Галина Ли - Своя дорога Страница 6

Сонные караульные не остановили даже повозки купца, которого я объявил своим спутником. Это была небольшая благодарность с моей стороны за оказанную помощь, не совсем бескорыстная, впрочем: тащиться по городу ночью пешком не хотелось.

Мой дом находился в квартале ремесленников. Так уж получилось. Еще в начале своей карьеры я снял тут комнату, потом весь дом, а затем вовсе его выкупил. Возможность позволить себе огромный особняк ближе к дворцу, в Белом городе, месте обитания аристократов, появилась у меня давно, но вопрос о переезде даже в мыслях не возникал. Зачем? Чтобы за каждым шагом следили лишние глаза?

Нет уж. У мастеровых спокойнее. Большинство моих соседей загружены работой с утра до вечера, хотя любители поглазеть из окон находятся. Любопытство – распространенный порок, с которым человечество расстанется в последнюю очередь.

Самым главным достоинством моего домишки я считал близость соседских крыш, по которым через мансарду можно было ускользнуть от нежелательных гостей. И хотя случая воспользоваться «верхним» путем пока не возникало, это обстоятельство сыграло решающую роль при выборе жилья. Маловат, конечно, домик: всего четыре комнаты, но мне хватает. Главное – есть спальня, кухня и мыльня. Опять-таки дворик с конюшней имеется. Вот только с лошадьми мне, как с напарниками, не везет, вечно с ними что-то происходит. После пятой по счету гибели коня его величество порекомендовал больше не брать лошадей из казенных конюшен. Теперь приходится тратить собственные деньги.

Ключ легко повернулся в замке, и я открыл дверь. Слуг не держу, не люблю лишних бездельников и соглядатаев в своей «крепости». Вполне хватает соседки, вдовы цирюльника, которая убирает мой дом, ее сын приглядывает за конями и двором (хотя это слишком громкое название для куска земли шириной в пятнадцать шагов).

Устроив малышку спать на своей кровати, я согрел воды в мыльне и наконец стер всю грязь, которая пристала ко мне в дороге, словно вторая кожа. Вместе с грязью смылась накопившаяся усталость, так что я вернулся в гостиную свежий и сияющий, словно новенький золотой. Спать расхотелось, и мне пришло в голову устроиться у камина с бокалом вина – поразмыслить о предстоящем визите во дворец. Но стоило сделать первый глоток, в дверь забарабанили.

Этот яростный стук был хорошо знаком. Так колотить в чужую дверь осмеливался только один человек – прекрасная Танита, молодая жена соседа аптекаря.

Я вздохнул: вожделенный отдых летел в преисподнюю к Мо, опять предстояло полночи разнимать разругавшуюся парочку. В итоге соседушки помирятся и потом хорошо развлекутся в постели, а я в очередной раз почувствую себя последним идиотом, влезшим не в свое дело. У меня даже имелось подозрение, что они специально сторожили, когда я вернусь из очередной отлучки, потому что стоило разжечь камин и устроиться в кресле, как скандалисты по очереди возникали на пороге.

Я обреченно распахнул дверь, и в комнату влетела растрепанная и ревущая во весь голос Танита. Ее лицо густо цвело ярко-красными пятнами, которые при ближайшем рассмотрении оказались следами от укусов. Молодка кинулась мне на шею, уткнула в камзол разукрашенное лицо и в голос заревела:

– Он меня избил! И покусал!

Почти любой мужчина на моем месте, глядя на безутешную красотку, немедленно рванул бы бить морду мерзавцу, посмевшему поднять руку на женщину, но только не я… Я в очередной раз от души посочувствовал парню.

Соседа звали Агаи, до недавних пор его жизнь текла на удивление размеренно и спокойно. Этот скромный молодой человек, компаньон и главный помощник аптекаря, трудился с утра до вечера не покладая рук. Миловидный парень с удивительно красивыми глазами густого зеленого цвета и очень добрым взглядом у всех вызывал симпатию. На меня облик юноши неизменно навевал мысли о древности человеческого рода, уж очень утонченными и породистыми были черты его лица.

Но на свою (и мою, очевидно, тоже!) беду на осеннем празднике урожая Агаи привелось увидеть дочь торговца маслом, хорошенькую Таниту, и по уши влюбиться в нее. Его не смутило, что девушка выше ухажера на полголовы, что ее плечи чуть уже его собственных и что при желании она легко согнет аптекаря в бараний рог. Разве способен думать о таких мелочах влюбленный мужчина? Вот и Агаи не думал. Тем более что возлюбленная была диво как хороша. Густые светлые волосы Таниты свободно падали на плечи, форме которых могла позавидовать богиня. Большая и опять-таки совершенная грудь, тонкая талия, красивые сильные руки, осанка королевы, крепкие стройные ноги – ни один мужчина не прошел бы мимо таких прелестей. А чего стоил горячий взор? А страстный рот? А прелестный, ровный цвет лица? Всего было достаточно, чтобы покорить сердце юноши, но боги настолько расщедрились к женщине, что дали ей в довесок ничем не прикрытую чувственность и какую-то дикую страстность. В общем, если убрать все дифирамбы, для описания Таниты хватило бы трех слов – она была неотразима.

Но, как это обычно бывает, сильного соперничества боги не терпят, поэтому они пожалели для девушки всего одной, но очень важной вещи – ума. Папаше Таниты следовало сбагрить ее в детстве посольству степной Ингахии, где женщины ни в чем не уступают мужчинам. Из Таниты получилась бы отличная воительница. Но на нашу с Агаи беду он до этого недодумался.

Итак, мой сосед влюбился, стал ухаживать и через полгода привел вожделенную женщину в свой дом. И вот тут-то началось… Девица оказалась на удивление стервозной, устраивала молодому супругу скандалы по малейшему поводу. Говорила с ним, как с нелюбимой собакой, ничуть не стесняясь посторонних. Потом начала драться, а юноша додумался сопротивляться.

В результате прелестный носик Таниты стал смотреть немного влево, а у Агаи на лице появился длинный шрам от виска через всю щеку, который он мне объяснил падением на улице. Удачное оказалось «падение»: направь его жена нож чуть в сторону, парень остался бы без глаза. Вот и сегодня, если судить по укусам на щечках молодки, Агаи пришлось защищать свою жизнь. Интересно, ему это удалось?

В дом снова постучали. Не слушая истеричных воплей красавицы, я распахнул дверь.

Так и есть, мои догадки оказались верны. Судя по количеству заливавшей молодого человека крови, на этот раз его пытались лишить уха.

Красная влага непрерывно стекала из раны, окропляя все вокруг, но Агаи, казалось, этого не замечал. Он смотрел тоскливым взглядом побитой собаки на жену и пытался улыбнуться.

– Танита, пойдем домой. – Умоляющий тон юноши разжалобил бы и камень.

Танита сначала возмущенно фыркнула, но потом в ее взгляде мелькнуло что-то напоминающее сострадание, она утерла слезы, встала, обняла покалеченного супруга за плечи и вывела вон.