Денис Юрин - Имперские истории Страница 62

В тот миг, когда острие уже коснулось кожи, руки Анри резко взмыли вверх и одновременно обрушились на виски убийцы, затем Фламер оттолкнулся ногами от пола, сгруппировался и перевернулся на правый бок, подмяв под себя противника. Прием удался: рука с кинжалом оказалась за спиной отставного лейтенанта, дважды пыталась нанести удар, но не доставала до цели и колола пустоту. При перевороте пальцы левой руки убийцы соскользнули с горла и теперь безуспешно бегали по лицу Анри, стараясь найти и выдавить глаз.

Блокируя предплечье руки с кинжалом и отбиваясь от пальцев, шарящих по лицу, Фламер вдавил противника в пол, а затем неожиданно отпрянул назад и впился зубами в кадык. Вскоре ночной гость затих. Анри не прокусил горло, но придушил противника. Тело поверженного врага обмякло, кинжал звякнул, выпав из разжавшейся ладони и покатился по неровному полу.

Тяжело дыша и проклиная мерзавца, не давшего ему спокойно помучиться с похмелья, Анри поднялся на ноги и зашарил рукой по подоконнику в поисках старенького огнива, бессменного спутника полной событиями жизни. Удача сопутствовала в тот день воину во всем, огонь зажегся с первого удара, что случалось нечасто. Комната постепенно наполнилась светом, три новые свечи и с десяток старых огарков, разбросанных под столом, кроватью и по прочим малодоступным закуткам каморки, разогнали уже не зловещую темноту. Отставной лейтенант по опыту знал, что два нападения за одну ночь происходят крайне редко, и лежащее без сознания на полу тело уже не рассматривалось как источник угрозы.

Облитые вином штаны нашлись под кроватью. Надевать куртку не хотелось, тем более что в комнате было душно, жарко и смрадно от запаха пота, перемешанного с винными испарениями.

Подтянув съехавшую набок повязку, которая опоясывала cтан великана исключительно в целях конспирации, Анри принялся растирать ноющие мышцы шеи. К счастью, магические эликсиры, полученные от Мартина, действовали гораздо быстрее, чем обычные лекарские примочки и мази. Империя потеряла многое, изгнав за свои пределы магов. В принципе ничего сверхъестественного в лечебных снадобьях чародеев не было, они изготавливались из тех же трав и природных материалов, что и знахарские зелья, но были качественнее и не содержали ненужных, а порой и вредных примесей. Рана, полученная Анри утром, затянулась уже к полудню, но солдат должен был продолжать притворяться. Снять пропитанную кровью повязку и показать окружающим свежий шрам затянувшейся раны было равносильно признанию в сговоре с опальными магами из Кодвусийской Долины, а гнить остаток жизни в тюрьме Анри не хотелось.

Тело на полу медленно зашевелилось, задвигались ноги и стали сгибаться пальцы рук. Убийца начал приходить в себя, но все равно был уже не опасен. Во время катания по полу капюшон, конечно же, слетел с головы, но под ним была маска: плотно обтягивающая лицо черная материя с прорезями для глаз и рта. Сдергивать маску не имело смысла, рыжая копна взъерошенных волос выдавала убийцу. Нападавший был одним из троицы эльфов, с которыми Анри пришлось столкнуться этим утром. Раз полукровка пришел один, без смазливой подружки и командира, значит, ночной визит был его самодеятельностью, глупой попыткой свести счеты, поквитаться с тем, кто не только нарушил их планы, но и нанес оскорбление, совершенно неуважительно выбросив почтенного полуэльфа в окно. Гордецы эльфы, до сих пор считавшие себя центром мироздания, не прощали подобных выходок, тем более людям, умственно ограниченным, грубым существам, появившимся на свет всего несколько тысяч лет назад в результате цепочки случайных скрещиваний пещерных и древесных обезьян.

Пока Карвабиэль пытался сесть, что удалось далеко не с первой попытки, Анри молча сидел на столе и смаковал последние капли мутной жидкости, случайно уцелевшие на дне одного из кувшинов. Казалось, солдат не проявлял интереса к мучениям приходящего в себя полуэльфа, но на самом деле Фламер внимательно следил, не схватится ли дважды задень поверженный противник за кинжал, лежащий поблизости.

– Мне кажется, что твой лимит глупостей на сегодня исчерпан, – произнес Анри, видя, что взгляд Карвабиэля завороженно замер на рукояти кинжала.

– Что делать будешь? – проглотив ком, подкравшийся к горлу, прохрипел полуэльф.

– Пошел вон! – невозмутимо ответил Анри и, выбросив в угол опустевший кувшин, взял со стола грозный двуручный меч.

– Почему? – прошептал Карвабиэль, поднявшись на ноги и, покачиваясь, направляясь к двери. – Почему ты меня отпускаешь?

