Денис Агеев - Падший демон. Изгой Страница 6

— Я считаю, идея Храхи-Агама подходящая. Ты, Гарок-Харотеп-Коген, знаешь людей как никто другой, — он обратил взор на человекоподобного Темного Падишаха. — И ты знаешь, каково придется ему в человеческом мире. Я уверен, что его стоит наказать именно изгнанием.

— Несомненно! Это наказание куда лучше обычной смерти, — задумчиво прищурился Гарок-Харотеп-Коген.

Агамар-Шаргхагх-Дарахш не зря упомянул именно его. Гарок-Харотеп-Коген обладал весьма полезной магической способностью — трансформацией, что как ничто другое помогала ему в мире людей. На Альтере коварный демон принимал человеческий облик и спокойно бродил там, где заблагорассудиться и творил все, что его темной душе было угодно. Трансформацией он владел отменно и мог месяцами не сменять человеческого облика, посему подолгу находился среди людей, изучая их. Некоторые обитатели Бездны с явной осторожностью относились к столь сомнительному увлечению старого Падишаха, но слова против сказать не смели.

— Тогда приступим! — воскликнул хвостатый Падишах, его массивное тело поднялось с каменного трона. В стоячем положении его фигура оказалась намного шире и выше. — Изгоним эту мерзость из нашего мира!

— Не время! — рявкнул крылатый, и все замерли, словно обратились в каменные изваяния сумасшедшего скульптора. Все, кроме Гарок-Харотеп-Когена — он не сводил пропитанного вековой мудростью взгляда с изможденного малыша. Остальные же с легким испугом глядели на Агамар-Шаргхагх-Дарахша, ожидая дальнейших повелений. Его побаивались, ибо являл он собой самое могущественное создание. Правда, только среди присутствующих здесь, ведь Темных Падишахов как таковых было немало. Но всем остальным, кроме этих троих, было глубоко наплевать на какого-то неправильного новорожденного и на глупую идею одного из архидемонов.

Власти как таковой в преисподней нет. Тут творится самая настоящая анархия. Сильный притесняет слабого, а слабый угнетает еще более немощного. Кое-какие привилегии имеют Темные Падишахи, да и то только потому, что их попросту боятся.

И вот именно достижение ранга Темного Падишаха является основной целью любого демона. Правда, им стать не так-то легко. Для этого нужна уйма времени и опыта, но в большинстве случаев главенствующую роль играет, конечно, выживаемость.

Продолжительность жизни демона — восемьсот лет (по календарю мира людей). Но это всего лишь в среднем, если учесть, что многие не дотягивают и до ста — опять же сказывается превосходство сильных над слабыми. Впрочем, многие доживают и до тысячи и до полутора тысяч лет. А некоторые, поистине всемогущие и готовые даже поспорить с самим Создателем (правда, спор этот они проиграют наверняка), перешагивают и трехтысячелетний рубеж. Но таких демонов можно пересчитать по пальцам. Многие молодые и плохо осведомленные сыны Бездны ставят их на одну ступень с Древними, что по сути является глубочайшим заблуждением, ибо Перворожденные были несравнимо сильнее и развитее как физически, так и духовно.

Что касается нынешней иерархии Бездны, то она проста до безобразия. Как только адский отрок достигает зрелости, он становится обычным. Примерно лет в триста обычный демон перевоплощается в архидемона, но это повышение скорее зависит не от возраста, а от опыта и силы самого исчадья Бездны. Потом, лет в пятьсот-шестьсот, если, конечно, удастся дожить до столь почтенного возраста, он приобретает ранг Темного Падишаха. Но это, опять-таки, зависит от самого порождения тьмы. Бывает и такое, что обитателю преисподней исполняется пятьсот годков, а он все еще обычный, даже не архидемон.

После затянувшегося молчания, кто-то из присутствующих нашел в себе смелости спросить:

— Что случилось?

— Перед тем как изгнать его, мы должны дать ему имя, — в задумчивости пророкотал крылатый Падишах, и все недоуменно на него уставились. Ведь прав Агамар-Шаргхагх-Дарахш был лишь отчасти… По традиции молодым демонам не сразу дают имя. Достигнув зрелости, отпрыск получает первое имя. Потом, став архидемоном, — второе. И, конечно же, если ему удастся протянуть свой век до повышения в Падишаха, то сможет выбрать себе третье имя сам.

— Но по обычаям…

— Я знаю! — резко оборвал Агамар-Шаргхагх-Дарахш. Чуть мотнул огромными крылами, и его тело вмиг оказалось над несчастным демоненком, что все это время спокойно наблюдал за сородичами, решающими его прискорбную судьбу. — Поэтому, я не дам тебе имени, а нареку лишь жалким прозвищем… Слушай меня, отродье! Слушай и запоминай! Твое прозвище… Наргх! Запомни его, в переводе с языка Древних оно означает «падший»! — грозно прорычал Темный Падишах, и все присутствующие гулко загомонили. Чуть переждав, он громогласно изрек. — А теперь — приступим!

Все поспешно подняли свои тяжелые тела с удобных тронов и приблизились к пиктограмме. Демоны, возвышаясь над малышом, как неприступные скалы, окружили ритуальный рисунок. Уродливые губы Агамар-Шаргхагх-Дарахша стали небрежно шевелиться, изрыгая непонятные звуки. Гарок-Харотеп-Коген, продолжая буравить измученного отпрыска задумчивым взглядом, чуть громче повторил текст. Губы хвостатого Падишаха тоже зашевелились в такт произносимым словам.

Через мгновение все архидемоны, включая скалящегося и, видимо, ужасно довольного происходящими событиями Храхи-Агама, один за другим начали монотонно произносить этот кажущийся несуразным неопытному исчадью текст. При этом они медленно возводили руки-лапы над головами и также медленно в такт опускали.

Воздух завибрировал и начал нагреваться. Сыны преисподней, находящиеся за пределами пиктограммы не чувствовали этого, но малыш ощутил сразу. С каждым мгновеньем невидимые тиски сжимали его все сильнее и сильнее. Пространство вокруг медленно твердело, словно превращаясь в стекло.

Неожиданно что-то грубо толкнуло отпрыска, в горле защипало, тело обвеяло горячим ветерком.

Темные Падишахи и архидемоны неутомимо повторяли заклинание, и Наргх начал ощущать стремительно нарастающую боль, что кипятком растекалась по всему телу. Заклятие сковало его, он теперь не мог и пошевелиться.

Пыль поднялась столбом и завихрилась, вокруг образовалась густая пелена черноты. Внезапно тело Наргха пронзила молния боли, и он, не выдержав столь тяжелого натиска невидимой силы, неистово зарычал, тщетно пытаясь освободиться от незримых пут. Но пошевелиться по-прежнему не удавалось. Зажатый в магический кулак, демон мог лишь жалобно рычать.

Внезапно пиктограмма всполохнула жарким пламенем. Огненные языки бешено поскакали по полу, образуя сплетения замысловатых узоров. Одновременно блеснула ослепительная вспышка, колющей болью пронзая привыкшие к темноте глаза демонов, и мрачный замок впервые за многие столетия наполнился ярким, почти солнечным светом.