Вероника Мелан - Assassin Страница 61

– И ты готова подтвердить свои слова, встав на колени? - Все так же странно улыбаясь, спросил он.

Я затравленно кивнула, несмотря на то, что сердце пронзила боль.

Рен медленно разжал ладонь, убрал ногу и сделал шаг назад.

«Я поставлю тебя на колени… Обещаю…» - всплыли в объятом болью сознании его слова.

Чувствуя, как мои глаза начинает резать от слез, я стала медленно опускаться вдоль дерева. Вот передо мной промелькнула его грудь, затем ремень, и когда мои колени коснулись хвои, я уткнулась взглядом в зашнурованные черные ботинки. Пытаясь совладать с онемевшими губами, я несколько секунд стояла молча, потом тихим шепотом произнесла:

– Я люблю тебя.

Рен возвышался надо мной, словно гранитная скала, а я боялась поднять лицо и увидеть его глаза. Боялась прочитать в них то, что уже поняла. Мне казалось, что, вставая на колени, я опустилась на лезвие ножа и теперь мое сердце, разрезанное на части, захлебывается кровью. Я стояла на ночной поляне перед человеком, который с легкостью растоптал чувство, так долго охраняемое мной. Чувство, что давало мне силы жить все это время…

Теперь мне было все равно, сколько стоять здесь, под этим деревом, где решилась моя судьба, но резкий рывок за воротник поднял меня на ноги, и я встретилась с полными боли глазами Рена.

– Ты изумительно играешь свою роль, сучка. Просто великолепно. Но никогда больше не говори мне этих слов. Ты поняла?

Я смотрела на его губы, но не могла понять слов, и только когда он резко тряхнул меня, я медленно кивнула, осознав, что именно он просит.

– Не скажу… - Глотая слезы, прошептала я. - Никогда… не скажу.

Я не заметила, когда его рука отпустила мой воротник, лишь почувствовала, что ноги больше не держат меня, и медленно опустилась землю.

Рен шагал вперед, не разбирая дороги. Темнота окутала его одинокую фигуру, лес как будто специально цеплялся ветвями за обнаженные руки и чинил препятствия выпирающими из земли корнями. Однако Рен не замечал этого. Он шел, не заботясь о направлении и о том, как будет возвращаться назад, им двигало одно единственное желание - убраться отсюда, как можно дальше. От костра, от дерева, от Элли. Как можно дальше от слов, которых он так сильно ждал и которые теперь так больно ранили.

Почему она сказала их именно теперь, когда он не был готов их услышать? Теперь, когда он был абсолютно уверен, что не нужен ей, как не был нужен и раньше. Он взял ее с собой, надеясь избавиться от постоянного наваждения последних недель. Он мечтал, что, сорвав маску с лица Элли, оно, наконец, покинет его. Ее смеющиеся глаза выжгут ту часть сердца, которая еще верила во что-то хорошее, и он сможет расслабиться, остыть и перестать чувствовать. Именно в это Рен нуждался теперь больше всего. Эмоции душили его ненавистным клубком, и чем больше он пытался от них избавиться, тем сильнее они сдавливали сердце.

Спустя какое-то время Рен вышел на берег лесного озера. Маленький ручей журчал неподалеку, лунный свет мягко стелился по водной поверхности, играя и переливаясь молочно-белыми отблесками. Рен подошел почти к самой воде и опустился на землю. Теперь, когда он не чувствовал присутствия Элли так настойчиво, так близко, он опустил голову на грудь и закрыл лицо руками.

Мышцы его дрожали, Рен никогда прежде не чувствовал, чтобы тело горело, как в лихорадке, но теперь оно полыхало огнем. Не обращая внимания на жар, он поднял голову и посмотрел на воду. Дыхание его было тяжелым, а голова шумела, Рен чувствовал, что не способен адекватно оценивать происходящее. Присутствие Элли и раньше заставляло его совершать опрометчивые поступки, но теперь он перешагнул все допустимые рамки. Хуже всего, что он знал это, но ничего не мог с собой поделать.

Узнав о ее связи с Марком, Рен в какой-то момент перестал контролировать эмоции, задыхаясь в желании отомстить. Он мечтал растоптать ту, которая нашла дорогу к сердцу и взорвала там бомбу. Тысячи противников желали причинить ему боль, но они не смели и мечтать о том, что сумела сделать одна хрупкая девушка.

Рен снова опустил голову и прижал тыльную сторону ладони ко лбу.

Он отомстил, да. Отомстил…

Теперь от жажды мести, что жила в его сердце не осталось и следа.

Только он сделал это не там и так… Вместо того, чтобы продумать все до мелочей, как было сотни раз до этого, вместо того, чтобы поймать Элли на ее же лживых поступках, он сорвался с цепи, лишь только она произнесла «Я люблю тебя…»

Эти слова пронеслись по запутанным тоннелям сердца с сумасшедшей скоростью. Рен не успел закрыться, когда они, добравшись до самого центра, окатили его раскаленной лавой. Ошпарили, зашипев кипящим маслом…

И тогда он ударил в ответ. Даже не успев подумать, что делает, Рен ударил так сильно, как только мог, чтобы та боль, которую он испытывал, почувствовала и она, Элли…

Только на этот раз инстинкты подвели его.

Вместо того чтобы уменьшиться - боль удвоилась. Она утроилась, когда он смотрел, как Элли встает на колени, она выросла вдесятеро, когда первая слезинка покатилась по ее щеке, она затопила Рена целиком, когда он понял, что слова Элли правдивы…

Он даже не задавался вопросом, откуда знает это. Просто почувствовал. И будь он проклят, потому что впервые в жизни ударил человека за правду…

За правду.

Рен ненавидел себя за то, что так мелочно отыгрался на самом дорогом.

«Я люблю тебя…»

Он презирал себя за то, что не смог остановиться вовремя.

«Я люблю тебя…»

Он был готов задушить себя, за то, что заставил ее произнести последнюю фразу.

«Не скажу… Никогда… не скажу»

Поднявшись с земли, Рен схватил первый попавшийся камень и с громким криком, похожим на рычание задыхающегося в агонии зверя, запустил его в воду. Раздался тихий всплеск, и камень ушел на дно. Глядя, как по темной глади озера в разные стороны расползаются круги, Рен страстно мечтал, чтобы так же безвозвратно исчез другой камень, что давил на сердце, мешая дышать.

Когда вода затихла, а волны исчезли, Рен, наконец, с ужасающей ясностью понял, что он должен это все исправить.

Еще не поздно, нет! Элли простит, он сделает все, чтобы она простила. Впервые в жизни он чувствовал, что готов пойти на все, ради женщины. Он забудет про измену, он никогда не вспомнит, что она предала его, он пойдет на все, чтобы исправить все содеянное.

Продираясь сквозь чащу, Рен бежал все быстрее. Темнота не мешала ориентироваться в лесу, легкий дымок от костра безошибочно указывал направление. Когда впереди, наконец, показалась поляна, он выскочил на нее, словно мчащийся к финишу бегун, и потрясенно застыл.

Все еще не веря своим глазам, Рен медленно обводил взглядом одинокие бревна, одеяло, палатку…