Виталий Обедин - Дикий Талант Страница 60

…прыгнул!

Внезапно, с места, без видимого усилия, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, точно настоящая жаба.

Грандиозный прыжок!

Выродок-убийца прервал его на середине.

По правде говоря, я и движения-то Малигана не заметил. Просто прежде чем стихло эхо выстрела, Жаба был мертв, а вояка в подштанниках оказался единственным, у кого в поднятой руке дымился пистолет.

Продолжая полет, умирающий слуга Тотема врезался в ограждение лестницы. Толстые пальцы дернулись, еще раз. Долгое мгновение мне казалось, что Жаба сумеет схватиться, но – нет. Пальцы замерли. Выродок действительно не плохо стрелял, надо признать. Жаба, медленно перевернувшись в воздухе, рухнул на пол. История знаменитого разбойника закончилась.

– Ришье!

Лота упала на колени рядом с моим хозяином. Сообразив, что больше прятаться нет смысла, я начал спускаться, держа оружие в вытянутых руках. Кровь Цапли, которой я заранее смочил рукав рубахи, свидетельствовала, что телохранитель графа Тассела тоже принял участие в ночной резне.

– Неужели? – хмыкнул Корт Малиган.- Соизволил? Сдается мне, Ри… э… Генри, ты зря тратишь деньги на этого варвара. Мерзавец проспал все веселье!

– Наверху вы можете найти тело одного из нападавших,- огрызнулся (впрочем, очень сдержанно) я.- И это я начал стрелять, подняв всех на уши.

– Не все так просто.- Пистолет Лоты уставился мне в грудь.- Не все так просто, мой дорогой Дакота. Время давать объяснения.

Говорила не она.

Пистолет баронессы Хантер перекочевал к моему хозяину, лежавшему на полу в одной простыне. И произнес он эти слова ровным чистым голосом, без малейшего намека на заикание.

– Может быть,- бесцветно сказал я.- Трудно сохранить тайну, когда тебя окружает столько людей, в жилах которых течет Древняя кровь.

Лота от удивления даже привстала, а Корт нахмурился. Глаза его недобро сузились.

– …а под прицелом тебя держит Ришье Малиган, тот самый Лисий Хвост, который, если верить молве, убил Анджея, Мертвого Герцога.

Рука, державшая пистолет, вовсе не дрожала. Нисколечко.

Поэтому я с трудом подавил вздох облегчения, когда она опустилась.

– Все объяснения потом! – раздраженно сказали сверху, где недавно стоял я, дожидаясь прыжка Жабы.

На этот раз я не удержался и вздрогнул…

Проклятые Выродки!

…все это время у меня за спиной был чертов книжник с лошадиным лицом! Если бы лорду Феррину… или, иначе, Феру Малигану, только показалось, что я целюсь не в Жабу, а в Ришье, под лопатку мне вошла бы пара футов стали. Спускаясь по лестнице, Выродок, как бы невзначай, продемонстрировал клинок.

– Надо убрать трупы в подвал и затереть кровь,- скомандовал Фер, глядя на мертвеца посреди зала.- Корт, ступай и немедленно выпей вина! Пары бутылок хватит, я надеюсь? Когда нагрянет патруль, скажем, что благородный господин из Ура нажрался и устроил пальбу по картинам, оскорбившим его изысканный вкус. От этих столичных хлыщей ничего иного ждать и не приходится.

– Из Корта актер как из козьей задницы,- морщась, произнес Ришье. С трудом поднялся на ноги.- Тащите вино для меня! Что стоишь, слуга? – Это уже адресовалось мне.-Принеси камзол, он в… хотя постой, сам возьму. А объяснения и в самом деле подождут.

– Тебе тоже предстоит кое-что объяснить, Ришье,- хмыкнул Фер, ткнув пальцем в простыню.

Корт Малиган заржал.

Глава 15 ОБЪЯСНЕНИЯ

Молния открыл рот и расхохотался. Я смотрел на дядю, как белеют в темноте его зубы – и чувствовал, что оказался в какой-то гигантской пустой воронке, где нет звуков и света, нет эмоций, а есть только ощущение провала, необратимой ошибки. Дурацкое ощущение. Кое-что объяснить… ха-ха-ха… кое-что… ха-ха-ха…

А главное: кое-кому.

Чертова простыня. Ну что мне стоило накинуть камзол?

Лота стояла как каменная. Лицо странное. Потом она, не говоря ни слова, развернулась и ушла прочь. Я запрокинул голову и посмотрел наверх. Высоко под потолком – огромная стеклянная люстра свечей на триста, не меньше. Такое мутное белое пятно. Если бы она упала – и прямо на меня…, Вот было бы здорово.

– Пошевеливайся, Ришье,- сказал Фер резко.- Ночевать здесь собрался?

Луна похожа на вареный желток. Она летит в темном небе, среди звезд, оставляя мутный светящийся след. Если присмотреться, пятна на луне вдруг складываются в лицо. С плоским носом и глазами-щелями.

Монотонно пиликают цикады. Ветер шелестит в кронах акаций. Кажется, в проклятом саду никого нет. Только я, деревья, кусты, беседка и молочно-белые статуи. И больше ничего нет в целом мире – кроме этого сада. Я открыл глаза. Ах да! И пистолет.

Я поднял оружие, прицелился. Удивительное все-таки дело – твердая рука. Необыкновенно приятное ощущение. Я нажал на спуск. Полотно ночи с оглушительным треском лопнуло. Вспышка! И снова темнота. Только просверки пляшут. Бутылка, стоящая на голове мальчика, разлетелась в сверкающих брызгах. Бедный алебастровый мальчик. Да воссияет в веках лицо твое, осыпанное бутылочными осколками… ээ, звездной пылью. Так, кажется, пишут восточные поэты?

Только разве они пишут про мальчиков?

Запах пороха.

Я поморгал. Дым все никак не рассеивался.

Кажется, нет. Тортар-эребские поэты пишут что-то вроде… Вот девственница, чья красота – отточенный клинок, он рассекает душу в один удар; взгляни, и кровью сердца польешь песок у ног красавицы, глядящейся надменно в небеса, как в зеркало.

В таком духе. И никаких мальчиков. Хотя за всех тортар-эребских поэтов я бы не поручился.

– Именем герцога Наольского! – раздалось у ворот. На конец-то явились. А то я уже замерзаю. В расстегнутой рубахе, с бутылкой вина, я пью, стихи слагаю и пьяным буду до утра… Терпеть не могу плохих стихов.

– Откройте! Именем герцога! – В этих словах звучала привычная, хамоватая, отвыкшая от сомнений властность.

– Уже, уже,- ответил другой голос. Привратник, конечно.- Бегу, господа хорошие мои, бегу…

По углам сада видны два фонаря. Воздух сухой и прозрачный, поэтому свет скорее режет темноту, чем разгоняет. Никакого мягкого рассеяния, как бывает во влажную погоду. Голоса. За решеткой движение, там горят несколько огней – на длинных держателях, свет ложится на шляпы с перьями и на начищенный металл рокантонов. Ночной дозор. Человек восемь? Десять? Не разобрать. Стражи порядка, добро пожаловать.

Где же вы раньше были, когда некие злодеи ворвались в дом беззащитных Хантеров?

Да уж… Беззащитных. Я вспомнил Корта и содрогнулся. Корта, стоящего посреди залы – в камзоле нараспашку, в руке зажата простенькая дуэльная шпага. Скольких Молния уложил сегодня? Страшная боевая машина, этот мой дядя Корт. Хотя у меня, если задуматься, родственники вообще как на подбор: кто не убийца и мерзавец, тот убийца мерзавцев.