Сергей Игнатьев - Ловец тумана Страница 6

Печально вздохнув и как бы оставляя Севу хорошенько пораскинуть мозгами насчет ее слов, замдиректора Шалевич направилась к шведскому столу.

Провожая взглядом ее крутобедрую фигуру, плотно обтянутую лиловым бархатом и вызывающую какие-то скифско-степные ассоциации, Сева, наконец, вспомнил.

Глаза у человека в черном пальто были точь-в-точь как у старика из метро. Хоть, строго говоря, у второго имелся в наличии всего один…

Степные. Дикие. Волчьи.

Глаза хищника.

8

Впоследствии, восстанавливая в памяти события того примечательного «корпоративного» вечера, Сева, как ни пытался, не мог толком вспомнить – за каким чертом вообще понесло его на крышу офиса?

К курению он никогда не испытывал особого интереса, в студенческие годы изредка дымил в шумных компаниях, скорее для соблюдения социального протокола, ну и чтобы произвести впечатление на девушек. Девушки на своем веку повидали и не такое и как-то особо не впечатлялись. Поэтому по окончании института Сева без сожалений расстался с пагубной привычкой.

И вот, в самый разгар корпоративных торжеств, он обнаружил себя на крыше, опасно перегнувшимся через хлипкие перила, с тлеющей сигаретой в зубах (длинной и тонкой, с ментоловым привкусом), наблюдающим, как на окрестные московские дворики наползают сумерки и крошечные снежинки, кружа винтом, летят к земле, отражая отблески фар, фонарей и рекламного неона.

Холодный воздух отрезвил его.

Он обнаружил себя без куртки, с начатой бутылкой белого вина в руке, в криво нахлобученном на голову песцовом малахае завотделом Геннадия Георгиевича.

Самое важное открытие заключалось даже не в этом. А в том, что на крыше офиса, вопреки первому впечатлению, он оказался не один.

По правую (как раз сжимавшую бутылку шардоне) руку от него на перилах сидела как ни в чем не бывало, болтая обтянутыми джинсой длинными ногами, обутыми в косматые угги, смутно знакомая девица.

Снежинки, кружась, цеплялись за ее причудливую прическу – ярко-рыжие, красные и черные пряди, старательно взъерошенные и закрепленные гелем. Тонкая шея девушки была обмотана шарфом в семь цветов. В по-кошачьему больших и зеленых глазах плясали чертенята.

– Ну, а дальше?! – в нетерпении спросила она. – А он ему что?!

Сева оглянулся по сторонам, убеждаясь, что вопрос обращен к нему.

Отрезвление морозом произошло столь внезапно, что прервало, очевидно, какой-то важный Севин монолог, адресованный удивительной девушке. Сева понял, что сейчас очень важно не ударить в грязь лицом.

– Дальше? – глупо переспросил он. – Слушай, а это не опасно? Ну, типа что ты вот так сидишь?

– Типа волнуешься, что у меня задница отмерзнет?

Сева смутился:

– Вообще-то я не про это… В смысле, эти перила, они, знаешь, хлипкие такие, на соплях прямо держатся, ужас что такое…

Девушка закатила глаза, вытянула губы трубочкой и с шумом выпустила через них воздух:

– Ну, во-о-от, отеческая забота, рыцарство и нотации. А как хорошо все начиналось! Знаешь, Сева, пойду-ка я, пожалуй, еще выпью. Чего и тебе желаю…

– Погоди!! – неожиданно для самого себя вскричал он.

В голове крутилось: «…где же я ее видел? Нас же представили – точно, нас познакомил Артем, в холле… Как же он сказал, ее зовут?! Что ж ты, паршивец? Раз напился – все из головы сразу вылетает? Ее лицо! Как будто я видел ее раньше, гораздо раньше… Но где?!»

– Погоди, Жанна! – вспомнил он наконец. – Погоди, я только спросить хотел…

Жанна задержалась у обитой мятой консервной жестью двери – выхода с крыши, вопросительно поглядела на него через плечо:

– Ну, чего, рыцарь?

– Ты и Артем, вы?..

– О Господи! – она с длинным скрипом потянула дверь на себя, проскользнула внутрь. – Не скучай.

Вот теперь Сева действительно остался на крыше один.

Впрочем… у него оставалась еще почти нетронутая бутылка шардоне. Этим стоило воспользоваться.

9

Разбудила Севу трель мобильного телефона. Он некоторое время рефлекторно жал на кнопочку с зеленой трубкой, пока не осознал, что трезвонит оставленное им самому себе накануне напоминание:

«бидон битума в кофейнице у метро».

Сева с силой потер глаза, перечитал сообщение себя вчерашнего себе сегодняшнему:

– Что за бред?

Переместившись на край кровати, с некоторым усилием стащил с себя джинсы. Уныло пошлепал в ванную.

Кое-как умывшись, сказал собственному отражению в зеркале:

– Не просто спорт или отдых, а состояние души…

Отражение в зеркале – взлохмаченное, с глубокими тенями под глазами, – смотрело с выражением мрачной обреченности на лице.

– Чтобы не потерять почву под ногами, ощущение мира. Тихая речка. Немудреная снасть…

Сева показал отражению обложенный язык и поплелся на кухню, ставить чайник.

Ощущение было такое, что в черепную коробку сгрузили три самосвала противотанковых ежей и колючей проволоки.

Красный елочный шар пребывал на своем месте. Ради интереса Сева погляделся в него. Все та же унылая похмельная физиономия. Все та же обшарпанная комната с тремя криво приклеенными плакатами поверх обоев в цветочек – Эми Ли, Джордж Ромеро, Хелена Бонэм Картер.

И никакой магии. Никакого таинственного мерцания, намеков на выходы в Зазеркалье и торопящихся по своим делам кроликов с цепочками часов, свисающими из клетчатых жилетов «барберри».

Тоска зеленая.

Кое-как приведя себя в порядок, утомленность лица укрыв солнечными очками (благо на улице сияло чудесное пушкинское солнце, приглашавшее к лыжным прогулкам и гусарскому аллюру по родному заснеженному простору), Сева поковылял к остановке.

Маршрутка, по обыкновению, никак не хотела появляться.

В кармане джинсов, заставив вздрогнуть всем телом, завибрировал и затарахтел голосом боевого вертолета телефон.

Входящее SMS. Номер незнакомый:

«Прив! Я на месте. Дальний угол, диван. Синяя водолазка. Б.Б.».

«Значит, – подумал Сева, – я ему и номер успел свой дать? Ну, не идиот ли? На кой мне вообще понадобилось все это? Зачем было вообще трепаться в чатике про свои сны? А уж тем более принимать приглашение этого типа? Что на меня нашло? Приключений захотелось? А может, он маньяк? Вон на Западе был случай, один тоже знакомился по инету, а потом взял и сожрал чувака. Вдруг и этот «Бидон» из таких же? К нам сегодня приходил некропедозоофил… Может, ну его к черту?! Потом скажу, что заболел. Слег с простудой. И про сны я, мол, все выдумал. Да и вообще к черту это «рубилово», достало уже. Вот у меня пятьдесят второй, вернее, уже пятьдесят третий уровень. Обвес эпик, фиолетовый! Эльфийка-дамагер, знойная. Половину лок прошел. Правда, еще половина не пройдена, но… Господи, на что я трачу свою жизнь?!»