Маргарет Уэйс - Второе поколение Страница 6

Великан застонал и уронил голову на руки, Тика немедленно обняла его и что-то мягко зашептала на ухо.

— Я сожалею... — произнесла Сара,— я забыла, насколько ужасно, должно быть, услышать такое. Мне не хотелось причинять тебе страдания, лишь только доказать...

— Все в порядке, миледи. — Карамон медленно поднял голову. На его лице отразилась мука, но он попытался сосредоточиться. — Иногда трудно справиться с воспоминаниями... особенно с такими. Но теперь я верю тебе, Сара Дунстан, и сожалею о своей подозрительности, только Кит или... или Рейст знали ту историю...

— Не стоит извиняться. — Сара погрела руки о кружку с чаем. — Ведь Китиара не умерла. Старуха-друид не могла поверить в это, она решила, что Китиара заключила договор с Такхизис. Я часто думала об этом, когда слышала потом об ее ужасных деяниях. Наверное, она пообещала Темной Королеве души других взамен собственной, иначе почему бы Такхизис позволила ей выздороветь.

— Страшные вещи ты говоришь! — Тика задрожала.

— Это не выдумки, — отрезала Сара, — я видела ее работу.

Она замолчала, мрачно изучая носки сапог, а Карамон с Тикой не отрывали от нее взглядов, словно заново увидев ее наряд и вспомнив, кто она такая.

— Ты сказала, ребенок выжил, — начал Карамон. — Думаю, Китиара бросила его?

Сара продолжила рассказ:

— Скоро Китиара уже была готова к путешествию, но за это время немного привязалась к ребенку. Он был чудным малышом, поверьте. «Я не смогу взять его с собой, — сказала она. — На севере собираются большие армии. Грядут великие дела. Мне нужно отправиться туда, зарабатывать славу и богатство мечом. Найди ему хороший дом. Я буду посылать деньги на его воспитание, а когда он подрастет для сражений, вернусь за ним». Я предложила отвести ребенка к братьям, но она обожгла меня гневным взглядом: «Забудь рассказы о моей семье! Забудь все, что я говорила! А особенно — забудь про его отца!» Тогда я робко попросила разрешения оставить ребенка у себя...— Сара залилась краской. — Я же была так одинока, поймите. И мне всегда хотелось иметь собственного ребенка, а тут словно Боги услышали мои молитвы и ответили. Китиаре идея понравилась, она доверяла мне, наверное, даже любила, насколько вообще можно любить другую женщину. Она пообещала мне присылать деньги всякий раз, как только получится, но мне было все равно. Я и сама могла прокормить нас с малышом. Перед отъездом Китиара поцеловала ребенка на прощание и передала его мне на руки... «Как ты назовешь его?» — спросила я. Китиара рассмеялась и ответила: «Пусть носит имя Стил». Потом она объяснила, что это имя — своего рода шутка, связанная с фамилией ребенка.

— Это, наверное, должно значить «Полуэльф»,— прошептал Карамон Тике. — Не вижу тут ничего смешного, особенно для Таниса. И все эти годы... — Он покачал головой. — Бедняга ничего не знал...

— Тише! — зашипела Тика. — Откуда ты можешь знать наверняка?

— Что, — насторожилась Сара, — о чем вы говорите?

— Жаль, я не оценил шутки, — сказал Карамон, — ну, с именем ребенка... Полуэльф.

— Полуэльф? — удивленно переспросила Сара. Быстро краснея, Карамон закашлялся и пробормотал:

— Ну, мы все знали о Танисе и Китиаре, можно сейчас уже не скрывать.

— Ах, вы думаете, отец ребенка Танис Полуэльф, — внезапно догадалась всадница. — Но тут вы не правы.

— Ты уверена? — теперь озадачился Карамон.— Хотя, конечно, мог быть кто-то еще...

— Любой человек в штанах...— одними губами проговорила Тика.

— Но ты сказала, ребенок был рожден за четыре года до войны, а тогда Китиара и Танис были любовниками. И это могло быть только после того, как она покинула Утеху вместе с... — Карамон захрипел от удивления и уставился на Сару. — Но это невозможно! Кит врет, я не верю ей!

— Ты про что? — потребовала разъяснений Тика. — Я не понимаю, о ком ты говоришь?

— Да как ты не помнишь...

— Карамон, — раздельно сказала Тика, — когда ты с Рейстлином и другими уехал из Утехи, я была маленькой девочкой. И ни один из вас никогда не рассказывал, что случилось за пять лет до войны.

— И верно, мы о них никогда не говорили. — Карамон медленно сосредоточивался. — Мы отправились тогда на поиски истинных Богов, но вспоминая сейчас, я понимаю — искали мы, прежде всего, самих себя. Как может мужчина или женщина рассказать об этом? Мы оставались немы, сохраняя истину в сердце и предпочитая слушать сказителей, которые за одну стальную монету сочинят все, что только душе угодно.

Он пристально посмотрел на Сару, которая смутилась и склонилась над кружкой с остывшим чаем.

— Я признаю, у меня нет никаких доказательств, — сказала она вызывающе,— точнее, есть, но я не могу их сейчас представить. Но вы мне верили до сих пор.

— Уже и не знаю, чему верить. — Карамон поднялся и медленно подошел к очагу. — Кто бы объяснил, что происходит?

— Говори, как зовут ребенка полностью, — рассердилась Тика.

— Стил, — произнесла Сара Дунстан, — Стил Светлый Меч.

Глава третья

Белая роза, Черная лилия

— Боги сохрани! — воскликнула Тика. — Ведь это значит... линия его рода... Благослови, Паладайн!

Она испуганно вскочила, широко раскрытыми глазами глядя на Карамона.

— Китиара убила его! Убила отца собственного ребенка!

- Не могу в это поверить, — сказал Карамон глухо. Он сунул руки в карманы и раздраженно пнул головешку, собравшуюся выкатиться из очага на пол. Улетевшее полено осыпало дымоход искрами. — Он никогда бы... — Карамон сделал паузу, краснея. — В общем, конечно, мог...

— Он тоже был человеком, юношей, — мягко сказал Сара.

— Ты не знала его! — сердито крикнул Карамон.

— Но узнала чуть позднее. Ты выслушаешь заключительную часть истории?

Тика осторожно погладила мужа по спине.

— Заткнув уши, не заткнешь рот правде, — произнесла она эльфийскую пословицу.

— Только если это не досужие сплетни, — буркнул Карамон. — Скажи мне, миледи, ребенок еще жив?

— Да, твой племянник жив, — грустно сказала Сара, — ему двадцать четыре года, и, беспокоясь о нем, я прилетела сюда.

— Тогда продолжай.

— Как ты и говорил, Китиара и молодой рыцарь оставили Утеху, направляясь на север. Они искали известия о своих отцах, бывших Соламнийскими Рыцарями, поэтому казалось логичным им отправиться вместе. Хотя, боюсь, они были весьма недружной парой. С самого начала все пошло не так — даже причины, побудившие их отправиться на поиски, были различны.

Для Стурма это была святая цель, его отец являлся символом и образцом рыцарства, а для Китиары — совсем нет. Она знала или подозревала о предательстве своего отца и изгнании того из рядов рыцарства. Возможно, она даже поддерживала с ним связь, но прежде всего ее тянуло к армиям Темной Королевы, тайно формирующимся на севере.