Агрипина Тумбочкина - Неудачница Страница 6

Через пару минут дверь в заборе распахнулась, и из нее вышел небрежно одетый Дима. При его виде мое сердце дрогнуло и поскакало на перегонки с участившимся пульсом.

Нет, все же зря я сюда приехала, — мелькнула трусливая мыслишка.

Макс о чем-то говорил, заметно напрягшемуся Диме.

Нет, так не пойдет! Ну, почему я как последняя дура сижу тут и боюсь выйти?

От этой мысли стало стыдно…а еще захотелось позорно сбежать, и от этого стало еще гаже.

Тьфу ты! — я подскочила на сиденье и открыла дверь. Из машины я вылетела взъерошенная и злая сама на себя. Дверце тоже досталось ни за что, а резкий хлопок заставил спорящий парней притихнуть и обернуться.

Макс смотрел на меня с немым обожанием и облегчением. Дима же застыл с ледяным выражением лица и, не отрываясь, смотрел мне в глаза. От его взгляда с меня слетела вся злость, а на ее место пришла растерянность.

— Привет, — только и смогла пискнуть я.

— Здравствуй Аля, — тихо сказал Дима.

Звук его голоса больно полоснул по нервам и я, чувствуя себя последней сволочь за ссору недельной давности, быстро отвела глаза. Наступила неловкая тишина.

— Дим, — подал голос Макс, — ну я поехал, буду вместе со всеми через пару часов.

Вот предатель! — подумала я, провожая бешеным взглядом удаляющуюся машину.

— Дима я… — прошептала я.

— Не надо Аля, пойдем в дом, — он отвернулся, взялся за ручку и открыл дверь.

Вздохнув, я поплелась за ним.

Меня не хотели слушать, объяснять что-либо казалось унизительным.

Я шла на автомате, слезы стояли в глазах густой пеленой. Мы пересекли передний двор и почти дошли по крыльца.

Мысли в голове не метались, не вертелись в бешеном хороводе, они будто холодный осенний туман, висели плотными клоками и не давали ухватиться за себя.

Где-то вдали послышалось злое рычание и глухой удар, но это все казалось таким далеким и нереальным. Потом сквозь пелену душевной боли прорвались чьи-то голоса, но я ничего не могла разобрать.

Кто-то очень сильный толкнул меня в грудь, и соленые слезы брызнули из глаз. Удар оказался невероятно сильный, он буквально смел меня, протащив по земле еще пару метров.

Холодный порыв ветра ударил в лицо, заставив закрыть глаза. Руку вдруг прострелило горячей волной боли. Сознание сделало последний рывок в попытке осознать происходящее, но потерпело сокрушительную неудачу, оставляя за собой черноту забытья.

Сознание будто в насмешку вернулось резко, словно меня дернули с глубины, не дав отдышаться, и сразу же заставили бежать стометровку.

Я распахнула глаза, удивленно уставилась на склонившихся ко мне двух мужчин. Один казался смутно знакомым, а второго я никогда не видела. Голова раскалывалась, затылок пульсировал тупой болью, а правую руку я вообще не чувствовала.

— Что? Что со мной случилось? — сиплым голосом спросила я.

— Алечка, как ты? — я посмотрела на того, кто заговорил со мной. Сощурив глаза, я отчаянно пыталась вспомнить этого зеленоглазого парня.

— Ммм…ты кто? — кошачьи зеленые глаза удивленно округлились, а зрачки расширились, заполняя собой всю радужку.

— Аля, я Дима, твой… — он запнулся и покраснел.

— А вы? — я посмотрела на другого мужчину.

— Это мой отец Станислав Владимирович, — 'эээ, что же со мной случилось и почему я не чувствую руки? И парни ведут себя о-о-очень странно! — Аля понимаешь наша собака, кавказец, сорвалась с цепи и…

— Что!!!! — тут, наконец, вернулась моя потерянная память, и я пришла в себя, — и это тварь укусила меня?

Во мне почему-то кипела злость. Я злилась на Демона, потому что не смог остановить свою псину, я злилась на себя за свою рассеянность. Как все глупо получилось!

На глаза снова навернулись слезы, и я обиженно всхлипнула.

— Что с рукой?

— Я тебе сделал укол обезболивающего, — 'ах вот оно что? Ну, хоть об этом позаботились…

— Спасибо, надеюсь, мне не придется делать уколы от бешенства? — 'я этого просто не выдержу!

— Нет, наша собака абсолютно здорова, — ответил отец Димы и вышел из комнаты.

— Да уж очень на это рассчитываю, — зло буркнула я, исподлобья посмотрев на Диму, — надеюсь, вы пристрелите эту бешеную скотину?!

Нет, вы не подумайте, я люблю собак и вообще животных, но это?! Простите уже через чур!

— Аля прости меня, я должен был запереть Тирана, — он виновато опустил глаза.

— Ти-тирана? Твою ж мать! Дима, да если б я знала, что это тварь тут живет, меня не уговорил бы Макс, даже твоим днем рождением! Ой!

Я как-то совсем забыла поздравить Диму, да и не было подходящего момента.

— Как все глупо получилось… — сказал Дима, глядя куда-то мимо меня, — сначала ты с этой глупой ревностью, я со своей не менее глупой настойчивостью…

— Дим я…

— Да нет, ты права, я вел себя как полный идиот! — он взъерошил себе волосы и присел рядом со мной, — хорошо, что ты приехала я рад тебя видеть.

Мне было странно слышать от него извинения, я ждала чего угодно, но только не этого. Были ли его действия следствием вины, или что-то другое, этого я не знала.

Я молчала, страшно боясь испортить своими словами этот момент, хрупкого перемирия. Его внимательный взгляд заставил меня вынырнуть из легкого транса.

— Я тоже рада, — выдохнула я, попыталась приподняться. Получилось плохо, и не без посильной помощи Димы.

— Что с рукой? — озабоченно спросила я, подозрительно глядя на тугую повязку.

— До кости не прокусил, но все же рана серьезная, — он запнулся и внимательно посмотрел на меня, — я обработал ее и перебинтовал, а отец сделал укол, он у меня врач.

— Все в порядке, — постаралась успокоить его я, и опустила голову ему на плечо.

С улицы послышался звук отъезжающей машины.

— Отец уехал.

— Дима, ты прости меня я…

— Перестань тебе не за что извиняться, — категорично сказал он.

— Дай мне договорить!

— Хорошо.

— Я хочу извиниться, — он скорчил недовольную гримасу, — за то, что сразу не поздравила тебя. С днем рожденья любимый!

— Аля, ты знаешь, какой замечательный подарок сделал мне Макс? — я растерянно посмотрела на Диму, покачав головой, — он привез тебя…

— Хм…тогда это действительно замечательный подарок, — я улыбнулась ему.

Он осторожно протянул ко мне руку и провел кончиками пальцев по виску, щеке и дотронулся до уголка губ.

Это было странное ощущение, словно тебя укутали такой нежность и заботой. Стало почти больно, почти невозможно…

Но момент был безвозвратно испорчен раздавшимся звонком.

— Это гости, — тихо сказал Дима, — мне нужно открыть.