C. Во - Ученик убийцы Страница 6

— Надеюсь, они выберут быстродействующий яд, когда решат отправить меня на тот свет, — прошептал Ник, наклоняясь к сестре.

Из глубины комнаты послышался приглушенный ропот, и Ник вдруг вспомнил, что он здесь не один. Три настоятеля в черных мантиях, с лоснящимися от пота лицами, стояли чуть поодаль, и их длинные тени причудливо изгибались на деревянных стенах опочивальни, пышущем жаром камине, скамьях, стульях, желтом балдахине кровати и белом постельном белье.

И тут один из мужчин прошептал слово, которое Ник слышал в свой адрес уже много раз.

— Размазня!

Не стоит обвинять их в жестокости — из всех прозвищ, которыми простой люд наградил Ника, это было самым безобидным! Все в Гнездовье считали Ника тупицей и были уверены, что он навеки останется безвольным и неуклюжим дитятей, не унаследовавшим ни одного из знаменитых талантов своего рода.

Ник Маб, принц-нескладеха.

Однако мальчик не стал предаваться горьким размышлениям и решил просто не обращать внимания на перешептывания настоятелей. Они и сами оказались совершенно безоружны в борьбе с ядом, несмотря на всю хваленую подготовку в Гильдии Иглы и принесенные в Храме Брата клятвы. Настоятели могли только облегчить страдания Кестрел с помощью пасленового вина и жарко пылающего в камине огня.

Вот почему Ник считал придворных «целителей» совершенно никчемными!

Да и от самой Гильдии Иглы толку не больше. Почему, интересно, Старшие Мастера Гильдии не стоят сейчас у постели сестры? Разве не должны они присутствовать при отходе в мир иной наследников королевской семьи? Где, в конце концов, сама леди-провост? Ник не питал к этой женщине особой любви, но, по крайней мере, когда умирали его отец и братья, она приходила к их смертному ложу. Чем Кестрел хуже?

Словно услышав мысли брата, девочка тяжело вздохнула во сне, и Ник крепко сжал ее длинные тонкие пальцы.

Один, два, три, четыре… Он считал секунды между вдохами Кестрел, не обращая внимания на возню и бормотание настоятелей за спиной.

— Сестра, — Ник старался говорить спокойно и уверенно.

Внезапно девочка широко распахнула глаза, и Ник, оцепенев от ужаса, едва не отшатнулся от нее. Кестрел пошевелила потрескавшимися губами, но не произнесла ни звука…

Ник резко наклонился вперед, и стул под ним громко заскрипел.

— Ты хочешь что-то сказать мне? — с замирающим сердцем спросил Ник.

«Да! — кричали глаза Кестрел. — Я должна поведать тебе все свои секреты!»

К сожалению, Ник Маб не обладал ни одной из магических способностей, которыми природа подчас одаривала фей из правящих семей Гнездовья. Настоятели много лет назад объявили его Безмолвным, так что Ник сейчас мог лишь догадываться о тайных мыслях сестры.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросил мальчик, ближе придвигаясь к сестре и почти касаясь носом ее щеки.

Он так хотел узнать правду, что даже не слышал недовольного кудахтанья настоятелей за спиной!

Кестрел моргнула раз, другой. Она смотрела на брата так, словно была уже далеко, в другом мире…

— Скажи мне, сестра. Хотя бы попытайся!

Лишь волна теплого воздуха обдала его щеку. Кестрел отвела взгляд, уставилась на что-то за спиной брата, и Ник увидел, что последние искры жизни в ней угасают…

— Подожди! — Ник судорожно схватил сестру за руки и поцеловал в пока еще теплую щеку. — Солнце еще не взошло… Потерпи совсем немного, и ты увидишь свет! Настоятели раздвинут шторы и откинут простыни, чтобы солнечные лучи приласкали тебя! Еще одно утро, сестра, только одно! Разве ты не хочешь встретить вместе со мной новый день?

Кестрел ничего не ответила.

Один, два, три, четыре…

В душной, жаркой опочивальне потянуло холодом. Ник все сильнее сдавливал пальцы сестры, словно хотел поделиться с ней своей жизненной энергией.

Восемь, девять, десять…

Внезапно мальчику на плечо легла чья-то шероховатая ладонь.

— Мужайтесь, лорд Маб. Это конец.

Ник вздрогнул, отстранился от сестры и, упрямо дернув плечом, сбросил руку настоятеля.

Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…

Губы мальчика задрожали, а глаза наполнились слезами, но он не заплакал. Он упорно продолжал считать, хотя так и не дождался нового вдоха…

Ник не выпускал руки сестры, даже когда дошел до ста, а потом и до двухсот. И даже тогда он продолжал стискивать пальцы Кестрел, хотя чувствовал, что ее кожа уже источает прохладу…

— Как печально, — пробормотал один из настоятелей голосом, напоминающим шуршание пергамента. — Уйти из жизни всего лишь за несколько мгновений до того, как солнце благословит землю своими лучами…

Кровь жаркой волной прилила к лицу Ника.

— Прочь, прочь отсюда, маловерные вы идиоты! — взбешенно закричал он.

Разумеется, никто из мужчин не шелохнулся, да Ник и сам прекрасно понимал, что ничего не добьется оскорблениями. Настоятели все равно останутся здесь — у них просто нет другого выбора… Они выполняют свои обязанности и будут оставаться рядом с сестрой до тех пор, пока ее душу не проводят в мир иной — иначе Кестрел обратится в ману и убьет всех обитателей дворца.

Через несколько минут Ник уже извивался, стиснутый железной хваткой, в руках старшего настоятеля. Двое других мужчин бесстрастно закрыли серебряными монетами невидящие глаза и рот Кестрел, а в руки ей вложили серебряный скипетр. Впрочем, особой нужды в подобных мерах предосторожности не было — все-таки Кестрел принадлежала к королевскому роду. Правящие семьи фей, в отличие от простого люда, всегда держали под рукой тех, кто поможет душе умершего покинуть тело.

Дверь спальни тихо открылась, и на пороге появился сабор — голубокожее существо, очень похожее на человека. Саборы издревле были связаны с родом Маб клятвами верности. Настоятели тут же отступили от ложа покойной и встали рядом со своим старшим товарищем и Ником, который перестал вырываться из стальных объятий мужчины.

Сабор произнес ритуальные слова, чтобы освободить душу умершей, и тихонько постучал костяшками пальцев по украшенной рубинами (как у всех членов династии Маб) шевили — каменному браслету на левой лодыжке девочки. От этого легчайшего прикосновения камень с громким звуком раскололся на две половинки. Тонкое энергетическое поле, которое создают вокруг себя все драгоценные камни, разрушилось, и в то же мгновение через комнату пронесся вихрь холодного воздуха.

Сабор немного подождал, потом взял в руки распавшуюся на две части шевиль.

— Душа Кестрел Маб получила свободу, — медленно проговорил он.