Путеводитель по землям Полари (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич Страница 6

Алеридан — быстро растущий, очень красивый и развитый город. Посетив его, владыка Адриан сказал: «Хочу, чтобы вся Империя напоминала этот город». А жители Алеридана говорят: «Здесь у нас собор, здесь — ратуша, здесь — вокзал, а вон там, на дальней окраине, — Фаунтерра».

Надежда

Центр материка. Между Альмерой, Короной, Литлендом и Пастушьими Лугами.

Равнина, степи, пустыни.

Теплый континентальный, ветреный, сухой.

Сердце Света, Фарвей, Леонгард.

Опирается на добычу золота и меди. Имеются два искровых цеха, текстильные фабрики, пастбища, конезаводы. Однако основным источником дохода остаются золотые прииски.

Надежда ожесточенно конкурирует с Красной Землей, и в последние два десятилетия проигрывает. Дом Фарвей, недавно получивший власть, уделяет внимание развитию промышленности, но вынужден тратить слишком много сил на поддержание покорности вассалов (Лайтхартов и Флеймов). Это неизбежно приводит к экономической стагнации.

Особенности культуры и менталитета:

Надежда — просторная и мало заселенная земля. Львиная доля ее территорий не плодородна. Города и селения отделены друг от друга немалыми безлюдными пространствами. Потому заметный мотив в искусстве и культуре — тема уединения, разлуки, грусти; ничтожность человека в сравнении с величием вселенной; неодолимость смерти; экзистенциальная философия (хотя сам термин «экзистенциализм» и неизвестен в Полари). Другой мотив, связанный с золотоискательством, — удача и везение, риск, внезапное обретение счастья. В Надежде везение считается чертой характера человека, как смелость или ум; удачливый игрок или старатель уважаем почти настолько же, как славный воин. В Надежде возник даже особый вид дуэли: «метнуть черные кости». Дуэлянты берут и взводят один арбалет, затем мечут кости. Тот, кто выкинул больше, получает право сделать выстрел.

Герцоги Фарвей (с 1755 года, до того — герцоги Лайтхарт).

Есть мнение, что Надежда получила свое название от золотоискателей. Мол, без веры и надежды за это ремесло нечего браться. Однако это заблуждение. В 11–12 веках, когда случились первые золотые лихорадки, герцогство Надежда не могло получить название, ибо не существовало в природе. На тех местах стояли два отдельных графства — Ближнее и Дальнее. Лишь в 16 веке, когда все обе земли были разорены Лошадиными войнами и восстановлены под единой властью, появилось герцогство Надежда. Оно получило название от поговорки, связанной с его столицей: «Стоит Сердце Света — жива надежда».

Сердце Света — сильнейшая крепость Империи, единственный город-стотысячник, укрепленный по всем правилам замковой фортификации. На протяжении пятисот лет он представлял собой юго-западный оплот цивилизации и был неприступен. В 16 веке город на целый год задержал наступление армии кочевников. Дариан Скверный был не в силах взять Сердце Света штурмом и удерживал трудную, дорогостоящую, мучительную осаду. Треть осаждающего войска умерла от болезней и ран за этот год. Но в итоге город так и не получил желанной помощи из Фаунтерры и пал. Выжило меньше половины населения. Не осталось никаких описаний того, что творилось в городе во время осады. По молчаливому согласию выжившие горожане не излагали тех ужасов. Лишь одна фраза вошла в балладу: «Смерть глодала наши кости».

Упомянутая кость стала символом отчаянной, самоубийственной стойкости. Герцоги Надежды поместили ее на свой герб вместе с сияющим кубком (символом удачи). Впрочем, стойкость, удачливость и гордость были чертами Великого Дома Лайтхарт, который утратил власть после Шутовского заговора. Правящие ныне Фарвеи славятся, скорее, осторожностью и умением лавировать, избегая прямых конфликтов.

Литленд

Вдоль восточного побережья материка, южнее залива Мейсона. Граничит с Надеждой, Пастушьими Лугами и Шиммери.

Равнины, большей частью покрытые джунглями.

Тропический, влажный. Литленд пронизывает и снабжает влагой огромная дельта реки Холливел; муссоны, дующие с Солнечного Океана, вызывают резко выраженные сезоны дождей.

Мелоранж, Ливневый Лес, Колмин

Весьма специфична: резко зависит от экспорта-импорта.

Литленд является главным производителем таких дорогих товаров, как специи, красители, ароматизаторы. Кроме того, в глубинной части Литленда, прилегающей к Пастушьим лугам, находится ряд очень известных конных заводов. Экспорт дает герцогству стабильный высокий доход.

Однако ряд жизненно важных товаров не производится внутри Литленда и закупается извне: мука, крупы, растительное масло, оружие, изделия из металла и стекла. Литленд не имеет и своих крупных верфей. Главный товарооборот обеспечивается флотами Короны, Шиммери и Южного Пути, что сильно снижает доходы. Шутят, что казна Литленда похожа на дырявое ведро: сколько ни влей воды, вся вытечет.

Впрочем, неверно считать простых жителей Литленда бедняками. Тропические леса вдоль побережья весьма изобильны, люди с легкостью добывают себе пропитание и имеют множество свободного времени. Зажиточный крестьянин Южного Пути гнет спину шесть дней в неделю, по 10–12 часов. Бедный литлендец чуть ли не каждый вечер пляшет, поет песни, играет с детьми.

Быть может, литлендцы — самый жизнерадостный народ Империи. Их жизнь полна солнца, тепла, ярких красок, острых запахов. Всякий, кто впервые попал в Литленд, отметит: здесь все преувеличено, утрировано. Деревья — гигантские, цветы — слишком пахучие, фрукты — сказочно сладкие, дожди — такие, что в пять секунд вымокнешь до нитки. Культура и нравы литлендцев под стать буйству природы. Дома раскрашивают удивительными узорами, носят яркие одежды, большие и нарочитые украшения, красят волосы в сиреневый, желтый, малиновый. Песни литлендцев всегда веселы. Они редко имеют смысл, куда чаще — просто передают настроение: «солнце светит, река журчит, а я сижу в тени; макака прыгает с ветки на ветку, а я себе смотрю на нее и сижу в тени; я вижу очень сладкий манго, мог бы сорвать его и съесть, но я сижу в тени, а встать мне лень, очень-очень лень». Если бы в империи Полари существовал стиль регги, он, конечно, зародился бы в Литленде.

В Литленде нет культуры сдерживания эмоций. Если литлендец злится, может закричать, замахать руками, влепить пощечину (но вряд ли схватится за меч); если радуется — будет хохотать; если видит друга — горячо обнимет и поцелует; если грустит — заплачет. Литлендец неспособен понять глубоко скрытые, едва заметные чувства северянина. Но и северянин часто ошибается в эмоциях литлендца: они слишком ярки и потому кажутся лицемерием. Известны конфузы, когда северные историки, побывав в Литленде, писали: «Эти странные люди веселятся на похоронах!» Конечно, это неверно: литлендцы рыдают на похоронах своих близких. Но рыдают так открыто и беззастенчиво, что северянину видится в этом сарказм, клоунада.

Литлендцам чужда стеснительность. Они не считают наготу постыдной, особенно те, что живут в джунглях.

Литлендцы полигамны. Лишь лорды стараются хранить супружескую верность ради ясности в вопросах наследства. Простой люд весьма свободен во взглядах на секс и брак. В глубинке существуют деревни, все взрослое население которых является, по факту, одной большой семьей. Всякий рожденный ребенок считается общим, каждый взрослый любит его и опекает как своего.