Валерия Воронцова - Право на ошибку Страница 6

Ну надо же. Зоомагазин в этом сонном царстве. Хотя быть жителем Вэндскопа – это еще не приговор. Это диагноз…

Снова захихикав, вытерла выступившие слезы и принялась искать выпавший наушник.

– Девушка! Девушка, вам плохо?

Выпрямившись, я увидела прямо перед собой стоявшую на пороге этого самого магазина рыжую девушку лет двадцати в зеленой жилетке с черной фигурой потягивающегося кота на левой груди, совсем как на вывеске. Продавщица, видимо.

– Нет, мне очень хорошо, – фыркнула я, продолжая оглядывать незнакомку.

Это, конечно, невежливо, но уж больно интересной она была.

Чуть пониже меня ростом, пропорционально сложенная, с густой копной рыжих, похожих на пламя волос, собранных в хвост, зелеными, как ее жилетка, глазами, остреньким носиком и дружелюбной улыбкой, она напоминала маленького озорного бесенка.

В общем, понесло тебя, Брендон, тормози.

– Заходи к нам! У тебя ведь нет питомца? – жизнерадостно спросила «бесенок».

– Э… – Я сегодня блещу красноречием. – А как вы узнали?

Девушка пожала плечами и снова улыбнулась:

– Опыт. Ну так?..

А почему бы, собственно говоря, и нет? Деньги есть, место для мохнатого тоже, тем более Рика часто нет дома, и мне не на что будет переключиться…

– Пожалуй, зайду, – выдала я ответ, вырубая плеер.

Внутри оказалось светло, тепло и пахло свежестью леса. В дальнем углу, за прилавком, стоял высокий смуглый парень в таком же зеленом жилете. За спиной у него возвышался огромный стеллаж с кормами, лекарствами, ошейниками и всякой всячиной для домашних питомцев. Под потолком висели клетки с попугаями, у стен под специальными лампами стояли три огромных аквариума с самыми разными пестрыми рыбками. Напротив них, возле витрин, в которые заглядывали солнечные лучи, расположились клетки с хомячками, морскими свинками, хорьками, вольеры со щенками и корзинками с котятами.

– Джей, куда ты положила корм для волнистых? – Парень за прилавком оторвался от какой-то книги и посмотрел на нас.

– В подсобке на верхней полке, Макс, – звонко чирикнула моя сопровождающая.

– И не поленилась же допрыгнуть… – ухмыльнулся он, намекая на рост коллеги.

Вместо ответа Джей показала ему язык и снова повернулась ко мне. По тому, как улыбнулся за ее спиной Макс и как вспыхнули глаза девушки, не составило труда понять, что они парочка.

– Ну так… – начала было говорить Джей, но внезапно хлопнула себя по лбу, что смотрелось комично. – Ой, прости, я не представилась! Я – Джеда Бриар, для друзей Джей, продавец и глава всей ПушБра, а ты? Просто я тут всех знаю, если не лично, то хотя бы заочно, а тебя вижу в первый раз…

Убиться об стену! Какое же здесь количество населения, если она знает всех? Проклятые маленькие городки… Чем меньше город, тем больше водоем сплетен. Черт…

– Мм… Я Виктория Брендон, для друзей Ри. Переехала вчера к дяде… Рику Фоксу.

– Фокс? – Она нахмурилась, словно пробуя имя на вкус, но потом просветлела. – Владелец автозаправки у черты города, да?

– Угу, – промычала я, представляя, как весь город шептался о трагичной кончине моих родителей.

– Эй, я слышала о тебе, – подмигнула глава ПушБра.

– Откуда? – Я моргнула, облизнув тут же пересохшие губы.

– Миссис Болл, преподавательница испанского, упоминала, что на следующей неделе в школе появится новенькая, когда покупала корм своей кошке.

– А-а-а… – На меня разом накатило облегчение.

– Так что все тебя ждут, – хихикнула Джеда.

– О да… Я несказанно этому рада. – Если бы сарказмом можно было бы лечить, то в эту минуту я вытянула бы со смертного одра как минимум нескольких людей.

– Да ладно, школа – это не так плохо, – отмахнулась девушка.

– Скучно, нудно, долго, – безапелляционно заявила я.

– Сдаюсь, – засмеялась Джей. – Но есть бонус…

– В качестве моральной компенсации за ущерб психики? – ехидно поинтересовалась я.

– Именно так, – серьезно кивнула Бриар.

– И в чем же бонус заключается?

– В красивых парнях, – хмыкнула Джеда.

– Неужели они здесь водятся? – Я округлила глаза.

– Не поверишь, но пара-тройка есть, – доверительно шепнула собеседница. – Мой кузен, например.

– Сватаешь? – хохотнула я, убеждаясь, что Джей нравится мне все больше и больше.

– Если бы… Этот идиот уперт, как стадо ослов! – Она вдруг закусила губу и деловито спросила: – Так ты у нас кошатница, собачница или птичница?

Задумавшись на пару секунд, уверенно отрекомендовалась кошатницей. Джей подвела меня к корзинкам с котятами и, пока я присматривалась, отвечала на мои вопросы и рассказывала о себе.

Оказалось, что в Вэндскоп она с семьей переехала четыре года назад из какого-то городка, напоминающего этот. Ее родители усыновили Макса, когда тому было два, а через год родилась она. Когда им обоим еще не было двенадцати, родители погибли, и их забрали к себе дядя по матери Натан и его жена Софи. С их родными детьми Эрелл и Драгоном (ну и имечко!) мне предстояло встретиться в школе. На сбережения, оставленные родителями, и при поддержке Софи и Натана, державших в городе ветеринарную клинику, Макс и Джеда открыли «Пушистую Братву».

– Вы, наверное, обожаете животных, – улыбнулась я, наблюдая за серенькой непоседой с белой грудкой и такими же носочками.

– Всей семьей в Гринписе, – подтвердила Джей. – Смотрю, кое-кто уже приглянулся тебе?

– Ага, – кивнула я. – Вон та…

В этот момент в магазин зашли две парочки подростков, возможно, даже моих ровесников, и следом за ними практически влетела женщина в малиновом плаще. От этого цвета у меня сразу же зарябило в глазах, да и у Джеды, по-моему, тоже.

– Извини, – шепнула она, смело направляясь к «малиновой».

Едва взглянув на лицо дамы, я поняла, что сейчас будет скандал, и поспешно вставила наушники, врубая музыку на всю. Вместо бесплатного цирка за спиной я предпочла наблюдать за серенькой, придумывая, как назову ее.

Может, ты ее угомонишь уже, а? О позор из всех позоров рода? Что???

Я поперхнулась от неожиданности и тут же стала озираться, стараясь понять, откуда вещает эта язва и почему музыка ее не заглушила.

Откуда надо, оттуда и вещаю, мисс «я-Самая-Большая-Печалька-На-Свете».

Вот ведь. Я все-таки сошла с ума. Кажется, разговариваю сама с собой.

Да нет. Это просто я, твоя совесть, устала молчать!