Вера Петрук - Слепой Страница 60

- Не достанет, - прошипел Регарди, начиная злиться на друга. - С каких пор ты стал симпатизировать моему отцу? Можно подумать, мы о святом говорим. Не смей меня отговаривать. Я наконец-то принял первое самостоятельное решение в жизни, а ты хочешь, чтобы я повернул назад, не сделав и шага? Перестань, обратного пути нет.

- Ну и дурак, - Даррен подошел к столу и, налив полный стакан вина, выпил его до дна. - Вы, Регарди, все сумасшедшие, но ты, кажется, превзошел даже свою родню. Итак, мы прощаемся. Жаль, Арлинг, мне очень жаль, потому что я вряд ли когда-нибудь приеду в Сикелию. Не переношу жару, а от пряностей у меня болит живот. Я ведь, знаешь, хочу стать воином и отдать жизнь за Империю. Прямо, как в детстве. Помнишь, как мы мечтали о том, чтобы попасть в Армию Жестоких и отправиться покорять мир во славу Согдарии?

- Помню, - улыбнулся Арлинг. - А еще помню, что ты хотел воевать на севере с арвакскими племенами, а я подавлять восстания в мятежных провинциях. И ты всегда был командиром, а я тайным убийцей, служившим Императору. Но, увы, для игр больше нет времени. Да и воображения не хватает. Нужно думать о настоящей жизни, а не о той, вымышленной.

Даррен налил себе второй стакан, но пить не стал, неаккуратно поставив его на стол. На белом мраморе столешницы расцвели алые пятна.

- Я могу что-нибудь для тебя сделать? - наконец, проговорил он, и Арлинг с облегчением вздохнул. Если бы Монтеро знал, с каким нетерпением Регарди ждал этого вопроса.

Арлинг кивнул, неожиданно почувствовав, что слова застревают в горле.

- Привези Магду Фадуну завтра в полночь на третий причал.

Регарди ждал, какую угодно реакцию, но только не такую. Даррен расхохотался так, что даже лакей, разгуливающий все это время в гостиной, насторожился и вытянул шею, пытаясь разглядеть причину веселья полуночного гостя.

- Ты шутишь?

- Я похож на шутника? Мне не к кому больше обратиться, и ты это знаешь. Ты помогал мне столько раз, что я с тобой до смерти не расплачусь. Но это последняя просьба. Последняя. Честно. Магда не хочет уезжать из Мастаршильда, а я не могу поручить старому Холгеру ее похитить. Она - самое дорогое, что у меня осталось. Без Магды в Сикелии мне делать нечего. Алмазному Королю не выжить без королевы. Ты сделаешь это для меня, Монтеро?

- Ты хочешь увезти девицу против ее воли?

- Не зли меня! Магда больна и не может сама о себе позаботиться. Если она останется в деревне, ей грозит сумасшедший дом или церковная больница для одержимых. Староста не раз намекал на это. В последнее время она вела себя не осторожно, деревенские волнуются. Увезти ее совсем не сложно, Даррен. Я все приготовил: карету, лошадей, снотворное...

- Ах ты, мерзавец, - незлобно протянул Монтеро, размазывая пальцем капли вина по столу. - Если Магда против, то за каким счастьем ты гонишься?

- Она любит меня, я это знаю! - горячо заговорил Арлинг. - Да, я поступаю нехорошо, но я спасаю ей жизнь, понимаешь? Отец собирается отправить ее к тетке в Грандопакс на лечение, а это конец! Она умрет в больничных стенах!

- А в жарких песках под знойным солнцем будет цвести и поправляться? - съехидничал Даррен, и Арлингу захотелось скинуть его со стула.

- Она привыкнет. Потому что с ней буду я.

Регарди замолчал, не зная, чем еще можно убедить Монтеро.

Образ Магды стоял перед его глазами, маня и даря надежду. Они виделись больше месяца назад, но Регарди помнил ее так, словно она только что выбежала из комнаты, оставив за собой легкий аромат наступившей зимы и дубовых листьев. По мере того, как холода накрывали земли Согдарии белым саваном, Магда хорошела день ото дня, с такой же скоростью теряя рассудок и связь со всеми, кому она была дорога.

В их предпоследнюю встречу, Арлинг взял ее на танцы в соседнюю провинцию Аверикс, где наместник с размахом отмечал наступление зимы, устроив гуляния на центральной площади. Среди пестрой толпы никто не мог узнать в нем сына Канцлера Согдарийской Империи, а в Магде - дочь мясника из Мастаршильда. Арлинг редко видел ее танцующей и не мог наглядеться на то, как плавно и естественно она двигалась. В Авериксе Магда веселилась так, словно они вернулись в ту промозглую осень кабаньего года, когда белый одинец столкнул их судьбы в глухой мшаве мастаршильдской тайги. Тяжелые приступы забытья, когда девушка переставала узнавать даже отца и видела в каждом встречном одной ей известных демонов, отступили, принеся облегчение Регарди, Ёсифу и старосте Влахо, который со дня на день ожидал комиссию Педера Понтуса по доносу.

Арлинг горько усмехнулся воспоминаниям. А ведь он действительно поверил тогда, что удача им, наконец, улыбнулась. Натанцевавшись до упада, они забрели в чей-то сарай, где долго целовались, утонув в золотистой соломе, пока Регарди не одурел от запаха душистых луговых трав и самой Магды, которая казалась богиней любви, прилетевшей к нему со звезд.

Но демон несчастья зорко следил за ними в ту лунную ночь. Когда Арлинг, сгорая от страсти, прошептал ей, что им осталось недолго мучиться в разлуках, так как совсем скоро он увезет ее туда, где землю круглый год греет теплое солнце, а в садах растут все фрукты мира, Фадуна резко вырвалась из его рук, разразившись рыданиями столь сильными, что все попытки успокоить девушку оказались тщетными. Одна мысль о том, чтобы покинуть Мастаршильд вызывала в ней ужас. У Магды случилась настоящая истерика со слезами, крупными, как весенний град, и глубокой обидой в голосе на весь мир. Бросив в него пучок соломы, она запрокинула голову назад и принялась быстро бормотать. Арлинг не мог понять, что она говорила, но слова, которые ему удалось разобрать - "каратель", "черный святой", "скользящий в темноте" и "дорога молчания" - ему не понравились.

Тогда Регарди впервые ее ударил. Он не знал, что заставило отвесить любимой пощечину, но мера подействовала. Замолчав, Магда согнулась на полу, спрятав лицо в коленях и обхватив голову руками. Поняв, что погорячился, Арлинг сгреб ее в охапку и, оседлав Дарсалама, помчался в Мастаршильд. В дороге Магда вела себя смирно, лишь изредка гладя его по волосам и бормоча что-то по поводу цвета его пальцев. Увидев бледное лицо Ёсифа, который с самого начала был против танцев в Авериксе, Арлинг понял, что сейчас не самое лучшее время сообщать ему о скором отъезде дочери.

Он вернулся через неделю. Так быстро, как только смог оторваться от почетного караула отцовских соглядатаев. Магда изумительно выглядела в белоснежном кружевном чепчике, из-под которого смешно торчали две тугие косицы. Девушка чувствовала себя лучше и приезду Регарди обрадовалась. Ёсиф же встретил Арлинга настороженно, словно предчувствуя, зачем тот явился.