Елена Костромина - Трафарет вечности Страница 61

— Оставь, Федя. Выбирай все сам.

— Хорошо, — кивнул Федор, и повернувшись к официанту, спросил, — Шато де Малерэ?

— Сию минуту!

Отложив винную карту, Федор открыл меню, и несколько минут пристально его изучал, затем кивнул официанту:

— Обжаренные на гриле тигровые креветки с дольками авокадо, свежего огурца под бальзамическим дрессингом и соком лайма. Затем — борщ с белыми грибами и черносливом. После него — обжаренные на гриле ломтики свинины с тальятелле, заправленные соусом из рыжиков. С ней подать жареный молодой картофель с лесными грибами, домашней сметаной и пряными травами. На десерт — свежую клубнику с мороженым в малиновом соусе. Кажется, все, — Федор ленивым жестом отослал официанта.

— Выбор, конечно, великолепен, — согласилась Александра.

Принесли вино. Александра попробовала и осталась довольна. Вечер пошел так, как планировал Федор — приятно и ни к чему не обязывая ни одну из сторон. Он рассказывал истории, Александра смеялась, затем они пошли танцевать. Вечер удался на славу. Когда Федор усаживал Александру в "Ягуар", ему показалось, что он увидел Ирину, заходящую в ресторан.

Ирина, решившая в тот вечер пойти в ресторан, в их любимый с Кириллом ресторан, увидела, как Федор под руку с прекрасной дамой выходил из холла и усаживал свою спутницу в коллекционный "Ягуар". Она смотрела на это с досадой и огорчением, понимая, что в том, что Федор развлекается с подобными красавицами, есть и ее вина.

В машине Александра спросила:

— К тебе или ко мне?

— Что бы меня Коля придушил твоими чулками? Ко мне, конечно.

В квартире была темень, но Федор не стал включать свет. Они на ощупь прошли в спальню и в тот же миг все свечи в комнате загорелись мягким теплым светом. Маал захлопала в ладоши.

Федор снял галстук и бросил его на кресло.

— Позволь мне, — Маал подошла к нему вплотную и начала расстегивать на нем рубашку.

— Ну, уж нет, сегодня я все сделаю сам, — ответил Федор и, подхватив кошку на руки, понес к постели.

Платье и шелковое белье скоро оказались на полу, следом полетели рубашка и брюки, и они позабыли обо всем. Федор был неутомим и изобретателен, Маал извивалась в его руках, достигая новых и новых высот наслаждения. Женщине казалось, что большего удовольствия не может быть, но мужчина был неумолим и безжалостен, и они вновь и вновь устремлялись в неведомые никому выси, туда, где их чувства превращались в алые и золотые вихри, а их тела сливались в тугой узел страсти.

Федор проснулся от звонка своего мобильника. Маал спала, положив голову на живот Федора, в совершенно кошачьей позе, довольно странной для человеческого тела.

— Слушаю!

— Федор Михайлович! Вас Акимов беспокоит!

Федор ощутил что-то похожее на дискомфорт.

— Слушаю тебя, Коля. Жену обыскался? Все в порядке.

— Слава Богу! А то, сказала, что поедет с тобой в ресторан, я приехал утром, охрана говорит, не вернулась еще!

— Часа в три верну ее тебе. Она еще спит.

— А что случилось-то?! Чего ее оперировал-то?

— Коля. Я про твои болезни не рассказываю никому?

— Я же не никто! Федь, ты только одно слово скажи… Насчет ребенка?

— Да, — ответил Федор, уже не зная, что соврать.

— Что, так серьезно?

— Так, я тебе одно слово сказал? Еще, какие вопросы? Привезу ее тебе, сам разговаривай.

— Да не будет она со мной разговаривать! — взорвался Николай, — Плачет только по ночам! Она думает, я не слышу, что ли?!

Александра открыла глаза и посмотрела на Федора. Тот сделал знак — молчи! Она кивнула и, скользнув с постели, ушла в ванную.

— Коля, ты успокойся. Что ты хочешь от нее?

— Я хочу… Я хочу, что бы она не плакала по ночам, не запиралась в ванной, услышав шорохи за окном, не пряталась ото всех. Я хочу, что бы она была счастлива! Она… такая несчастная… Федор Михайлович… Ты же сам ее привезешь? Сможешь со мной поговорить?

— Конечно смогу, Николай Егорович.

— Тогда до встречи?

— До встречи.

Федор убрал телефон и пошел искать женщину. Маал расчесывала волосы в ванной.

— Поехали. Коля там уже рвет и мечет.

— Толку-то…

— Тебе с ним плохо?

— Мне с ним… никак. Если бы я была человеком, мне было бы очень хорошо с ним. Он очень добрый. И несчастный.

— У тебя дети есть?

— Есть, конечно. Взрослые. Мне восемь лет уже, — Маал вышла из ванной, Федор поплелся за ней.

— А ребенка ты почему не хочешь ему родить?

— Хочу. Котенка. Ага? — ответила Маал, даже не повернувшись в сторону мужчины.

Маал попыталась втиснуться в платье, Федор подошел и ловко натянул синий шелк на великолепную женщину.

— Почему сразу котенка? — рассудительно заметил Федор.

— Потому что у меня от него уже есть четверо котят. Уже взрослые. Два года будет в следующем месяце.

Маал надела чулки и, вдруг, встав на колени, подползла к Федору и обняла его за ноги:

— Пожалуйста! Не говорите ничего Отцу!

Федор резко нагнулся и поднял рыдающую женщину на ноги:

— Что я не должен говорить отцу!?

— Я его обманула… — она снова попыталась снова опуститься на колени, но Федор был начеку и не позволил ей этого, крепко схватив ее за предплечья.

— Что ты ему сказала?

Маал зажмурилась и втянула голову в плечи.

— Он не потерпит такого позора… Он их убьет…

— Кто убьет, какой позор?

— Я сказала, что Вы подарили меня Коле… потому, что…

Федор вздохнул и обнял Маал, она положила голову ему на плечо и прижалась к нему всем телом.

— Глупая кошка! Ты любишь его?

Маал покивала Федору в плечо.

— Вот и хорошо. Ну, я же познакомил вас с Колей. Хорошо, я тебя подарил…. А как я тебя подарил-то, я что, твой отец?

— Отец… Он был рад, что Вы проявили ко мне такой интерес… У него двадцать дочерей только от моей матери…

— Дурочка! Поехали к Николаю!

В особняке у Николая было все готово для парадной встречи гостей. Николай выскочил на крыльцо и, подбежав к машине, помог Александре выйти.

— Здравствуйте, Федор Михайлович! Очень рад вас видеть!

— Я тоже, Николай Егорович, — Федор вышел из автомобиля.

Николай провел Федора в гостиную с большим панорамным окном и увел жену. Через несколько минут появился вновь.

— Федор Михайлович! Я очень рад, что Вы…

— Коль, успокойся. Мы не в Смольном на церемонии.

— Извини, Федь. Я уже совсем ничего не понимаю, с кем говорю, о чем… Пошли к столу.

За столом некоторое время молчали, отдавая дань искусству поваров. Затем Николай сказал:

— Федь, ты не представляешь, как я измучился. Я ее люблю, я все для нее сделаю!