Ирина Сербжинская - Воин Сновидений Страница 61

Сати бросилась назад, оттолкнула Хамера и быстро провела рукой под крышкой стола.

– Ага! Так я и знала!

Она отлепила сигарету, приклеенную жвачкой, и сунула ему под нос.

– Что это?! Что? Люся еще вчера тебя заподозрила! Мы с ней весь вечер голову ломали, где ты заначку припрятать можешь?! А ты…

– А я – на брифинг! – поспешно объявил криминальный корреспондент, сунул письмо в стол и вылетел из редакции.

Когда дверь захлопнулась, Сати подождала еще немного и окликнула вполголоса:

– Раб лампы! Эй, раб лампы! Ты тут?

Ответом было молчание.

– Нет тебя, – подытожила Сати. – Ну и ладно.

Зазвонил телефон внутренней связи.

– Сати! – завопил в трубку начальник рекламного отдела. – Текст для салона готов?

– Салона? – Сати стала лихорадочно перерывать груду бумаг на столе, пытаясь понять, о чем идет речь. – Э… готов, – соврала она.

– Так неси мне! Обувной салон уже звонил!

– Ах, обувной! – Сати обнаружила наконец заявку и уставилась на нее, не веря своим глазам. – Бутик «Разумная итальянская обувь»? Сейчас принесу, жди! – и, пресекая ненужные вопросы, брякнула трубку на рычаг. – Черт! Какой еще салон?! Откуда он взялся?! Помереть спокойно не дадут!

Телефон тут же затрезвонил снова.

– Сати! – с удвоенной энергией заорал начальник. – Погоди, это еще не все. А Центр красоты? Тебе оттуда не звонили еще?

– Блин! – в ужасе воскликнула Сати и поспешно включила сотовый телефон. – Вроде нет пока. Ну позвонят, никуда не денутся. Господи, столько дел! Тут о вечном подумать пора да место на кладбище бронировать, а…

Мобильник немедленно запиликал, словно только и дожидался, чтоб его включили.

– Центр красоты? – встрепенулся начальник, услыхав трели сотового.

Сати посмотрела на высветившийся номер.

– Нет, – раздосадованно сказала она. – Это не рекламодатели. Ладно, жди, текст сейчас принесу.

Сати не торопясь включила компьютер, открыла новый файл, написала первую строчку: «Этот обувной салон хорошо известен всем горожанам» и только потом нажала кнопку телефона.

– Ну чего звонишь? Снова пообзываться захотелось? Нет? Ну то-то… чего делаешь? На пляже небось валяешься или в баре сидишь? А другие трудятся в это время, обувной салон восхваляют.

– Салон-шмалон… Не на пляже и не в баре, – загадочно отозвался сисадмин.

– А где?

– На первом этаже, возле деда Ильи.

Сати захлопала глазами.

– Как это? – непонимающе спросила она. – На каком этаже? Где?!

– В родной конторе. На вахте.

– На вахте?! Ты же вроде в другом городе был?

– Город-шмород… Сел вчера вечером в поезд да утром домой приехал, делов-то… Я это тебе и хотел сказать, да ты телефон отключила.

– Шутишь, наверное? Погоди-ка…

Сати выскочила из комнаты, перегнулась через перила, стараясь разглядеть площадку первого этажа.

– А что ты заявился раньше времени? У тебя же отпуск. А семья где? На море осталась?

В трубке послышался тяжелый вздох:

– Может, подождешь, пока я в редакцию поднимусь?

Сати спохватилась, отключила телефон и понеслась на первый этаж.

Сисадмин повстречался на втором. Он поднимался по лестнице, одетый, как всегда, в джинсы и синюю футболку, со спортивной сумкой через плечо.

– Никита! – бурно обрадовалась Сати. – Молодец, что приехал! У меня новостей столько!

– Догадываюсь, – коротко ответил приятель. – Потому и приехал.

Стукнула дверь, и появился ответственный секретарь.

– Ты вроде сказала «Никита»? – осведомился он. – О, и правда Никита! На пляже отдыхал? В море купался? А известно ли тебе, что некоторые зарубежные страны коварно используют глубины океана для захоронения опасных высокоактивных отходов атомной промышленности? Морская фауна и флора заражена радиоактивными веществами!

– Не купался я, – сообщил сисадмин. – Не до того было.

– Это хорошо, – одобрительно сказал секретарь. – В отделе доставки принтер не работает, ты бы глянул?

– Гляну, – пообещал Никита.

Услыхав голоса, из соседнего кабинета выглянула главный бухгалтер.

– Уже вернулся, отпускник? – Она окинула сисадмина взглядом от светлых, коротко стриженных волос до пыльных кроссовок. – А что это ты и не загорел совсем? На пляж не ходил, что ли?

– В баре не загорают, – пробурчал «отпускник».

– Сетка опять упала, – скорбно сообщила бухгалтерша. – Уже третий день лежит. Сделаешь?

– Сделаю.

– Не-э-эт, – протянула Сати, когда дверь закрылась. – Нам поговорить спокойно не дадут. У нас в конторе все сломалось, вообще все! Ты теперь целый месяц чинить будешь. Так что, если не хочешь к работе приступить немедленно, надо свалить куда-нибудь поскорее. Погоди, я только за сумкой в редакцию поднимусь.

Тут на первом этаже раздался грохот, будто упал шкаф, потом послышался истошный вопль начальника рекламного отдела:

– Сати! Сати!

Она перегнулась через перила:

– Чего?

– Дед Илья сказал, Никита приехал?

– Приехал!

– Скажи, пусть он вместо Аверченко на выезд с тобой сегодня съездит! А то Аверченко такого наснимает!

Сати уставилась на сисадмина.

– Съезжу, – кивнул тот.

На четвертом этаже было тихо и безлюдно.

– Эх, Никита, – говорила Сати, запихивая в рюкзак блокноты и диктофон. – Хорошо все-таки, что ты приехал, а то, понимаешь, такая жизнь началась! Как в сказке, только страшнее. Пойдешь сегодня со мной к Тильвусу? Я, понимаешь, узнать хочу, что ему этот специалист по заклятиям-то сообщил.

Вспомнив «специалиста», Сати снова разозлилась.

– Гад! – мстительно сказала она и пнула ни в чем не повинный стол Люси. Стол крякнул. – Надо же – человека с высшим образованием за рабыню принял!

– Кто здесь? – прохрипел из угла страдальческий голос. – А, это ты… А с тобой кто?

Сисадмин подскочил и уставился на пустое кресло криминального корреспондента.

– Ага, раб лампы заявился, – сказала Сати многозначительно. – И когда только успел? Что я тебе говорила, Никита? Это он, тот самый невидимка и есть. Я сначала тоже пугалась, потом малость привыкла.

Никита кивнул, по-прежнему не сводя глаз с кресла.

– Раб лампы! Эй, раб лампы! – Джулис не откликался, и Сати повысила голос. – Чего молчишь? Знакомься, это Никита. Помнишь, я тебе о нем говорила?

– Помню, помню, – просипело кресло. – А зачем так кричать? Зачем голосить, как торговка на базаре? Потише, потише… помни, что тебе, как девице на выданье, надлежит говорить нежным тихим голосом, чтоб не спугнуть жениха столь вульгарными манерами… – Джулис страдальчески вздохнул. – Твержу, твержу, все без толку…

– Вот, слышишь, Никита? Вот так он постоянно бубнит! То обвиняет меня в том, что у меня манер нет, то начинает учить, как должна себя вести благовоспитанная девица, чтоб заполучить жениха. Я что, похожа на благовоспитанную девицу?