– Не люблю выполнять работу на треть, – пояснил Фламер и пронзил противника хищным взглядом. – Ну, что застрял, полукровка?! Тебя что, пинками выгонять?!

Карвабиэль не стал искушать судьбу и скрылся за дверью. Никто из двух десятков находившихся поблизости сотрудников имперской разведки, конечно же, не заметил ухода бывшего агента Джабона.

Ровно через час в дверь снова раздался стук. На этот раз судьба не преподнесла сюрприза, на удивление быстро исчерпав запас неприятных неожиданностей. Посетителей было трое, притом одетых в красно-черные мундиры и серые походные плащи.

– Пошли, – без предисловий и прелюдий сказал главный, окинув Фламера оценивающим взглядом и с отвращением прикрыв ладонью нос, явно не привыкший к амбре паров дешевых вин.

Анри взял меч, засунул за голенище сапога пару кинжалов и, накинув на плечи куртку, молча последовал за провожатыми. Жизнь научила солдата, что задавать вопросы нужно только тем, кто может на них ответить, то есть командирам. Низшие чины, как машины, просто выполняют приказы, и если даже знают ответы, то все равно промолчат, чаще из вредности, нежели подчиняясь запретам.

Внешне конвоиры сильно отличались от коллег, охранявших отдых почетного пленника на постоялом дворе, и дело было не только в мундирах. Анри чувствовал их опыт и силу, бывалый солдат с первого взгляда отличит опытного бойца от желторотого новичка или увальня из хозроты.

Они прошли немного по улице, затем свернули и, пропетляв немного по грязным переулкам бедняцкого квартала, вышли на площадь, где их уже поджидал крытый рваным тентом фургон.

– Залезай! – произнес старший и облегченно вздохнул, когда Фламер молча выполнил приказ, а не вступил в пререкания.

Действительно, грозный с виду воин был необычайно покладист, в то время как будь на его месте кто-либо другой, то непременно засыпал бы сопровождавших глупыми вопросами: «Куда едем?», «Почему в фургоне, а не в карете?», «Где баронесса?», «Почему направляемся к городским воротам, а не к штаб-квартире?» и т. д., и т. д.

Конечно, что замыслил конвой и почему Карина до сих пор не появилась, волновало и Фламера, но солдат рассуждал просто: «…эти бравые ребята выполняют волю баронессы, которая пока во мне нуждается. Хотела бы шпионка меня убить, прикончила бы сразу, не побоявшись испортить ковер в кабинете Фонжеро, тем более что он и так был испачкан до безобразия грязными сапогами и кровью. Пока со мной оружие, я в безопасности, а бессмысленные вопросы и лишние слова лишь показывают слабость и неуверенность в себе…»

Повозка прогрохотала по мостовой, выехала за ворота и затряслась на тракте. Сидевшие рядом охранники также, как и Анри, терпели неудобства и чертыхались, больно ударяясь о доски на каждой кочке, на каждом ухабе.

– Остановим тарантайку возле стога, соломки натаскаем, а то, ребята, все мослы себе отшибем! – предложил Фламер старшему конвоя, который становился все краснее и краснее в лице, все злее и злее после каждого нового толчка.

Люди баронессы задумчиво переглянулись, но ничего не ответили. Тряска уже измотала их, но нарушить инструкции никто не решился.

– Сдюжишь, не барышня, – пробурчал старший и снова выругался, когда повозка подскочила на очередном ухабе.

– Было бы ради чего терпеть, – проворчал Анри, пожимая плечами.

– Уже скоро, – обнадежил старший не столько подопечного, сколько самого себя.

Наконец-то дорожные мучения закончились, настал желанный момент остановки. Провожатые вылезли первыми и, только осмотревшись, подали знак Анри покинуть тесное, жесткое узилище на колесах. Если бы фургон подъехал к маленькому загородному особнячку с ухоженными клумбами и многочисленной, вооруженной до зубов охраной перед входом, Фламер не удивился бы. Не испугал бы старого вояку и куда менее приятный вид, например, тюремная башня с решетками на окнах, кладбище, с заблаговременно приготовленной для него могилой, или ветвистое дерево с компанией разлагающихся висельников, к которой ему незамедлительно предложили бы присоединиться. Однако то, что он увидел, никак не вписывалось в число пейзажей, типичных при общении с имперской разведкой и прочими блюстителями государственных интересов.

Скотный двор; жутко пахнущие кучи навоза и перегноя; лай отощавших собак, встревоженных приездом поздних гостей; несколько хозяйственных построек; барак и конюшня, возле которых грелись у костров три дюжины крестьян. Деревенская экзотика в полной красе. Правда, шумно галдевшим труженикам полей явно не хватало гармони и самогона, но ни один шедевр не обходится без маленького изъяна.