Святослав Логинов - Черная кровь Страница 6

«А ну как прогонят?» – кольнула неожиданная мысль.

Но на Таши просто никто не обратил внимания. Мужчины сбегались со всех сторон, сжимая оружие привычными ко всякому делу руками. Бойша вынырнул из своей хижины. В левой руке – копье, в правой – тяжелая каменная дубина из драгоценного травянисто-зеленого нефрита: оружие самого Лара. Несчетные поколения вождей выходили на битву со священным камнем в руках, и ни разу род не был побежден.

К верхней излучине! – зычно скомандовал вождь и первый, размашистым шагом не знающего устали охотника, побежал к воротам. Воины молча последовали за ним. Через пять минут они обогнали Матхи и Ромара, также спешащих к месту тревоги. Слепой и безрукий не могли двигаться быстро, но без них сила войска уменьшилась бы наполовину, и колдуны тоже поспешали изо всех сил.

Над обрывом показался стремительно бегущий человек. Это был Тейко, которого, видимо, послали в селение за подмогой.

– Согнутые! – издали закричал он. – Переплыли на Сухой остров, сейчас хотят дальше двигаться. Всей ордой идут!

Согнутые были давним и хорошо знакомым врагом. Это тоже были люди, но ненастоящие, а чужие. Большинство чужих родов давно были изгнаны кто куда.

Горные великаны прятались в ущельях на западе, да они никогда особо и не тревожили людей. Не знающие огня трупоеды бежали в северные леса, где властвуют ночные убийцы, и вот уже двадцать зим, как о них ничего не слышно. Прочие чужинцы сгинули давно, их не помнит даже Ромар. Лишь в песнях говорится об удивительных народах и о героях, истребивших или изгнавших их. А вот согнутые остаются ближними соседями, и, хотя их удалось оттеснить за реку, они не перестают тревожить род набегами. Воруют детей и женщин, бьют скот; не угоняют, а просто бьют, сколько могут сожрать. Своего скота у согнутых нет, лишь полудикие собаки сопровождают орду. Хлеба согнутые не понимают – топчут как простую траву. И на охоте тоже – где прошли согнутые, там настоящим людям делать нечего. Потому и война с ними не утихает.

Силой и звериной ловкостью согнутые превосходили людей, а вот разумом уступали. Огонь согнутые знали, но камень обрабатывать толком не умели, обходясь кое-как околотыми рубилами. Хотя не это делало их чужими.

Согнутые были из тех родов, что могли иметь общих детей с настоящими людьми. Но от такой связи рождались уже не люди и не согнутые, а мангасы.

И это решало все.

Даже среди чужих родов согнутые выделялись тем, что не убивали народившихся мангасов, а напротив, окружали поклонением. Украденные дети вырастали в их племени и сражались за него, словно за собственный род.

Кое-кто из них заводил семьи с чужинцами, и тогда рождались мангасы.

Благодаря мощи ублюдков, род согнутых не только не погиб, но порой умудрялся устраивать набеги. Чаще они случались зимой, когда лед сковывал реку, но бывало, что и летом оравы согнутых переплывали на гористый берег, где их приходилось вылавливать и уничтожать. Но на этот раз согнутые двинулись все разом. Тейко сказал, что согнутых заметили, когда те переправлялись на пустынный Сухой остров. На острове согнутым делать нечего, это просто песчаная коса с купами старых деревьев вдоль верхушки.

В половодье остров заливало, деревья торчали из воды посреди реки. В сухие годы остров увеличивался, наращивая длинные песчаные берега. Всякому ясно, что раз согнутые заняли бесплодный островок, значит они собираются переселяться на другой берег. Потому и вызвали разведчики подмогу.

Вскоре воины достигли того места, где поджидал отряд дозорных.

– Что там делается? – спросил Бойша.

Командовал разведчиками немолодой рыбак с непоседливым именем Муха.

Муха знал реку вдоль и поперек, потому и вызвался следить за берегами и в первый же день сумел заметить врага.

– Все на Сухой переправились, – сказал он вождю. – С детьми и собаками. Такого прежде не бывало. Не иначе, сейчас через правую протоку поплывут. Тогда их прямо к нам снесет. Здесь встречать надо.

– Много их?

– Сотен пять, не меньше.

Вождь присвистнул.

– Много. С чего это они в кучу сбились? Попробуем их по-хорошему прогнать, без драки. Колдуны пришли?

– Вон плетутся, – отмахнул рукой Тейко.

Тейко мог сколько угодно морщить нос, но вождем все-таки был не он. А Бойша понимал, что сойтись в сражении с пятью сотнями согнутых – значит не только заслужить славу у потомков, но и потерять немало сильных мужчин и осиротить многие семьи.

По приказу вождя воины рассыпались вдоль берега, Двигаясь так, чтобы их было невозможно заметить с низкого берега. Прошло еще несколько минут, среди деревьев на острове появились первые сутулые фигуры. Потом разом песчаная коса заполнилась людьми. Согнутые направлялись к воде.

И тут над обрывом во весь рост поднялся Бойша.

– Эй вы! – заорал он. – Убирайтесь в свои степи, иначе мы убьем вас всех до последнего!

Воины, поднявшиеся за спиной вождя, молчаливо подтверждали его слова, а Ромар набрал полную грудь воздуха и заголосил отрывисто и непонятно, переводя человеческое слова на чужой язык. Откуда Ромар знал наречие согнутых, оставалось его тайной, давно уже никого не удивлявшей. Слишком много лет прожил на свете Ромар, так что даже самые глубокие старики из ныне живущих не помнили колдуна молодым.

На мгновение согнутые замерли, как бы вслушиваясь в обращенные к ним слова, потом остров взорвался невнятными воплями, а следом случилось неожиданное.

Обычно чужие, увидев, что их обнаружили, спешно отходили, крича и размахивая кулаками, но не принимая боя, и лишь через несколько дней вновь пытались переправиться через реку. Но на этот раз не иначе сам Дзар иссушил их мозги, и согнутые полезли напролом, хотя видели, что над обрывом их поджидает не отряд в десяток воинов, а все племя.

Вода забурлила от множества тел, согнутые ринулись на приступ. Шли без разбора, вооруженные мужчины и тут же женщины, детеныши, как две капли воды похожие на настоящих людей, старики избитые временем и даже чужие собаки, не дожидаясь исхода схватки, бросались в воду и плыли на гористый берег.

– Ах вот как?! – взревел Бойша, подымая над головой каменный скипетр.

– Тем лучше! Предки отдали согнутых в наши руки! Сегодня не должен уйти ни один!

– Туна, встав на самом краю обрыва, натянул свой чудовищный лук, и первая стрела ударила в толпу чужих людей, заставив одного из нападавших ткнуться лицом в воду.

Другие стрелки пока ждали, понимая, что их стрелы так сильно не бьют.

Таши лишь зубами заскрипел от отчаяния. Ну отчего ему не дозволено взять боевой лук?! Ведь он мог бы стрелять ничуть не хуже Туны, а должен ожидать с детской игрушкой в руках, из которой только куличков на отмели сшибать…