Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом Страница 6

Минута ушла на другое… Почему-то вспомнил Катюшку. Симпатягу студентку из Педа. Возможно тот июль единственное светлое пятно в череде моих последних лет.

Год назад я случайно столкнулся с ней в электричке. Черт! Почему не с самой электричкой! Уверен, было бы не так больно. Она узнала меня, я не стал делать вид, что не помню ее. Мы смотрели друг на друга, не пытаясь приблизится или заговорить. Не звучало щемящей музыки Таривердиева, и человек не поглядывал на часы, торопя наше расставание. Когда белобрысый мальчишка, должно быть сын, что то спросил у нее, и она на мгновение отвела взгляд, мне хватило ума убраться…

Время истекло. Я без труда представил пейзаж с голограммы. Все-таки каскадер тот же артист.

Дно впадины между двух голых холмов. Красно-коричневые камни осыпи разогреты солнцем. От них поднимается колеблющееся марево. Жутко жарко. Над головой песочное небо на половину занятое желтой спиной светила. И еще хренова плита! Стоять невозможно! Так нестерпимо жжет подошвы ног!

— Уже работаю или меня обработали дурью? — спросил я нанимателя, подпрыгивая как на раскаленной сковороде.

— Работаете, — ответил поп и попросил. — Сойдите с плиты.

Легко сказать сойти. Плита была пусть горячей, но ровной. А вокруг нее рассыпано раскаленное каменное крошево, не преминувшее впиться в мои босые пятки.

— …твою мать! — выругался я, по-курячьи переминаясь с ноги на ногу.

Поп, коснувшись плиты рукой, открыл ее подобно крышки сундука. Ни какого волшебства, сплошная механика и архимедовы точки опоры.

В неглубокой щели лежал узел с одеждой и причиндалами к ней.

— Одевайтесь, — указал мне на сверток поп.

— Может объяснитесь? — обратился я к работодателю, стягивая казенное бельишко и примеряясь к знакомой по прошлой профессии амуниции.

— Есть необходимость? Посмотрите вокруг и все станет понятно.

Трудно спорить с очевидным. Зарекомендованного лекарства под рукой не имелось и потому употребив общепринятое в трудные минуты русское "Пох…ю!" принялся переодеваться. Признаюсь, без киношного опыта я бы не разобрался. А так, довольно шустро облачился в историческую спецовку. В место трусов напялил подобие женских колготок, поверх, короткие для брюк и длинные для шорт, штаны с подвязками-бантами под коленками. Обувшись в мушкетерские сапоги, притопнул. Золоченые шпорки звякнули по камням, вызывая приток героического адреналина.

— Отпад! — вдохновенно восхитился я. — Дадите бандану и в корсары?

Предположение отпало как необоснованное. Взгляд работодателя был красноречивей пушек королевского фрегата.

Я продолжил облачение. Тонкая рубашка с кружевными манжетами и воротничком приятно пахла жасмином и крахмально скрипела. Жилет из кожи, весь в сияющих пуговицах и брошах ввел бы в ступор любого именитого кутюрье.

Накинув на плечи песочного цвета, в бисерных вензелях, плащик, я предстал перед очами своего спасителя готовым к свершениям. Поп подал мне широкий пояс с мечом и кинжалом в ножнах на цепочках.

— Жаль, если окажется, что меня хотят определить в психушку? — съязвил я, застегивая позолоченные пряжки. Меня прямо таки распирала от глупой радости.

— Не определят. И в кино снимать не будут, — серьезно выговорил поп, оглядывая меня. Затем собственноручно водрузил мне на голову шляпу с белым пером цапли. — Время не терпит. — И поправив лихо, заломленные поля головного убора, коснулся пальцами моих висков. — Минимум информации. Недостающие знания добудете сами.

В голове замкнули высоковольтку. Искрануло будь здоров! Гнусное электричество изнасиловало каждый нейрон моего мозга самым извращенным способом. От избытка впечатлений я вспомнил великий и могучий русский язык. Пузан из пещеры мог бы мною гордится.

Не успев как следует прийти в себя от столь своеобразного курса обучения, я тут же подвергся новому испытанию. Поп извлек из загашника пенал и вытряхнул мне на ладонь пожухлую морковину.

— Корень шиу-шиа. Его отвар дают в младенчестве, что бы в последствие избежать многих опасных заболеваний.

— Кроме розовой чумы? — блеснул я новоприобретенными познаниями.

— Верно. Вы не младенец, поэтому жуйте так. И помните, чем дольше жуете, тем сильнее организм будет сопротивляться всякой заразе.

Это я и без него знал. Послушно сунув морковину в рот, хрястнул овощ зубами. Хваленый кайенский перец по сравнению с поповским корешком просто малиновый чупа-чупс. Эффект потрясающий. С большим удовольствием жевал бы раскаленную докрасна в кузнечном горне железяку. Но, избравший стезю героя не должен плакаться! Иначе что за герой!

Не желая проявить себя слабаком, я жевал и жевал отвратный корень до той поры пока не понял — умираю!

— Достаточно, достаточно! — остановил меня поп, не дождавшийся моей позорной капитуляции. — Кавказское долголетие вам не обязательно.

— Ага, — согласился я с замечанием, сплюнув корешок. — Профессия не предполагает.

Из-за навернувшихся на глаза слез, окружающее плавало и качалось. Подождав, пока мне полегчает, поп кратко изложил поставленную передо мной задачу.

— Спуститесь к дороге и свернете на закат. Цель — добраться до Ожена, ко Дню Поминания. До начала мессы, вы должны попасть в храм Искупления Всех Грехов. — И повторил. — До начала… Без опоздания.

— А обратно? А послание? — напомнил я работодателю условия найма.

— Явитесь в храм! — жестко уточнил предписание наниматель. — Это на дорожные расходы, — увесистая мошна перекочевала из его рук ко мне за пазуху. — Здесь сто имперских реалов. С лихвой хватит на пять декад приличного существования. На крайний случай в пояс зашито еще сто и в рукояти кинжала еще десять. Что не понятно?

— Прибыть ко Дню Поминания в Ожен. К началу мессы попасть в храм Искупления Всех Грехов. Дальнейшие инструкции на месте, — отчеканил я, по-армейски приложив руку к полям шляпы.

— Правильно, — подтвердил поп и двинул мне в челюсть. Удар — класс! Никак не ожидавший подобной выходки от представителя религии, я неуклюже шлепнулся на задницу.

— И не расслабляйтесь. Ваша шкура дешева, как и раньше.

Столь поучительное напутствие означало окончание первого этапа наших с попом деловых отношений. Мой работодатель, резко повернувшись, без прощальных жестов и слов, перебрался по осыпающемуся склону на другую сторону холма и пропал.

Я потер ушибленную скулу. Поп прав, расслабляться не следовало. Поднявшись, поправил свой экзотический прикид и направился указанным путем, отрабатывать освобождение из узилищ МВД.

2