане. Но лишь казначей хотел снова её коснуться, как она легко увернулась. Сегодня она оставит его не солоно хлебавши, но сначала вдоволь подразнит.

– Может, ты всё же выслушаешь меня? А там мы можем поговорить по-другому, если пожелаешь, – медово проворковала она, склоняя голову к плечу.

Но по лицу Квохара нельзя было сказать точно, пойдёт ли он на всё что угодно только ради ночи с ней. До сегодняшнего дня он много седмиц вовсе к этому не рвался.

– Хорошо, – милостиво сдался казначей. – Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты нашёл мне арияш. А лучше – Грюмнёрэ, способного убрать с моего пути Младу.

Квохар прижал кулак к губам, прокашлялся, словно в горле запершило, и ещё некоторое время молчал, озадаченно разглядывая Гесту. На его лице удивление сменилось сомнением, а после и недоверием. Ещё чего доброго и правда просто развернётся да уйдёт – и тогда хоть доноси Драгомиру на него, хоть нет. Последний полезный человек, которым пока ещё можно управлять, будет потерян.

Пока казначей в раздумьи тёр подбородок и разглядывал пол под ногами, Геста спешно пыталась придумать, как удержать его. Пёс с ним, она разденется прямо тут, если это поможет! К Хёгглю в утробу гордость и отвращение.

– Неужели девчонка так сильно тебе досадила? – Квохар медленно провёл пальцем по брови и глянул исподлобья.

– Достаточно.

– Почему ты решила, что я знаю, где найти арияш?

– Ты из Аривана! – вспылила Геста от его деланной непонятливости. – Кому как не тебе знать, как можно встретиться с арияш.

Квохар рассмеялся. Натужно, с какой-то неведомой горечью, точно вспомнил что-то неприятное, но не хотел в этом признаваться. Геста, всё сильнее закипая, наблюдала за его фальшивым весельем.

– Моя девочка, ты очень наивна, раз считаешь, что каждый ариванец знает, как нанять убийцу, – он потёр глаз, якобы смахивая слезу. – Можно подумать, мы так тешимся на досуге. Арияш – скрытная гильдия. Их мало, и почти никто не знает, как выйти на них. А ты ещё говоришь мне про Грюмнёрэ! Как будто те на торге продаются вместе с пряниками. Это сродни поиску единорога.

– Хватит! – резко прервала его Геста. – Мне всё равно, где ты будешь искать арияш и с кем говорить, но я должна с ним встретиться.

– Не торопись, моя радость. Возможно, Млада ещё не вернется из похода, – спокойно рассудил Квохар.

В его словах было зерно истины и благоразумия, но почему-то Геста не сомневалась, что девица вернётся. Её в случае чего бросятся защищать аж двое мужчин: тот недоумок, Медведь, и Хальвдан. Кметь давно смотрит на Младу, как его лесной сородич – на малину. Поговаривали, что он намедни, перед отъездом, сунулся к ней и даже встретил некоторую взаимность. Кто знает, может и так. В любом случае, он наверняка лучше погибнет сам, чем позволит Младе умереть. Некоторые мужчины, когда влюблены, видят не больше, чем только что родившийся котёнок. Что же до Хальвдана, то как бы он ни старался это скрыть, но по дому давно ходили слухи об его увлечённости. В другое время это стало бы хорошим поводом его задеть, а то и уязвить, но сейчас Гесте было плевать на воеводу. Пусть хоть с башни кидается.

Одно не давало ей покоя: что все они нашли в этой грубой и хамовитой девице?

– Если какой вельд отсечёт ей голову, я буду рада, – Геста с усилием улыбнулась. – Но арияш мне всё равно найди.

– Я не хочу ввязываться в это, – голос Квохара прозвучал отстранённо и холодно.

Геста приблизилась, провела ладонью по его щеке, скользнула за ворот и прошептала, почти касаясь губами его губ:

– Боюсь, тогда мы с тобой не сможем больше видеться…

Квохар на миг помрачнел, словно эта мысль и правда его расстроила. А как иначе? Никогда не ходило слухов о том, чтобы вокруг него крутились толпы девиц, а уж благородных кровей и среди возможных редких поклонниц отродясь не водилось. Руки казначея с напором прошлись по груди Гесты, затем по спине, но в этот раз платье рвать он не стал, хоть загорелось в его глазах обычное нетерпение.

– Раздевайся, – сглотнув, проговорил он, делая шаг назад.

Знать, выбора у Гесты не осталось.

На удивление, записка от Квохара пришла всего через несколько дней. Похоже, он побаивался сам появляться у Гесты. Да и вдругорядь отсылать стражу, чтобы с ним встретиться, было бы слишком подозрительно. Оно и хорошо. Не пришлось лишний раз видеть его пучеглазую рожу. Записку не передала Тора и не принесла какая молчаливая служанка – она просто появилась на полу, просунутая в щель под дверью. Гадать, каким колдовством она тут оказалась и как этого не заметила стража, Геста даже не взялась. Она торопливо придвинула к себе лучину поближе и, едва не роняя листок – дрожащие пальцы словно онемели – пробежалась по строчкам, написанным мелким скупым почерком.

«Завтра ближе к полуночи придёшь на постоялый двор «Одноглазая ворона». Он находится у пристани. Там встретишься с хозяйкой Зарханой. Скажешь, что от меня. Она все разъяснит.