Сергей Джевага - Серый маг Страница 6

Эрнесто тяжело вздохнул:

— Дело в том, что властями держав Аримиона… с подачи служителей, естественно, введен новый порядок. Во избежание распространения Тьмы и эпидемий каждый путешественник обязан пройти проверку в местном храме. Так что, когда взойдете на корабль, потрудитесь предъявить медальон-пропуск. Иначе договоренность будет разорвана.

— Постойте! — воскликнул Птиц, непонимающе поморгав. — Зачем мне проходить какую-то проверку, если я послушник?

— Простите, так нужно, — произнес Эрнесто. — Ситуация, конечно, спорная. Но я предпочту перестраховаться. Не хочу в следующем порту отхватить штраф. А тем паче мне не нужны проблемы с прислужниками Алара. Вам-то что?… Сходите в местную молельню, быстренько возьмете кулон. Отец Бьярни слывет истовым борцом с Тьмой. Редко когда человек проходит испытание быстро. Но думаю, собрата по ордену долго терзать не будет. И вам нетрудно, и мне спокойнее.

— Хм… — буркнул Птиц. — Впервые слышу о подобном порядке.

— Ввели совсем недавно, — улыбнулся капитан. — Честно говоря, я не верю слухам о Тьме… Просто кому-то хочется возвыситься и укрепить власть. Вот и пугают народ. К тому же при проверке и выдаче кулонов изымают определенную пеню. Хорошая прибыль в казну для ведения войн. Легионы дорамионцев расшибают лбы о границы Игледа и Веринга, вязнут на землях Нгара. Вот и решили совместить…

— Вы имеете в виду служителей Алара? — удивился парень, поболтав остатками глинтвейна в кружке. — Не боитесь, что обвинят в ереси?

— Нет, — хмыкнул капитан. — Я больше в море, чем на суше. А там владыки — вода и ветер. К тому же вам, молодой человек, не с руки болтать всякое местному настоятелю. Следующий корабль в Дорамион когда еще появится. А вы, вижу, спешите…

— И вновь угадали, — хмуро ответил Птиц. — Что ж, если иного пути нет, отправлюсь в молельню.

— Вот и замечательно, — улыбнулся Эрнесто. — Вроде бы обсудили. В таком случае…

Голос капитана утонул в грохоте и яростной ругани. Причина беспорядка обнаружилась у выхода. Трое мощных грузчиков обступили какого-то грязного оборванца. Сверлили злобными взглядами, щерили зубы. Нищий что-то негромко говорил, втолковывал недругам. Но те не слушали. Рычали как медведи, трясли кулаками. Распаляли друг друга ругательствами, криками. Тусклый свет обрисовывал могучие фигуры, толстые мускулистые руки и похожие на стволы деревьев ноги. Забияки оказались одинаково мощными, коротко стриженными. Одеты в грубые рубахи и порты, стоптанные сапоги и телогрейки. Бродяга же, напротив, был очень худым и изможденным. Тело укрывали какие-то лохмотья. Лицо практически не различалось за неопрятной бородой, длинными спутанными волосами.

Двое детин схватили оборванца под руки. Третий молодецки хакнул, ударил. Затем — еще и еще… Голова жертвы моталась из стороны в сторону, брызгала кровь. Посетители тотчас же заинтересовались происходящим, повернули головы. Даже бродячие рыцари оставили спор. Но стало ясно: подобное случается не впервой. Многие отвернулись, принялись за еду и пиво. Другие поглядывали с любопытством — чем же закончится драка? И лишь за ближайшими к выходу столами напряглись.

Удары и рычание перекрыл громогласный рев трактирщика:

— А ну пошли вон, дураки! Еще раз учините драку, будете лакать кислятину в порту!..

Грузчики развернулись к новому врагу. Но, углядев хозяина, сникли. Один тихо просочился в дверь. Двое понурили головы и отпустили оборванца.

— Дядька Угрюм! — смущенно пробасил тот детина, что бил бродягу. — Лохматый нам денег должен.

— Должен, значит, отдаст! Сами знаете, — рявкнул трактирщик. — Теперь у меня работает, дрова из лесу носит. Что, негде больше кулаки почесать?… Видит Алар, еще одна драка, и я сам за вас примусь!

— А чего ты его защищаешь? — буркнул другой парень. — Лохматый — сумасшедший.

— И что с того? — громыхнул хозяин. Нахмурился, вышел из-за стойки и надвинулся на детин. — Божий человек, святой. Ничего, кроме Неба, ему не нужно. А вы вдвойне идиоты и бестолочи. Пошли прочь, иначе страже нажалуюсь!..

Парни скисли, попятились к двери. Проворчали нечто нелицеприятное, но удалились несолоно хлебавши. Трактирщик помог подняться оборванцу. Поддержал, усадил на одну из пустующих лавок. Дал бродяге чистую тряпку, чтобы отер кровь с лица и бороды. Затем развернулся и направился к Птицу и капитану.

— Прошу простить, что прерываю, — сказал хозяин, пожав плечами. — Вас кликали с улицы, господин Лоренталь.

— Мы закончили, — ответил капитан. Кивнул, быстро поднялся и бросил последний взгляд на послушника. — Жду вас к полудню на палубе. Запомните, бриг «Торно».

Придерживая рукоять меча, Эрнесто поспешно направился к выходу. Птиц поджал губы и посмотрел на трактирщика. Угрюм морщился и кривился, метал молнии из-под кустистых бровей. Но, быстро очнувшись, спросил:

— Как вам завтрак, господин маг?

— На высоте, — ответил парень. — Что произошло?

— Дык ничего особенного, — смутился Угрюм. Почесал бороду, рыкнул: — Марик с приятелями постоянно нарываются. То пару мешков зерна уворуют, то путников обдерут. Сегодня из темницы вышли, вот и решили злость согнать… А Лохматый под горячую руку попался. Не обращайте внимания, господин. Местный нищий. Немного безумный, но абсолютно безобидный. Люди говорят, раньше великим воином был. Но в какой-то битве по голове здорово наподдали. Обычно бездельничает, бродит по городу и в окрестностях. Прошлого не помнит, ничего не умеет. Да и приступы частенько накатывают. Бывает, воет как волк, ртом пену пускает и катается по земле. Но в остальном вполне смирный парень. Я к себе и взял. Подкармливаю, одежкой балую. Работник неплохой, даром что молчаливый…

Трактирщик тяжеловесно развернулся, бросил взгляд на нищего. Тот сидел на лавке. Морщился, трогал лицо. Из расквашенного носа сочилась кровь. Под глазом темнел синяк, рубаха на плече разорвана. Но бродяга молчал, стоически перенося боль.

— Не помнит, говорите, — медленно произнес Птиц. — Да, и такое бывает…

— Вот и я о том, — пробасил трактирщик. — Случается же. Раздалось шуршание, за ним — топот маленьких лапок.

Из-под стола метнулась тень. Гибкой змейкой взлетела по штанине послушника, превратилась в хорька. Колючка облизывался, сыто сопел. Охота вышла на славу. Ряды трактирных мышей значительно поредели, зато брюхо было окончательно набито.

— Уходим, — сообщил Птиц. Достал из-под лавки мешок, накинул ремни. Поднялся и нарочито бодро сказал: — Благодарю за пищу.

— Не стоит, — отмахнулся трактирщик. — Ночевать будете?