Джон Толкин - Хоббит Страница 6

– Вижу, наши уже начали собираться, – промолвил гном, заметив зеленый плащ Двалина, и повесил рядом свой красный. – Балин к вашим услугам, – сказал он, приложив руку к груди.

– Спасибо, – пробормотал Бильбо. Отвечать надо было не так, но «начали собираться» здорово его огорошило. Он любил гостей, но предпочитал знать о них загодя, и вообще самому их приглашать. У него мелькнула страшная мысль, что может не хватить кексов, и тогда хозяину (а Бильбо неукоснительно соблюдал законы гостеприимства) придется уступить свои.

– Заходите, чайку выпьем! – набрав в грудь воздуха, проговорил он.

– Мне бы лучше глоточек пива, если не составит лишних хлопот, милостивый сударь, – отвечал белобородый Балин. – А вот от кекса я бы не отказался – с тмином, пожалуйста, если найдется.

– Сколько угодно! – к собственному изумлению, воскликнул Бильбо и помчался в подвал нацедить кружку пива, потом в буфетную за двумя чудесными кексами с тмином, которые испек сегодня на послеужинный перекус.

Когда он вернулся, Балин и Двалин болтали за столом, словно старые приятели (вообще-то они были братья). Бильбо поставил перед ними пиво и кексы. Тут снова зазвонил колокольчик – один раз и сразу второй.

«Вот теперь точно Гэндальф», – думал Бильбо, пыхтя по коридору. Однако нет. Перед ним стояли два гнома, оба в синих капюшонах, с серебряными кушаками и желтыми бородами. У каждого были при себе мешок с инструментами и лопата. Оба шмыгнули в дом, едва приоткрылась дверь. Бильбо почти не удивился.

– Чем могу быть полезен, мои гномы? – спросил он.

– Кили к вашим услугам! – сказал один.

– И Фили, – добавил другой.

Оба сорвали с головы синие капюшоны и поклонились.

– К вашим и ваших семейств! – проговорил Бильбо, вспомнив на этот раз учтивый ответ.

– Двалин и Балин, как вижу, уже здесь, – заметил Кили. – Идем к народу!

«К народу! – подумал мистер Бэггинс. – Не нравится мне, как это звучит. Надо присесть на минуточку, собраться с мыслями и глотнуть чаю».

Он только раз отхлебнул – в уголочке, покуда четверо гномов, сидя вокруг стола, толковали о рудниках, золоте, беспокойстве от гоблинов, разорении от драконов и всем таком прочем, чего Бильбо не понимал и понимать не хотел, уж очень это смахивало на приключение, когда – динь-динь-дон! – снова зазвонил колокольчик, да так громко, словно какой-нибудь шалун-хоббитенок вздумал его оторвать.

– Еще кто-то у дверей, – сказал Бильбо, моргая.

– Еще четверо, судя по звону, – подхватил Кили. – Между прочим, они шли за нами.

Бедный маленький хоббит сел в коридоре, обхватил голову руками и задумался, что же такое происходит и останутся ли все гости ужинать. Колокольчик зазвонил громче прежнего, и пришлось ему бежать к двери. Оказалось, что все же не четверо, а ПЯТЕРО – последний гном подоспел, покуда Бильбо раздумывал в коридоре. Едва хоббит повернул ручку, как все они были в доме и кланялись, и говорили: «К вашим услугам». Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин были их имена; очень скоро на крючках висели два лиловых плаща, один серый, один коричневый и один белый, а гномы, засунув широкие ладони за серебряные и золотые кушаки, гуськом топали в гостиную. Одни потребовали эля, другие портера, а один попросил кофе, и все желали кексов, так что хоббиту некоторое время не удавалось даже присесть.

Когда кофейник уже кипел на огне, а гномы, покончив с кексами, принялись за плюшки с маслом, раздался громкий стук. Не звон колокольчика, а бум-бум-бум по красивой зеленой двери! Кто-то барабанил в нее палкой!

Бильбо в сердцах бросился по коридору, совершенно сбитый с толку и с панталыку – такой сумбурной среды у него еще не было. Он рывком открыл дверь, и все они посыпались друг на друга – еще гномы, целых четыре! А за ними стоял Гэндальф, опершись на посох, и смеялся. Он оставил настоящую вмятину на красивой зеленой двери, а заодно, кстати, сбил тайный знак, который нацарапал вчера утром.

– Полегче! Полегче! Не в твоих правилах, Бильбо, томить друзей на пороге, а потом дергать дверь, словно из пугача стреляешь! Позволь представить Бифура, Бофура, Бомбура и особенно Торина!

– К вашим услугам! – объявили, стоя в ряд, Бифур, Бофур и Бомбур. Они повесили на крючки два желтых капюшона, один светло-зеленый и один небесно-голубой с длинной серебряной кисточкой. Голубой плащ принадлежал Торину, исключительно важному гному – еще бы, ведь это был не кто иной, как сам Торин Дубовый Щит, и ему очень не понравилось, что его уронили на коврик у двери и еще навалили сверху Бифура, Бофура и Бомбура, хотя бы потому, что Бомбур был чрезвычайно грузен и толст. Торин держался высокомерно и ничего не сказал про услуги, однако бедный мистер Бэггинс столько раз повторил «извините», что Торин наконец изрек: «Прошу, довольно об этом» и перестал хмуриться.

– Вот мы все и в сборе! – сказал Гэндальф, оглядывая ряд из тринадцати капюшонов – лучших съемных капюшонов для хождения в гости – и одной шляпы на вешалках. – Ну, разве не веселое общество! Надеюсь, у вас отыщется, чем напоить-накормить опоздавших? Это что? Чай? Нет уж, увольте. Мне, пожалуй, немного красного вина.

– И мне, – сказал Торин.

– И малинового варенья с яблочным пирогом, – сказал Бифур.

– И мясных пирожков с сыром, – сказал Бофур.

– И свиной окорок с салатом, – сказал Бомбур.

– И еще кофе-эля-кексов! – закричали из комнаты другие гномы.

– Сделай милость, прихвати пару вареных яиц! – крикнул вдогонку Гэндальф, когда хоббит заковылял к буфетной. – И холодную курицу! И маринованных огурцов!

– Кажется, они лучше меня знают, что в кладовой! – пробормотал мистер Бэггинс, чувствуя себя совершенно ошарашенным и гадая, не началось ли самое скверное приключение прямо у него дома. К тому времени, как он собрал на большие подносы бутылки, блюда, ножи, вилки, стаканы, тарелки, ложки и прочее, он весь взмок, покраснел и разозлился.

– Тьфу на этих гномов! Могли бы и помочь, нелегкая их побери! – сказал он вслух. Глядь – в дверях кухни стоят Балин и Двалин, а за ними Фили и Кили. Не успел Бильбо охнуть, как они подхватили подносы, пару маленьких столов, и все мигом устроили.

Гэндальф сидел во главе стола в окружении тринадцати гномов, а Бильбо – на табуретке в углу, грызя сухарик (аппетит у него совершенно пропал) и старательно делая вид, что все в порядке вещей и никакое это не приключение. Гномы ели и ели, говорили и говорили, а время шло. Наконец они отодвинулись от стола, и Бильбо привстал, чтобы убрать посуду.