Дмитрий Морозов - Штрафбат магического мира Страница 62

— При занятиях магией нельзя терять концентрацию. В реальной ловушке ты бы уже погиб. Дух мага всегда должен оставаться спокойным, эмоции должны быть под контролем. Пусть даже тебя всего трясёт от полученных известий — радоваться или печалиться ты можешь позволить себе только тогда, когда будешь в безопасности. Контроль над чувствами — великое искусство, которое очень помогает на войне… и в общении с женщинами. Почти любая из опытных, сильных женщин в совершенстве владеет подобным контролем, что даёт ей огромное преимущество над увлекающимися мужчинами, позволяет использовать их подобно дешёвым вещам — не позволяй играть собой как вещью, мальчик, — ни женщинам, ни магам, ни собственным эмоциям.

— Всё это хорошо. — Нити наконец разошлись, и Ладар проскользнул в образовавшуюся прореху, чувствуя за спиной холодок от свернувшейся ловушки. — Но что это за гладиаторские бои?

— Развлечение для благородных. Иногда — сведение счётов, и тогда уже чернь следит, как дворяне машут мечами. Обычно где-то в удобном месте на передовой делают временные трибуны, выравнивают землю перед ними — и те части штрафников, которые вызвали недовольство начальства, устраивают поединки. Условия просты: оружие — по выбору, магии — никакой. И не переживай так, наше подразделение туда не пошлют. Мы неплохо справились с последними заданиями, да и предыдущими тоже. Нас приберегут для более грязной и нужной смерти. Тот же Датим первым заступится. Кстати, ты удивительно быстро для новичка выбрался из «последней колыбели». Конечно, это стандартная ловушка, но она используется всего полгода и исключительно военными. А ты преодолел её довольно быстро. Был подходящий опыт? Ладно, молчи, я ни о чём не спрашивал. — Ируг подмигнул. — Тогда вот тебе новое задание: перед тобой я расположил «секущее лезвие». Принцип действия понятен по названию. Всё также стандартно, последнее новшество — силовых полей практически нет, они появляются только когда в зоне их действия оказывается человек. Задача: научиться распознать и обезвредить. И постарайся на этот раз не отвлекаться, эту ловушку ослабить невозможно: лезвие лезвием и останется.

Ладар вздохнул: Ируг верно просчитал его специализацию и старательно гонял, заставляя быстро разряжать теперь уже армейские магические западни. В отличие от ловушек в домах аристократов, они были более простыми, но и лучше замаскированными. Не защищёнными, а именно замаскированными: увидеть их было намного сложнее. Если бы не привычка и умение работать со слабыми силовыми полями, вряд ли бы он увидел тонкие, почти невесомые касания неактивированных «следилок». Вздохнув, ученик принялся за работу.

Хорёк быстро стал заводилой в разномастной команде штрафбата. Пользуясь свободой перемирия, он, успешно сочетая в себе роль рубахи-парня, шута и бывалого воина, прошедшего и огонь, и воду, сумел подчинить себе почти всех. К Айяру, после нескольких уроков, он относился с настороженной опаской, перед Иругом, как, наверное, и перед любым благородным, откровенно лебезил, но на остальных уже покрикивал, подчёркивая своё превосходство. Гном, наоборот, оставался тихим и отстраненным, в общий круг не лез — и его быстро оставили в покое. Все, кроме Ладара. Тот увидел в нём себя — вчерашнего крестьянина, попавшего на чужую ему, ненужную войну в качестве «мяса», до первого боя. Достаточно самолюбивого, чтобы отказаться выполнять глупый приказ скучающего командира — и загреметь сюда, в штрафбат, где жизнь измерялась не годами — днями, а то и минутами. Едва увидев молодого, угрюмо сидящего в сторонке Гнома, Ладар решительно подсел к собеседнику. Пара слов о необходимости начать косить и сушить сено, о пропадающем вокруг разнотравье, и Гном прикипел к нему, признав за своего. Терпел, когда тот потащил земляка к Иругу, увеличивая быстроту движений, и принялся гонять головоломными упражнениями на реакцию и гибкость. Это не могло не задеть Хорька: непонятный, только пришедший в себя сопляк не вошёл в компанию, а начал водиться с крестьянином! Столкновение было неизбежным. И столь же скучным.

— И тогда мы пошли в атаку! Ронхарцы выставили против нас лучших! За магическими щитами они пустили вперёд специально обученных собак. Здоровые, над ними явно жизнюки поработали, клыки с мою ладонь! Штук пять перед взводом вылетели, морды оскаленные, пена капает. А глаза красные и светятся! Я тут же ножи веером, от локтя — попадали собачки! Магия магией, а против ножа в глазу никто не устоит. Ну тут ронхарцы не выдержали и вперёд выскочили из-за своих щитов. И пошёл махач… Глядите, кто пришёл!

Гном и Ладар, грязные и измученные, возвращались после очередной тренировки: в дело их обучения вмешался Айяр, логично заметив, что скорость — это по его части. Так что теперь выкладывались уже оба, вызывая смешки у вольготно отдыхающих у костра штрафников — те себя никакими дополнительными нагрузками не баловали.

— Не иначе, к ним сержанта прикрепили! Так вроде в штрафбате командиров нет! Кто же вас так вывозил? Или сами — друг дружку?

Ладар остановился. Раздражение глухо зазвучало в нём, но сипал смирил эмоции.

— В частях сержанты, чтобы заставить солдат совершенствовать свои навыки, используют кнут и пряник. Наказания и поощрения. В штрафбате нет ни того, ни другого. Есть только смерть. Она всегда рядом, и нерадивые для неё первая и самая лёгкая жертва.

— Мы смерти не боимся. К тому же и без занятий крестьянин с сапогами в навозе нам не ровня. Я и лучших рядами укладывал, так что не пугай, мальчик! — Хорёк презрительно сощурился, и Ладар понял: выяснения отношений лучше не откладывать. Дальше оскорбления будут серьёзней, и уладить дело миром будет непросто, а лишать отряд перспективного бойца — негоже. Разум, лишенный эмоций, оставался чистым и ясным, легко планируя простой и доступный пониманию большинства сидящих сценарий.

Скинув мешок с грубыми, выщербленными полуторниками, служившими Айяру тренировочными мечами, Ладар скользящим шагом двинулся к костру, на ходу обнажая нож. Хорёк ещё что-то говорил насмешливо и уверенно, но, увидев тёмный как ночь клинок, побледнел и вскочил на ноги. Всё-таки он был быстр: три серебристые молнии сорвались с его рук, трижды металл цокал о металл, пытаясь выбить искры из тьмы, но ножи — не стрелы, их отбивать проще. Ладару даже показалось, что тон сумел бы справиться с ними и сам, однако тьма вела его руку, подбираясь к душе очередного врага, она была быстрой и жадной, и требовалось напрячь все силы, чтобы остановить чёрное лезвие хотя бы в последний момент, прильнувшим к гладкой, пульсирующей коже горла, под которой так быстро и сладко несётся перепуганный ток крови, этой манящей влаги жизни.