Алена Медведева - Школа обольщения Страница 61

Его слова заставили смеяться и меня.

— Но после того как выскажу благодарность, я его загрызу! — тут же яростно поклялся мужчина. — Гаденыш! Украсть мою пару! Он за это ответит.

Я только выразительно закатила глаза, решив, что Мар заслужил нашу общую пожизненную благодарность. И посему он неприкосновенен. Но оборотню об этом лучше сообщить не в этот раз.

— Кто там говорил о шоколадке? — фыркнула, приникая к груди оборотня и устраивая голову на его плече. — Мне для полного счастья сейчас только сладкого не хватает.

В ответ послышалось утробное урчание. Резко вскинув голову, тут же отпрянула:

— Упс…

Взгляд Тора наливался алым. В сгустившихся сумерках это выглядело ужасающе. Опомнившись, глянула на отчетливо видимый шар луны. Она светилась мягким желтоватым светом, нависая и словно подавляя необъяснимым ощущением силы. Откуда у меня такие знания? Хотя сейчас это волновало меньше всего.

Тело оборотня окаменело. Засмотревшись на блеск его глаз, вздрогнула от резкого треска. Скосив глаза, увидела видоизменяющуюся ладонь Тора. Пальцы удлинялись, становясь узловатыми и когтистыми. И с силой впивались в ствол высокой сосны. Древесина жалобно скрипела, трещала и крошилась. Мышцы мужчины напрягались все сильнее и сильнее…

— В бездну! — прохрипел он, силясь удержаться в человеческом сознании. — Полнолуние! Боюсь, милая, время разговоров закончилось…

Жуткий грохот заставил оглянуться. Этот полузверь, запустив когти в ствол, одной рукой выдернул дерево из земли, и теперь его высокая крона лежала прямо в воде лесной речки.

В шоке от зрелища торчащих вверх огромных древесных корней я, кажется, впервые в полной мере осознала истинную силу оборотня. Яростную звериную мощь. Но страха это не вызывало. Удивительно, но в душе, зародившись где-то очень глубоко, нарастали предвкушение и… возбуждение.

Ладонь сама потянулась, чтобы коснуться изменившегося лица оборотня, узнать, каков зверь на ощупь. Тор внезапно потемневшим взглядом завороженно следил за мной. Не дыша вслушивался, как я легонько провожу по загрубевшей коже, как пальцы, осмелев, путаются в ставшей похожей на шерсть шевелюре, как заправляют непокорную прядь за ухо. А я… Меня накрыло странное притяжение. Весь мир словно сосредоточился сейчас в этом чудовище, на коленях которого я сидела. Действуя по наитию, прижалась к его лицу щекой, провела носом по скуле, глубоко вдыхая аромат кожи, и, лизнув мочку уха, слегка прихватила ее зубами.

Небо вдруг опрокинулось, и вот уже я спиной ощущаю влагу травы, чувствую ее сочный и свежий аромат и встречаю взгляд нависшего сверху зверя…

«Страшно?» — мысленный удивленный вопрос, адресованный себе.

Ни капельки! Наоборот — всеобъемлющее ощущение правильности. Странное влечение, словно множеством незримых канатов притягивающее меня к нему. Понимание: я — половина! Без этого полузверя я не смогу быть цельной, быть собой, чувствовать, жить, танцевать…

Именно танец живет в эти мгновения в моей душе, я с фантастической скоростью проживаю в секунду сотни жизней. Сердце заходится от восторга. От сознания свершившегося — я и он. Мы вместе!

Тор, замерший надо мной и шарящий по лицу и телу жадным взглядом зверя-собственника, при всей своей временной неподвижности выглядел агрессивным. Я всем телом ощущала нетерпеливую дрожь темпераментного зверя, вырвавшегося сейчас наружу. И жаждущего… Чего?

«Игры! Борьбы! И победы…» — Вновь голос того, кого я не помнила, прозвучал в голове. Наверное, когда-то я больше знала о том, что происходит сейчас. Возможно, отсюда и моя внутренняя убежденность в собственной безопасности?

Зверь заурчал, приникая ближе, касаясь прохладной кожей лица моей шеи. Легонько и нежно. Но совсем скоро звук, издаваемый им, перерос в ворчание, а потом и в рык. Призывающий! Когтистые руки вспороли ткань одежды, открывая прохладе доступ к моему телу.

Шершавый язык скользнул по скуле. Возбуждая? Провоцируя? Искушая?

Удивительно, но я сама с каждой секундой стремительно превращалась в клубок оголенных нервов. Малейший звук, касание, взгляд — мое тело отзывалось на все, реагируя волнами обжигающего жара. Этот жар зарождался где-то внизу живота и стремительным потоком несся по венам. Щекоча и понукая к действию.

Я зарычала в ответ. Пусть неумело, по-человечески, но… Зверю понравилось.

Вновь довольный рык, легкий, едва ощутимый укус за плечо — и оборотень притиснул меня к земле всем своим телом. Одежды на нем уже не было.

Вот только какая-то странная потребность не позволила мне покориться сразу же. Она требовала, вынуждала яростно зашипеть и впиться мелкими человеческими зубами в жесткую кожу плеча моего партнера. Тот с недовольным ворчанием отпрянул. А я, словно только этого и ждала, удивительно ловко вскочила на ноги, в процессе позволяя надорванной одежде свалиться на землю.

И побежала, не думая ни о собственной наготе, ни о других хищниках и опасностях ночного леса.

Огромная луна!

Она так отчетливо нависала сверху, заливая весь мир своим безжизненным серебристым светом. Она гнала меня вперед, вынуждая ликовать от мысли о преследовании. Об игре!

Я словно растворилась в этом ощущении и устремилась в чащу. Не думая о маршруте и направлении. Я неслась вперед, сознавая лишь одно: Тор бежит следом. Оборотень! И он в яростном безумии восторга рычит:

— Лина-а-а, зачем? Я со-р-р-рвусь…

А мне только этого и надо! Тихая звериная нежность мне сейчас совсем не нужна, слишком бурно клокочут в душе чувства. Требуя взрыва. Требуя борьбы и погони!

ГЛАВА 21

Торгфрид

Сжимая свою хрупкую и такую странную человеческую женщину, стремительно несусь сквозь лес. В душе ощущение полета, я чувствую себя заново рожденным и переполненным силой — это звериная половина урчит от довольства, что только прибавляет мне скорости.

Лина испуганно взвизгивает всякий раз, когда я экстремально преодолеваю очередную преграду — одним прыжком перелетаю через овраг или сваленные стихией деревья. Она прячет лицо на моей груди, трогательно жмурясь и прикрывая уши руками, так как воздух со свистом проносится мимо.

Девушка никак не поверит, что бояться не надо, что я, направляемый сверхъестественными инстинктами оборотня, никогда не врежусь в дерево, не собьюсь с пути, не свалюсь с обрыва. Вряд ли она способна представить, что все это — сущие мелочи для зверя. Но мне совсем не хочется ее разубеждать. Так невыразимо приятно ощущать себя ее единственной опорой в жизненном вихре стремительных перемен.