Наталья Щерба - Ведьмин крест Страница 6

Таню представили остальным как мисс Каве, дальнюю родственницу госпожи Кары, славянскую ведьму… Конечно, вся семья была заинтригована появлением 'не-англичанки', но вскоре к милой, но не очень разговорчивой Каве привыкли, и жизнь в английском доме потекла своим чередом.

Неожиданно мысли Татьяны, словно стайка всполошенных летучих мышей, понеслись к родному краю: а Лешка ведь с первого дня их знакомства называл ее леди… как сглазил! Интересно, увидит ли она этого карпатского колдуна хотя бы раз? Но как бы этот раз не был для нее последним…

Прошел год, и Таня потихоньку начала забывать смешливого Лешку. Госпожа Кара, будто чувствуя неладное, загружала ее знаниями настолько, что у девушки не оставалось времени ни на личные дела, ни на воспоминания. Правда, был еще Патрик… Таня досадливо поморщилась. После встреч с ним она стала думать о Лешке еще больше. Конечно, он это почувствовал и… возненавидел? Нет, просто отношения между ними стали натянутыми.

Зато ведьмовская наука нравилась Татьяне все больше, раскрывая перед ней новые силы, предлагая новые возможности… Многие вещи стали хорошо получаться. Ультрапрыжки на огромные расстояния, ориентировка по дорожным клубкам и, конечно, иллюзии.

Обретать силу — всегда хорошо. А быть сильной ведьмой — еще лучше.

Творение иллюзий превратилось для Тани в самую любимую часть магической науки. Вначале 'разбить' мыслью объект, а после воссоздать его заново. Собирать иллюзорные чары — это как рисовать красками на чистом листе ватмана или складывать узор из тысячи пестрых паззлов. Вначале, повинуясь хитрому заклятию, сгущается пространство — бесформенная масса пока еще несуществующей части призрачного, нереального мира. А после волшебник начинает творить наваждение, пользуясь лишь мыслью и силой. Девушка с легкостью освоила 'иллюзии неодушевленных вещей' — например, заставляла хрустальную вазу изображать собачью будку. А вот с живыми существами оказалось непросто: попробуй сотворить из скачущего зайца плетеную корзинку, когда он, заяц, постоянно скачет!

Таня вспомнила свой первый опыт — корзинку, бегущую на серых мохнатых лапках, — и захихикала. Собственный смех рассыпался неприятным, дребезжащим эхом, словно был неуместным в торжественной тишине глубокой ночи.

Ведьма глянула в окно и ахнула: ведь сегодня же полнолуние! Значит, опять выспаться не удастся…

Глава 2. Проклятье

Легкие тени скользили между деревьями, змеились по серой земле тонкие полосы тумана — сумерки сгущались над тихим, дремлющим лесом. Ни шороха, ни хруста сухой ветки, ни крика глумливой птицы — лишь только замершая в ожидании бед и тревог, свернувшаяся калачиком на дне темных оврагов густая тишина.

Пылала в небе ухмыляющаяся луна, пытаясь пробраться сквозь лабиринт извилистых древесных крон и разгадать секрет таинственного лесного безмолвия, но даже она, повелительница ночи, терпела неудачу.

Красивая светловолосая девушка брела по узкой тропинке. Тонкий силуэт в простом длинном платье освещался ярким светом от горящих во тьме золотистых зубцов короны на ее голове. Особенно выделялось лицо, нежное и грустное — казалось, это призрак одной из королев прошлого поднялся из небытийного мрака, чтобы тревожить и страшить души заблудившихся путников.

Да, это началось в первое же полнолуние. Золотой Венец древних карпатских князей, сверкающий изумрудами, вдруг появился на голове у Татьяны. И был призрачный Венец очень, очень тяжелый — словно мстил Татьяне за то, что когда-то она водрузила его на мраморную статую с огромной пальмовой ветвью на крыше оперного театра самого красивого карпатского городка. Обод короны сдавливал голову, будто стремился указать на ту крепкую, неразрывную связь, установившуюся с его новой хранительницей. Снять Венец оказалось невозможно — ни силой, ни волшебством. Поэтому, как сообщила госпожа Кара, теперь это ее, Танино проклятье — носить чертову корону, пока не передаст ее дальше, по праву хранения, кому-то другому. А пока что молодой ведьме придется помучиться — каждое полнолуние Венец будет появляться на ее голове и исчезать лишь с первыми проблесками утра.

Но были и хорошие новости: вместе с проклятьем Татьяна получила в награду новое имя — Каве. Ведьма, прошедшая магическое испытание, имеет право носить полноправное волшебное имя. Тот факт, что Татьяна-Каве смогла уберечь Карпатский Венец и стала его ведьмой-хранительницей, и был испытанием. Новое имя защищало девушку от множества неприятностей, подстерегающих молодых ведьм и колдунов в чародейском мире. Например, давало защиту от бестелесных духов, охотящихся на волшебников в поисках магической силы. А Татьянина ведьминская сила, благодаря новым знаниям и, конечно, прабабкиному подарку — браслету в виде ящерки, росла с каждым днем. Да и Венец каждое полнолуние отдавал часть своего могущества. Вот почему ей следовало опасаться не только людей, стремящихся завладеть ее браслетом и Венцом. Главными врагами любого полноправного волшебника становились духи, охотящиеся на колдунов и ведьм и выпивающие их магическую силу без остатка, вместе с жизнью. После такой встречи с духом человек либо сам становился полудухом и постепенно превращался в бестелесного призрака, либо умирал.

'Чем сильнее твои враги, тем сильнее ты сама', - наставляла госпожа Кара, когда золотой обод короны вновь крепко сжимал голову Татьяны. Но эта умная и, без сомнения, высокодуховная мысль не утешала девушку, когда вместо сладкого сна ей предстояло дрожать от холода и шататься меж деревьев на радость духам и прочей нечисти.

'Чтоб они все провалились, — угрюмо думала Татьяна, бесцельно блуждая по ночному лесу. — И цивиллы, и дикие, и их президенты вместе со своими любовницами и телохранителями'.

Именно Мстислав Вордак, президент цивиллов, и Лютогор Мариус, предводитель диких колдунов, были главными врагами ведьмы Татьяны. Именно от них она спрятала Карпатский Венец на голове статуи, а теперь бродила меж деревьев, как самый настоящий призрак.

А все потому, что на открытом воздухе Венец будто бы легчал: давление золотого обруча на голову уменьшалось и дышать становилось свободнее. И даже браслет, при появлении Венца начинающий жечь руку не хуже раскаленного железа, неожиданно успокаивался во время одиночных ночных прогулок.

Поэтому каждое полнолуние Татьяна с Венцом на челе тайком вылетала из дома: госпожа Кара заботилась о том, чтобы ее никто не видел. Выпивая порцию особого, специально предназначенного для поездки вина, Татьяна брала свой личный черный клубок и отправлялась в безопасный темный лес, охраняемый добрыми лесными духами, находящимися в услужении у госпожи Кары.