Алекс Извозчиков - Хуторянин (Лишний 1) (СИ) Страница 6

А дальше и вовсе… Так-так… обхват? Хрен те, коротковаты рученки-то. И растут тутошние без тесноты, солидно. Не чета внешней мелюзге.»

Алекс опустил руки и отошел от дерева обхватить которое так и не смог. Секунду постоял прикидывая высоту и уже спокойно шагнул вперед. Совершенно другой лес. Плотная подушка прошлогодней листвы мягко пружинит под ногами и воздух… воздух полный свежести и прохлады пронизанный чуть горьковатым запахом и едва слышным спокойным шелестом листвы. Впервые после переноса он просто шел по лесу а не двигался от «пункта А» в поисках «пункта В»…

Полоса яркого света резанула по глазам и исчезла. Разомлевший Алекс сделал по инерции еще несколько шагов и правая ступня вместо лиственного ковра больно ударилась обо что-то очень твердое. Огляделся. Правильно, углядев среди деревьев просвет, он именно на него и ориентировался, но… Такого Алекс не мог себе представить и в самых горячечных снах. Перед ним…

Патриарх! По другому ЭТО не назвать. Толстенный ствол не меньше тридцати метров в диаметре прикрытый плотной густой кроной словно шляпой с широчайшими полями. Оглянулся прикидывая. Так и есть, от ближайшего дерева он отошел метров на пять и впереди еще не меньше пятнадцати метров совершенно свободной земли, но гигант почти достал ветками до своего окружения. Оставалась чётко очерченная, словно вырезанная узкая щель через которую Алекс и словил нехилого зайчика. При этом в высоту приземистый патриарх едва-едва достигал двадцати метров.

Преодолев некоторый уважительный пусть не страх, но… Алекс решительно пересек кольцо отчуждения и словно здороваясь приложил к стволу обе ладони и, мгновение помедлив, осторожно коснулся дерева лбом. Ну показалось ему, что так правильно будет… Борисыч бы, наверное, посмеялся, а может и наоборот, одобрительно кулаком в плечо долбанул. Пытаться просчитать до конца старого темнилу задачка не для студента-недоучки. Алекс, впрочем, и не пытался… пока, но мнение его ценил. Выполнив обряд?… медленно пошел вокруг гиганта уважительно, но предельно внимательно выглядывая все, что только можно.

«Е-мое! Роща! Хренасе! Дерево это! Нет ДЕРЕВО! Это все одно громаднющее дерево!

Жило-было деревцо, росло себе росло потихоньку, панимашь, да давило втихаря всех кто рядышком оказался. Ну, росло-то оно, поначалу, не одно, зато выросло одно как перст… сожрало, значитца, всех кто послабее. Росло, росло, а как потолстело, распустило корешки в стороны. Жрать-то хочется, хоть и дерево. Об такой вот корешок я чуть ножку не свернул. Ладно не голову. Корешки как отползли, еще и свои отростки вверх дали, да и дальше пошли. Деревце толстело, крона росла. Кто из детишек под её тень попал, тот быстренько загнулся, остальные росли, да уже своих деток кушали. Так и получилась баррикада-засека-колючка. Походу, корневыми отростками ЭТО быстрей всего размножается. С шишками, сережками и прочими вертолетиками напряг. И коль рощицы примерно одного размера, то это и есть предел — дальше от патриарха ни-ни. Те, что перед засекой, от папани далековато вырвались, вот и не могут силу взять, не растут почти — этакая вечно молодая стража. Может повезет кому, патриархом новой рощи станет. Не ботаник я ни разу, но попой чую, есть тут закавыка. Да и едрическая сила с ней, мне вот та штучка шибко ндравитца. Явно для меня родимого приготовлено, а то второй день попаданствую, а ни роялю, ни кустов, понимашь…»

Какого лешего этот корень вынесло на поверхность Алекс не понял, да и не заморачивался подобной ерундой, когда любовался на торчащую из плотной почвы абсолютно прямую, ровную и гладкую палку толщиной в обхват ладони. Чуть-чуть короче трех метров, правильной сушки. Той самой, что придает плотной лиственной древесине невероятную прочность и водостойкость. Дерево само сотворило это чудо. Попершийся незнамо куда корень оно просто напросто заглушило таким способом. Предельно просто и аккуратно, без опасной гнили и трухлявости.

Десять часов возни с костром и острыми осколками от припасенных для охоты булыжников. Изрезанные и сбитые чуть не до костей руки, обожженные до кровавых пузырей пальцы… Все это мелочь по сравнению с тем, что еще до захода местного светила Алекс стал счастливейшим обладателем почти настоящего смертоносного копья с хоть и грубо, но выровненным и обожженным для жесткости острием.

К ночи, когда шарики с роликами в не на шутку гудящей башке уже изрядно притормаживали, оружейник-самоучка попытался пристроиться на ночлег в центре дерева-рощи у подножия «патриарха», но ощутил себя привокзальным бомжом под складским забором… Короче, спал Алекс на самом краешке «полосы отчуждения» под толстеньким невысоким деревом вполне стандартных пропорций. Оставшегося до полной темноты времени хватило для организации вполне приличной ночной лежки. Видимо, время сильных летних дождей еще не наступило и верхний слой прошлогодней листвы гнить еще не начинал, так что вскоре Алекс уже наслаждался вполне себе ничего мягкой и сухой лежанкой. Нодью сооружать не стал. И подходящих коряг в пределах досягаемости не нашел, и не видел в ней надобности-внутри дерева-рощи оказалось ощутимо теплей, чем прошлой ночью, да и хищник летом не тот. Не серый волчок из сказочки для младших детсадовцев, конечно, но и на здешние засеки дуром не попрет.

Вроде как не сложная, но утомительная возня с копьем вместе с дневной усталость наложились на почти бессонную ночь, да и в мозгах объем необычного и просто нового явно зашкалил за шоковый уровень. Удобная лежанка и долгожданная вечерняя прохлада, смягчившая жажду, сделали свое дело — Алекс и сам не заметил, как его сморило прямо с куском мяса в кулаке.

12/03/3003 год от явления Богини. Где-то

Перед самым восходом едва слышный шорох совершенно не похожий на равномерный шелест листьев вытолкнул Алекса из сонного полузабытья. Он еще туповато щурился в предрассветной тьме, когда со стороны «патриарха» вновь зашуршало.

«Ах ти ж ты! Как там бабка талдычила: «Кто рано встаёт, тому бог охотно подает». Ну или сам спроворит ежели не совсем дурак… А я то понять не мог где же суслики.»

Глаза попривыкли к темноте, да и самую малость порозовевший краешек неба давал толику света и Алекс где-то через минуту ухитрился различить шагах в семи от себя смутный силуэт размером с мелкую собаченку.

Зверушка явно охренела от безнаказанности. Унюхав чужака на своей территории, она буром перла наводить порядок словно скандальная жиличка на коммунальной кухне. Алекс привычно потянулся за камнем, но наткнулся на выстраданное вчера оружие и замер. Десяток ударов сердца и нечто, похожее на основательно раздувшегося земного суслика, чётко нарисовалось на фоне светлеющего неба. Еще трижды бухнуло в груди и Алекс мощно толкнул копье. Отчаянный визг перепуганного зверя оборвался коротким хрипом почти сразу перешедшим в бульканье.