Павел Дробницкий - Пламя надежды Страница 6

— Обязательно буду, Ричард, вот только, — слегка замявшись, продолжил я, — можно вопрос? — Ричард утвердительно кивнул, — Прошло совсем немного времени, но мне кажется, что у меня начинает получаться сражаться на мечах, хотя может я и заблуждаюсь, — я издал смешок, как бы показывая, что легкомысленно к этому отношусь, но на самом деле мне хотелось, чтобы он подтвердил мои надежды.

— Скажу даже больше, мне кажется у тебя талант, Артур. Нет, честно, — продолжил он, увидев мой удивленный взгляд, — конечно, еще рано делать какие-либо выводы, ведь обучение только началось, да и условия, мягко говоря, кошмарные, но в твоих движениях читается что-то такое, хмм, не могу объяснить, просто вижу это. Были у меня такие ученики, из аристократов, которых с самого детства обучали фехтованию, стрельбе из лука и много чему еще, но даже спустя месяцы тренировок из них ничего путного не выходило. А в тебе что-то есть, по глазам вижу, когда ты берешь меч в руки, ты словно из крестьянина превращаешься в рыцаря, еще не умеющего сражаться, хе-хе, но рыцаря, — со стороны реки кто-то окликнул Ричарда, — ну все, я побежал, вечером жду на тренировку.

— Удачно порыбачить, — успел крикнуть я ему вслед и вернулся к своей трапезе.

Неужели у меня действительно есть какие-то способности в военном деле? Если это так, то все просто замечательно! Закончится война, возможно, я даже получу какую-нибудь награду за проявленную доблесть, и тогда я останусь на службе у короля и смогу позволить себе жить не в лачуге, в далекой, забытой почти всеми деревушке, а в хорошем доме. Уже вижу, как этому радуется Элен, как по лужайке бегает наша дочурка, с заплетенными в волосы ленточкой, и задорно смеется. А быть может, после войны, за особые заслуги перед престолом меня назовут рыцарем? В мирное время я бы мог участвовать в турнирах на своем гнедом, породистом коне, получая награду за наградой после побед над своими противниками. И уж тогда точно не пришлось бы думать о том, что в этом году может не уродиться урожай и всю зиму придется голодать.

Замечтавшись, я не заметил, как что-то в лагере изменилось. Все суетились и куда-то быстро собирались. Один из солдат в панике пробежал мимо меня. Споткнувшись, он упал в грязевую лужу, но, как будто не заметив этого, быстро поднялся и побежал дальше. Спустя мгновение оттуда же, откуда прибежал первый солдат, появился еще один, и, выбежав, на середину нашего лагеря закричал:

— Маги! Они нашли нас! Это маги воды!

Больше он не стал задерживаться ни на мгновение, и со всех ног побежал в сторону леса. После этого сообщения паники в лагере прибавилось в разы. Более опытные солдаты пытались как-то организовать сбор и остановить бегство, но большинством здесь являлись простые крестьяне и рабочие, которые впервые взяли в руки меч от силы только неделю назад. Поэтому, попытавшись остановить панику и потерпев фиаско, командующие начали предпринимать меры для организованного отступления.

В мгновение ока небо заволокло тучами, и хлынул ледяной ливень. И тогда я понял, маги нашли нас уже давно, и среди них были достаточно сильные и могущественные чародеи, способные разогнать тучи и снова призвать дождь. Эта отличная погодка, была лишь хорошо продуманным ходом, чтобы заставить нас расслабиться, разойтись, а затем резкой переменой погоды сбить с толку, напугать, и это у них превосходно получилось.

Люди метались мимо меня, поскальзывались в грязевой жиже, падали, но тут же поднимались и продолжали бежать дальше, а я не мог заставить себя пошевелиться, словно прирос к дереву.

И тут я увидел две фигуры, спокойно идущие от реки. Это были мужчина и женщина, облаченные в черные мантии с вышитыми на них темно-синими волнистыми линиями, а на груди, с правой стороны, на мантиях у каждого был изображен какой-то незнакомый мне герб, но разглядеть его с такого расстояния не удалось. Лица их были наполовину скрыты капюшонами, что позволяло видеть лишь их не перестающие проговаривать заклинания губы.

Найдя в себе силы, я как можно незаметнее старался передвинуться на другую сторону дерева, за которым я сидел, не успев окончить свой обед. Ливень, который начался буквально только что, уже вымочил меня до нитки и я, стуча зубами от холода, перемешавшегося со страхом, медленно все-таки сумел переместиться. Все, что нам рассказывали о том, как защититься, мигом вылетело из головы и приходилось рассчитывать только на свои инстинкты.

Как ни странно, моя затея удалась, маги прошагали совсем недалеко от места моего укрытия, но не заметили меня. Казалось, они вообще ни на что толком не обращают внимания. Навстречу им выскочили двое солдат, которые, то ли в силу своей глупости, то ли из-за того, что от страха тронулись умом, решили напасть на них. Движения магов были настолько плавными, что казалось, будто эти двое одно целое и они словно перетекали друг в друга и обратно. Голоса магов мелодично проговаривали заклинания, которые больше походили на напевы, но никак не на смертоносные чары.

Смерть первого незадачливого солдата была быстрой, он поскользнулся на мгновенно заледеневшей луже и, лицом упал прямиком на выросший из земли ледяной сталагмит. Второму пришлось помучаться, так как вокруг его головы образовалась сфера из воды, которую он тщетно пытался сорвать, упав на землю и мельтеша руками. Но у него ничего не вышло, и через минуту он уже перестал дергаться, жуткое бульканье затихло, и водяная сфера распалась.

Словно ничего не произошло, маги отправились дальше и, пройдя поляну, на которой был расположен наш лагерь, скрылись в зарослях. Но страх мой не прошел, а даже наоброт усилился, потому что они ушли ровно в том направлении, в котором убежало большинство солдат и новобранцев.

— …Et vita decidet statim, — проговорил Мерлин, — запомнила?

— Да, великий маг, — молодая рыжая девушка сидела в покоях Мерлина и внимательно следила за каждым его словом, как губка, впитывая их, порой даже не понимая значений.

— На сегодня все, юная леди. Вашей голове нужно отдохнуть до завтра, чтобы с новыми силами запоминать и запоминать, — маг приветливо поклонился ей.

— Но, великий маг, я совсем не устала, я готова продолжить.

Мерлин с интересом посмотрел на девушку, сидящую перед ним. Рыжие волосы, аккуратно убранные в хвост, зеленые, как два изумруда, глаза, опрятное платье с фамильным гербом. Больше всего его заинтересовали глаза волшебницы, в которых читались жажда, нетерпение и, к прискорбию великого мага, ненависть. Но именно поэтому она и являлась идеальным кандидатом для миссии уготованной ей магами.

Также его привлек забавный зверек, который бегал вокруг девушки — маленький бельчонок с хвостом из огненных язычков. Этот зверек — ее дух-хранитель, был виден только Мерлину.